– Я передам всю информацию мисс Дейн. – Шарп открыл дверь, давая понять, что разговор окончен. Время терять было нельзя – Морган должна была знать правду, но сначала ему надо было все проверить. – Спасибо, мисс Крус.

– Оливия, – снова поправила она, изогнув краешек губ, затем резко развернулась на острие своих шпилек, перешагнула порог и направилась в сторону белого «Приуса», припаркованного у обочины.

– Всего хорошего, мисс Крус. – Закрывая дверь, Шарп услышал ее тихий смешок.

Он бросился к себе в кабинет и уже через десять минут, сделав два звонка, получил подтверждение, что Роджер Макфарленд действительно был осужден во Флориде за нанесение побоев.

Новым клиентом Морган был лживый подонок с большой буквы П.

Теперь она, быть может, откажется от его услуг. Меньше всего на свете Шарпу хотелось активно участвовать в избавлении Макфарленда от тюрьмы. Этот отморозок заслужил место за решеткой, но Шарп понимал, почему Морган согласилась защищать его: платил он чертовски хорошо. В ее едва начавшейся самостоятельной практике уже было несколько благотворительных дел, а ведь у нее трое детей, которых в будущем нужно отправить в колледж. Она, безусловно, заслуживала хорошей платы за свою работу, и так же нуждалась в ней. Ну почему так получается, что только у тех, кто действительно виновен, находятся деньги на хорошего адвоката?!

За пять лет, что Шарп занимался частными расследованиями, ему довелось разбираться в изрядном количестве крайне неприятных дел, но вот с Морган защита подонков сочеталась куда хуже. Для мерзавцев типа Макфарленда она была слишком классной. Но Шарпу сейчас предстояло засунуть свои суждения куда подальше и сообщить ей, что ситуация с делом выглядит совершенно дерьмовой.

Он набрал номер Морган, но та не ответила, и он позвонил Лансу.

– Ты где? – выпалил он, как только голос Ланса отозвался в трубке.

– У здания суда, звоню кое-кому.

– А где Морган?

– Внутри, разговаривает с Макфарлендом, пока слушание не началось. Я встретил в холле помощника прокурора, он шел к Морган. Если они там быстро договорятся, то мы уже скоро освободимся. Чем быстрее она покончит с Макфарлендом, тем лучше.

– Да уж, – ответил Шарп и вкратце рассказал Лансу о сведениях, предоставленных журналисткой.

– Бегу к ней. До связи, Шарп, – закончил разговор Ланс.

Шарп без устали мерил шагами свой кабинет, хотя его ждали ненаписанные отчеты и невыставленные и неоплаченные счета. Вдруг его внимание привлек звук захлопнувшейся двери машины, и он выглянул в окно.

У дома был припаркован Мерседес седан. Из него вышла женщина и направилась ко входу в дом. Она опустила лицо вниз, смотря на экран телефона, но что-то в ней было смутно знакомым. Он вышел в прихожую и распахнул дверь.

Нежданная посетительница убрала телефон в сумочку и подняла голову – коротко стриженные, колючие рыжие волосы, бледное лицо, плотно сжатые губы. Их взгляды встретились, он узнал ее, и это чуть не сбило его с ног.

Быть этого не может!

Но это была она. После стольких лет…

– Привет, Линкольн, – сказала она.

– Я тебя нанял, чтобы избавиться от обвинений!

Морган Дейн стояла в коридоре у зала судебных заседаний, уставившись на своего клиента. Роджер Макфарленд был владельцем компании «Макфарленд Ландскейпинг»[4]. Все в нем было какое-то прямоугольное, от постриженных под короткий ровный «ежик» рыжих волос до фигуры, напоминающей пожарный гидрант, но при этом крупным мужчиной назвать его было нельзя – он был скорее коренастым крепышом, к своим тридцати пяти перекидавшим собственными руками не одну тонну земли.

Мимо прошли три адвоката, и ей пришлось понизить голос:

– Я вам уже говорила: эти обвинения не снимут.

– Я заплачу любой штраф. – Он отмахнулся от ее замечания движением своей крепкой, мозолистой руки. – Главное – не дай им меня посадить!

Макфарленд привык разбираться с проблемами при помощи денег, ведь размер его банковского счета соответствовал его раздутому эго. Когда он впервые появился на пороге ее кабинета, и она согласилась взяться за его дело, он выглядел полным сожаления, казалось даже, что ему стыдно за то, что он натворил, но теперь она сильно подозревала, что это было всего лишь удачной актерской игрой.

– Вы обвиняетесь в покушении на убийство, – ответила Морган. – Обвинение пока не закончило сбор доказательств, но те из них, с которыми я успела ознакомиться, весьма убедительны.

Как ему втолковать, что деньгами всего не решить?! Он зашел слишком далеко.

– Поэтому и сумма в твоем чеке убедительная. – Макфарленд скрестил руки на груди и сощурился. Одно было ясно – в суде у Макфарленда шансов нет. У него не было харизмы, способной склонить присяжных на свою сторону, он выглядел так, будто ломал руки и ноги, работая на мафию.

И наслаждался этим.

Бывшая помощником прокурора, Морган переквалифицировалась в адвоката защиты, и спустя полгода работы на ее счету уже была парочка громких дел, но она все еще привыкала к выступлению на другой стороне суда.

– Моя работа – говорить вам правду, – парировала она.

– Ты же вытащила из тюрьмы того парнишку в сентябре, – повел плечами Макфарленд. – Вот и мне то же самое нужно.

Только «тот парнишка» был невиновен, а Макфарленда арестовали, когда он стоял над находящимся без сознания новым ухажером своей бывшей супруги, на которого он напал на глазах у десятка свидетелей. Так что в случае с ним Морган оставалось только оспаривать допустимость доказательств и степень вины, под микроскопом изучать каждый процедурный элемент, стараясь откромсать кусочки от версии обвинения. Большинство клиентов клянутся в своей невиновности, Макфарленд же с этим не заморачивался. Он по крайней мере знал достаточно, чтобы держать рот на надежно запертом замке, когда полиция пыталась его допросить.

– У вас не та ситуация. – Морган сдвинула перекинутое через руку шерстяное пальто, чтобы посмотреть на часы. Девять тридцать, слушание по делу Макфарленда должно начаться в пределах часа. Прежде чем они предстанут перед судьей, стоит ждать разговора с помощником прокурора.

– Просто сделай свою долбаную работу! – огрызнулся Макфарленд.

Морган не обращала внимания на его грубость. Чтобы защищать Макфарленда, не обязательно его любить. Ее работа заключалась в том, чтобы заставить помощника окружного прокурора сполна доказать каждый пункт обвинения. Но именно в ходе работы над такими делами она с ностальгией вспоминала о времени, проведенном в прокуратуре, и тех высоких моральных принципах, на которых она некогда стояла.

Впрочем, теперь она понимала, что эта концепция была лишь иллюзией. Работа на стороне защиты открыла для нее тот факт, что в системе правосудия гораздо больше изъянов, чем она себе представляла, и укрепила веру в основополагающий принцип американского права: каждый человек является невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана.