Изобретательный политический сыск — не только особенность тоталитарных обществ. Свои яркие краски нашел сыск и в либеральных странах. И не только в сфере репрессивных действий против объективного врага. Есть объективные враги, но и объективные потребности. В том числе по сбору информации, изучению настроений. Подобные потребности вырастают из такой социальной задачи, как социальный контроль масс. За этим понятием стоят имена западных мэтров от социологии: Г. Тарда, Е. Росса, С. Московичи, Г. Маркузе, Р. Мертона и других не менее ярких исследователей. Они объясняют его как обеспечение контроля за комфортным поведением людей в границах общественных институтов, как подчинение индивида социальной группе. Ибо без этого невозможна стабильность общества, устойчивость правящего режима. Социальный контроль — это и организация усвоения человеком определенной культуры, и массированное влияние на него средств массовой информации, образа жизни, это и система санкций, то есть воздействие на индивида в случае нарушения им тех или иных групповых и общественных норм. Теоретики говорят как о физических, экономических санкциях, так и о манипулировании вкусами, настроениями, сознанием, поведением людей, то есть когда система отношений с общественностью работает на снятие общественно-экономических и общественно-политических противоречий в процессе политической, экономической и конкурентной борьбы.

В этой борьбе всегда ищут союзника в лице политического сыска. История запечатлела, как разваливали с помощью политического сыска левые организации и антивоенное движение в США, как нейтрализовали лидера чернокожих Мартина Лютера Кинга, как снималось противоречие в противостоянии власти и общественных сил. Не менее масштабной была борьба с диссидентами в Советском Союзе, когда органы политического сыска выстраивали систему контрпропаганды (против сочинения А. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» — книга Н. Яковлева «ЦРУ против СССР»). А если покопаться в германских делах 30-х годов прошлого века, то всплывет ситуация, когда гитлеровская служба безопасности СД напрямую обеспечивала пропагандистские акции Геббельса. Ханна Арендт уверяет, что в тоталитарном обществе властные структуры неустойчивы, если пропаганда не поддержана давлением организации (то есть партией, спецслужбами, разными обществами, союзами, фондами)18. Все так. Но есть резон посмотреть на организацию как на деятельность органов сыска, обеспечивающих эту самую пропаганду. Эти органы как раз и организуют обратную связь, изучают настроение людей, реакцию населения на пропагандистские акции, изолируют «контрпропагандистов». Именно этим занималась нацистская служба безопасности СД. Все это сплав «паблик рилейшнз» (отношений с общественностью) и политического сыска, выплавленный историческими обстоятельствами. И уже современные события горячо нашептывают, что у этого сплава «прекрасное» будущее. Как в либерально-демократических, так и в обществах переходного периода, к коим сегодня принадлежит Россия.

Когда социальный контроль масс все больше зависит от средств массовой информации, всемирной информационной системы Интернет, социологических опросов и агентурных данных, то задачи политического сыска смещаются в направлении мониторинга информационных потоков, общественного мнения и настроений в обществе, и особенно в направлении радикальных групп. Подобные группы часто лишены такой трибуны, как средства массовой информации. Поэтому заявить о себе они пытаются агрессивными, запоминающимися акциями, а то и терактами. В связи с этим вспоминается террористическая активность партии эсеров в Советской России 1918 года. Политические и националистические экстремисты могут раскачать общественное мнение, если не натолкнутся на противодействие органов сыска. Параллельно, другими методами, но из того же арсенала, профессионалы сыска влияют и на владельцев СМИ, на информационные потоки, для того чтобы обеспечить контроль над населением, который приобретает совершенно иное качество.

Взлет пропаганды как науки и практики привел к новому виду политико-идеологической борьбы — информационным войнам: захвату информационного пространства с помощью политических, экономических, пропагандистских, рекламных, массово-культурных средств и действий. Американские теоретики и специалисты организуют информационные войны для достижения информационного превосходства в интересах национальной стратегии. Сегодня в США создаются мощнейшие центры глобального информационного воздействия на мировую информационно-психологическую среду.

По мнению российского исследователя И. Панарина, несмотря на то, что средства воздействия (пропаганда, дезинформация, слухи и т. д.) остались прежними, принципиально иными стали средства получения и доставки информации. Это прежде всего системы глобального телерадиовещания. Они теперь доносят информацию о реальных событиях, комментарии, специально подобранные факты и аргументы до аудитории многих стран мира. Использование спутников прямого вещания, когда лидер одного государства без согласия руководства других стран может напрямую обратиться к населению этих стран, является совершенно новым явлением мировой политики19. Использование психологических средств информационной войны предполагает знание структуры, особенностей СМИ противника, их постоянный мониторинг, что становится задачей органов сыска. Они дают первоначальный материал для организации противодействия на направлениях информационной агрессии как внутри страны, так и вовне. Проблема в том, каким образом направить необходимую информацию в СМИ противника: непосредственно, через прямое телерадиовещание, или косвенно, через глобальные информационные системы.

Философия информационной войны отражает экспансионистскую политику государства, ориентированную на достижение национальных интересов. Внутри страны — это философия конкурентной борьбы на информационном поле, всеобъемлющего информационного влияния на массы. Методы и средства информационной войны — пропагандистские, рекламные, культурно-образовательные акции, специальные психологические операции, мировая компьютерная сеть Интернет, электронные базы данных, спутниковое телевидение, мировое радиовещание — нацелены на изменение информационно-психологической среды, общественного сознания и настроений в глобальных масштабах. Поэтому эти методы и средства становятся предметом интереса политического сыска.

Вместе с информационными войнами в ХХI веке обостряются угрозы цивилизационных войн. С позиций политического сыска опасности таятся прежде всего во внутригосударственных цивилизационных войнах. К ним известный западный исследователь С. Хантингтон относит войны между крупными группами населения, принадлежащими к разным цивилизациям, но находящимися в рамках одного государства; между «почвенниками» — сторонниками сохранения своей культуры и выступающими за перестройку всей жизни страны по образу другой цивилизации (в России, например, между славянофилами и западниками), между властвующими и стремящимися к власти группами, склонными к утверждению разных общественно-экономических формаций 20. Угроза для политической безопасности, национального суверенитета страны сегодня может исходить от тех элитарных групп, которые жаждут ускользнуть из-под контроля общества, не стеснены пониманием национальной ответственности, стремятся обрушить систему гражданского согласия. Если такая элитарная группа, претендуя на статус информационной элиты и владея средствами массовой информации, вырывается из национального пространства и выходит на прямой контакт с мировыми центрами власти и влияния, то угроза общественной безопасности, угроза цивилизационной войны значительно возрастает.