Если же обратиться к фабрично-заводским концессиям, то во главе их стоит шведская концессия «Шарикоподшипник», которой было возвращено национализированное имущество. Затем идет ряд концессий по заготовке пуговиц, лент, ламповых горелок, папиросных изделий и прочие весьма примитивные производства. Надо отметить, что многие из утверждаемых концессий на деле никогда не реализуются из-за нехватки необходимого для них капитала.

Остаются еще так называемые «торговые концессии», т. е. ряд смешанных торговых обществ с участием в них наполовину государства в виде приманки для иностранного капитала. Начались эти концессии в пору нэповского лозунга Ленина «учитесь торговать!», воспринятого просто как призыв побольше заработать. Иностранные участники этих торговых обществ были, разумеется, в восторге от такого лозунга и охотно загребали во славу Ильича 50 % чудовищных прибылей. Но когда большевики спохватились и начали «прижим», то крупный капитал немедленно удалился. Достаточно отметить, что весь оборот этих обществ в нашей внешней торговле не превышает 2–3 %.

Таков результат шестилетней концессионной политики большевиков. Результат весьма невзрачный по сравнению с поставленными целями. Не только результаты мизерны, но линия показывает уже не подъем, а падение. Надежды, связанные с концессионной политикой, ни в малейшей степени не оправдались. Они оказались одной из очередных иллюзий. Ясно поэтому, что без коренного преобразования политического и экономического уклада Советской России проблема хозяйственного восстановления страны разрешена быть не может[8].

Подчеркнем, что в 1930 году на одном из заседаний Комиссии Политбюро по концессионным вопросам отмечался весьма незначительный общий объем вложения собственных денежных средств иностранных концессионеров: с 1921 по 1930 год «…весь инвестированный капитал равен 50 миллионам рублей»[9], а общее количество новых рабочих мест, созданных иностранными инвесторами, составило всего около 7000.

Расскажем подробнее лишь об одной, самой крупной иностранной концессии – «Лена Голдфильд». Это английская компания, которая в 1925 году получила концессии на разработку знаменитых ленских золотых приисков в районе Бодайбо сроком на 30 лет и рудных месторождений на Урале и Алтае – сроком на 50 лет[10]. Общая территория, передаваемая «Лене.» в долгосрочную аренду, составляла 600 000 квадратных километров.

Советская часть истории «Лены…» началась не на пустом месте. Архивные источники и имеющаяся литература свидетельствуют, что до революции 1917 года 66 % акций товарищества «Лензолото», добывавшего золото на Бодайбо, принадлежало именно той же самой английской «Лене.». А товарищество «Лензолото» добывало более 30 % всего русского золота.

Следует вспомнить, что именно с этой компанией связан расстрел сотен рабочих золотых приисков, бастовавших в 1912 году против невыносимых условий труда. (Кстати, за те трагические события наказание понес лишь один человек – из армии был уволен прапорщик Терещенко, непосредственно руководивший расстрелом.) Как же эта компания могла вновь оказаться в Советской России? Многие историки считают, что покровительство «Лене…» оказывал не кто иной, как Л. Д. Троцкий-Бронштейн, прибывший в Россию с американским паспортом в кармане и оказавшийся после смерти Ленина на первых ролях в тогдашней политической иерархии России. К тому же, вряд ли без высокого одобрения обошлось и заключение поистине грабительского концессионного договора, предусматривавшего передачу в собственность «Лены.» 93 % добытого золота. При этом лишь 7 % шло в государственную казну.

А добывала «Лена…» немало: как отмечал в своем заключении начальник управления Лено-Витимского горного округа Лебедихин, за 11 месяцев отчетного 1927/1928 года уже получено 7872 кг золота, из которых лишь 7 % остались в нашей стране. И здесь же он подчеркивал, что «Лена…» хищнически уничтожала разведанные до нее запасы, не пополняя их новой разведкой в нужном размере[11].

Вполне вероятна версия историка Н. Старикова, утверждающего, что после высылки из СССР Троцкого высокое покровительство, которое он оказывал «Лене…» закончилось. Кстати, в фонде Государственного концессионного комитета обнаружено несколько автографов Троцкого на документах, в которых он лоббирует интересы ряда зарубежных концессионеров и рекомендует заключать с ними договоры сроком на 30–50 и даже 60 лет.

Проверка предприятий концессии на Лене, Урале и Алтае, проведенная в 1930 году ГКК, показала: «…стремясь укрепить свое утверждение, что запасы мускульного (добываемого ручным трудом. – А. Д.) золота на Лене иссякли, концессия не ведет разведочных работ ни на Лене, ни на Урале, ни на Алтае или ведет их в недостаточном размере и чрезвычайно неудачно и нерационально»[12]. Здесь же следует особо подчеркнуть мнение советского ученого – академика В. А. Обручева о запасах золота на Лене: «Этот район (Ленско-Витимский), давший за время эксплуатации с 1844 по 1925 г. около 640 000 кг золота, добытого исключительно мускульным трудом, содержит еще запасы золота, которые можно оценить примерно той же цифрой»[13]. Во время проверки анализировались и финансовые показатели концессии: «Если даже предположить, что общее увеличение баланса концессии с 1 октября 1925 года по 1 января 1930 года равно приблизительно 30 млн рублей (по ее данным), то собственных средств в этой сумме заключается не более 3–4 млн рублей»[14].

Неплохие для иностранной концессии результаты работы за пять лет: несколько тонн золота, вывезенных из Советского Союза, а собственных вложений – всего несколько миллионов рублей.

Не правда ли, история с «Леной…» очень похожа на историю со знаменитыми «золотыми» паровозами, которая была также организована Троцким в его бытность наркомом путей сообщения. Напомним, что тогда на покупку паровозов в Швеции из государственного золотого запаса России было одномоментно, еще до получения первого заказанного паровоза, выделено около 200 млн золотых рублей (ровно треть тогдашнего золотого запаса страны). Причем поставку этих паровозов планировалось осуществить в течение пяти лет. В чем причина такой странной сделки? Может быть, Троцкий «забыл», что в Питере есть Путиловский завод, который мог бы выполнить такую же работу быстрее и качественнее? Или, может быть, как и в случае с «Леной Голдфильд», Троцкий отдавал кому-то финансовые и политические долги?

Далеко не случайно поэтому английская газета «Таймс» писала: «Одним из последствий мировой войны является чрезмерная индустриализация стран, и советское правительство

не может рассчитывать на то, что найдется какая-либо страна, которая захочет способствовать развитию нового конкурента на мировом рынке. Промышленники Европы и Северо-Американских Соединенных Штатов гораздо охотнее предпочли бы продавать свои товары СССР, чем помогать ему производить их у себя»[15].

В 1921/22 хозяйственном году поступило 224 предложения о концессиях, а подписано лишь 14, в 1923/24 соответственно 370 и 22, в 1923/24—396 и 34, в 1924/25—256 и 29, в 1925/1926—461 и 26, в 1927/28 гг. – 579 и, всего лишь 8 из них подписано[16].

С 1922 по 1927 год было получено 2211 предложений о концессиях, в том числе на долю Германии падало 35,3 %, Англии –