— Вовсе нет, — я покрутил головой. — Чувствую, что мы опаздываем.

— Это как?

— Не думал, что если Евграфов в этом замешан, то его могут убрать? — я уверенно посмотрел на Гришу. — И сейчас что-то мне подсказывает, что это произойдёт, если мы промедлим.

Вслед за своими словами я вдавил тапку в пол, и джип начал набирать ещё больше оборотов, хотя мы и так ехали почти под двести. Но что для этой машины скорость в две с половиной сотни? Сущий пустяк, если за рулём почти бессмертный Знатный, мчащий на помощь к другу, который находится в беде. Не знаю, хватит ли этого, чтобы успеть, но я очень надеюсь, что хватит. Должно хватить, иначе никак. Главное, чтобы Покровский не ошибся и то, что мы увидели в кабинете Евграфова, произошло не раньше, чем за пять минут до нашего приезда. Или около того. Тогда шанс спасти полковника есть.

На территорию Центра я въехал как обезумевший. Охранники, издалека заметившие моё приближение, даже не успели открыть шлагбаум, и я снёс его к чертям собачьим, за что, вполне заслуженно, получил с десяток матов с их стороны. Потом извинюсь, когда время будет. Сейчас мне точно не до них.

В этот раз решил совсем не рисковать, и стоило нам выйти из машины прямо у центрального входа, я побежал по лестнице наверх и остановился в шаге от того, чтобы подняться на последнюю. Развернулся к Покровскому.

— Пулей к окну кабинета Евграфова. Если увидишь кого-то подозрительного, стреляй без раздумий! Вася, жди в машине! — дождавшись, когда Покровский кивнёт, а слегка перепуганная Вася заберётся назад в джип, я развернулся и рванул внутрь здания. Внутри народу не было. Значит, их занятия ещё не успели закончиться, а в прошлый раз, когда мы вернулись, они только-только вернулись с тренировки.

Без раздумий бегу в сторону кабинета и тут же замечаю первую странность. В этот раз, дверь его кабинета закрыта и притом очень плотно. Значит ли это, что внутри ещё не произошло того, что должно произойти и Евграфов там не один? Ведь будь он там один, он не стал бы перед самоубийством открывать дверь. Значит, после случившегося, оттуда кто-то вышел! Вот чёрт, так я оказался прав, когда посчитал, что его кто-то пытается подставить?

Активирую «сонар», но на слабой частоте, чтобы случайно не привлечь чужого внимания, и тут же ощущаю внутри кабинета сразу три сигнала. Один точно принадлежит полковнику. Слабый, почти угасающий сигнал. Он либо уже задыхается, либо находится под действием каких-то препаратов. Но два других сигнала достаточно сильные. Я бы даже сказал, их Ранги на уровне Мастеров третьей ступени или Магистра. Дела плохи. Если начнётся драка, а через пару минут сюда придут ученики Центра, жертв не избежать. Или же?

Подходя к двери почти вплотную, активирую позади себя сразу две каменные стены. Если шальное заклинание и полетит в сторону коридора, эти стены защитят учеников от получения ненужных травм. А стены я потом уберу при помощи «распада», это не проблема.

Вслед за стенами активирую купол и все доспехи, что могу. Не думаю, что от живого доспеха от печати будет толк, ведь защищает он только от множественны, слабых ударов, но это всё равно хоть что-то. «Сонар» отходит на покой, и вместо него в моей руке появляется «огненная плеть», давненько я её не использовал. В сложившейся ситуации она будет самым лучшим оружием. Расстояние до сигналов как раз максимальное для плети, да и с её помощью я могу бить точно по цели, не опасаясь, что попаду по полковнику.

Собираюсь с духом и резко открываю дверь. Секундное замешательство. Внутри двое людей, одежда гражданская. Полковник лежит на столе, ему на голову надевают петлю, уже перекинутую через крючок на потолке, но ещё не натянутую и не привязанную к батарее. Они оборачиваются в мою сторону и замирают. Мужчины, лет по тридцать, лица хмурые, я бы сказал, исконно русские. Увидь я таких на улице, даже не обратил бы на них внимание, но энергии из них прёт много.

Тот, что слева, пытается что-то крикнуть и тянется к карману. Бью его «огненной плетью» и вижу, как его голова разлетается на куски, забрасывая всё помещение кровавыми, подгоревшими ошмётками. Только и успеваю, что удивиться. Неожиданный эффект от столь слабого заклинания. Видимо, я слишком много в него энергии вложил, сам того не осознавая, и из-за этого оно вышло смертельным для столь слабых, по сравнению со мной, людей. Успеваю обратить внимание на свою энергию, которой ушла четверть. Охренеть оно сожрало! А не много ему будет⁈

Второй мужчина, поняв, что произошло с его напарником, успел выхватить пистолет и даже произвёл выстрел, но тот разбился о мой «купол», даже не дойдя до живого доспеха. Слишком слабый калибр, даже без маг-боеприпасов. Я захотел и ему снести голову, но услышал второй выстрел, прозвучавший с улицы. В голове мужчины образовалось отверстие с хлынувшими оттуда мозгами, и он упал плашмя вперёд, а я увидел Покровского, который стоял на улице и целился в кабинет из своего ТТ.

— Здорова! — я широко оскалился, махнул ему рукой и быстро подбежал к окну, чтобы его открыть. Подал Грише руку и затащил того внутрь. — Ты вовремя.

— Что тут, нахрен, происходит? — он оглядел весь трындец, который творился в кабинете и посмотрел на Евграфова, лежащего на столе. — Что с ним⁈

Он подбежал к полковнику и начал щупать пульс. Нащупал и облегчённо выдохнул.

— В этом нет надобности, он живой, — спокойно произнёс я, ведь знал это благодаря «сонару», который снова был активен. — Спит.

— Уверен? — Покровский бросил в мою сторону скептический взгляд и принялся снимать с того верёвку. Петлю на его шею накинуть успели, а вот подвесить нет. Мы вовремя. — Какого хрена тут происходит? Они пытались его повесить?

— Ага, чтобы сошло за самоубийство, — я усмехнулся. — Возможно, даже записку какую оставили…

Я бегло осмотрел взглядом стол и увидел небольшой, вскрытый конверт. Странно, почему вскрытый?

— Оп-па! — улыбнулся, поднимая его со стола и распечатывая. — Вот это, кажется, оно самое.

Гриша хотел посмотреть, что я там нашёл, но и от Евграфова взгляд отвести не мог. Сильно переживал, и я мог его понять.

— Не переживай, я зачитаю. Так… — я бросил взгляд на содержимое конверта, и мне стало не по себе. — Гриша, у нас проблемы.

— Что? Ещё что-то? — он таки оторвался от полковника и посмотрел на меня, а затем и на фото, которое я ему показал. На нём были дочь и, судя по всему, жена Евграфова. Связанные, побитые и сидящие на стульях под тусклой лампой. Позади них мужчина в балаклаве с автоматом. — Какого х…

— Это письмо прислали сегодня, — я подметил, что рядом с конвертом лежит канцелярский ножик. — Вскрывал недавно.

— Получается, их похитили? — Гриша нахмурился. — Его шантажировали?

— Не могу знать, — я пожал плечами. — Даже если так, зачем тогда пытались повесить? Узнали, что я сбежал, и хотели ликвидировать?

— Похоже на то, — Покровский вздохнул и снова посмотрел на полковника. — Но мне кажется, нам нужно подождать, когда он проснётся. Слишком многое нам неизвестно.

— Согласен, но перед этим, — я улыбнулся и пошёл к двери. — Мне надо кое-что исправить, чтобы лишних вопросов ни у кого не возникло.

— Исправить?

— Не обращай внимания! — я закрыл дверь и посмотрел на стены, которые создал. — Пора от вас избавиться!

* * *

Стены удалось убрать, будто их и не было. Народ к тому моменту уже столпился рядом с ними и сильно удивился, когда они начали исчезать, но мне было как-то наплевать. Я и так здешняя легенда, а случившееся у них перед глазами сегодня добавит ещё одну легенду про меня в копилочку Центра.

Закончив со всем, вернулся назад в кабинет полковника. Евграфов к тому моменту уже начал постепенно приходить в себя и даже глаза открыл. Очень он удивился, когда увидел, что жив и что мы его спасли. Но совсем тому не обрадовался.

— Какого хрена⁈ — прокричал он, оглядывая нас с ног до головы, а затем посмотрев и на трупы. — Почему я жив⁈

— Слышь, старый, — я усмехнулся. — Мы твой зад спасли, а ты не рад? Может, хоть немного благодарности проявишь и объяснишь, что тут происходит?

— Идиоты! — окончательно пришедший в себя полковник рванул к столу, но, не найдя там что-то, сурово посмотрел на меня. — Да вы хоть знаете, что натворили! Теперь они их убьют! Убьют, и мы уже ничего не сможем сделать!

Мы с Покровским переглянулись. Кажется, я начинаю понимать, к чему он клонит.

— Кирилл Анатольевич, Вы случайно не про свою жену и дочь говорите? — сухо