Ей показалось, что она прикоснулась к оголенному электрическому проводу. Заряд электричества пронзил ее. Почему за шесть лет никто не вызывал у нее такой реакции?

Он прислонился спиной к двери.

— Если тебе это очень важно, тогда сними ее.

Он бросил ей вызов, поняла она, а Тэмсин Калторп всегда отвечала на вызов. Сделай это, с яростью сказала она себе. Ты теперь большая девочка, а не неуклюжий и доверчивый тинэйджер. Покажи ему, что он не имеет права унижать тебя…

Быстро, чтобы он не заметил ее дрожавших рук, она схватилась за край его футболки и дернула ее наверх. А он стоял, не шевелясь, и насмешливо смотрел в ее лицо.

— Ты наслаждаешься этим, да? — прошипела она.

— Когда тебя столь нежно раздевает красивая женщина? — протянул он с иронией. — Почему бы и нет?

Со злостью она подняла его руки вверх, приподнявшись на цыпочки и тяжело дыша, но в тот момент, когда ей уже почти удалось стянуть с него футболку, он вдруг резко толкнул спиной дверь. Она открылась, и Тэмсин, испуганно вскрикнув, упала ему на грудь.

В раздевалке «Варваров» раздался громкий смех, послышался свист. Тэмсин застыла в ужасе, представив себя со стороны — она по-прежнему сжимала край футболки, которая была задрана до половины груди Алессандро.

— И не надо говорить, что ты тоже не наслаждаешься этим, — проворковал он. Веселье в его голосе было неподдельным.

Отступив назад, Тэмсин вдруг почувствовала, что на нее снизошло зловещее спокойствие. Ее рот искривился в ленивой, слегка покровительственной улыбке, когда она двумя пальцами взялась за край футболки и потянула ее вниз, прикрыв выпуклый изгиб живота Алессандро.

— Прикройся, Алессандро! — язвительно произнесла она.

Раздевалка наполнилась одобрительными возгласами и свистом, когда Тэмсин повернулась на каблуках и, бросив последний уничижительный взгляд на Алессандро, удалилась прочь. Ее ликование и триумф длились недолго: как только за ней закрылась дверь, силы покинули ее и она, дрожа, прислонилась к стене.

Неожиданно футболка показалась ей наименьшей из ее проблем.

Игнорируя насмешливые шутки своих товарищей по команде, Алессандро стянул через голову футболку и небрежно бросил ее на скамейку. Взяв полотенце, он с мрачным видом отправился в душ. Благодаря этому близкому столкновению с Верховной Жрицей Соблазнения и Предательства, мысли его путались, в теле пульсировала кровь от переполнившего ее адреналина.

В душевой на лавочке сидел Дин Рэндолл — австралийский гигант с соломенными волосами.

— Добро пожаловать в спа-душевую, приятель! — проговорил он, стуча зубами. — На твоем месте я не снимал бы с себя ту футболку. Какая разница, видит Бог! Все лучше, чем ничего. Здесь такой холод!

Алессандро не дрогнул, когда встал под душ.

— Лучше замерзнуть, чем носить английскую футболку, — жестко сказал он, закрыв глаза. Струи ледяной воды вцепились в него, словно зубы дикого хищника. Секунду тело его содрогалось, как в агонии, но затем онемело и замерло. И погасло, наконец, настойчивое возбуждение, которое бурлило в нем с той секунды, когда Тэмсин попыталась снять с него дорогой трикотаж.

Рэндолл выдавил из себя улыбку.

— Не хочешь вернуться обратно?

— Нет. — Алессандро стиснул зубы — но не от холодной воды. — Красивая футболка не заставит меня снова играть за Англию.

Рэндолл кивнул.

— Болят старые шрамы?

— Все не так драматично, — сжато ответил Алессандро. — Это бизнес. Я — один из спонсоров аргентинской команды регби.

— «Лос Пумас»? — уважительно присвистнул Рэндолл, и Алессандро едва заметно улыбнулся.

— Я нахожусь здесь потому, что настало время напомнить всем: Аргентина — главный соперник.

— Во всяком случае, сегодня ты наглядно показал это всем. Я должен тебя напоить вечером на банкете. Придешь?

Алессандро кивнул. Хотя мысль о прошлой вечеринке английской команды вызывала у него содрогание еще хуже ледяной воды. Он прижал к вискам сжатые кулаки, пытаясь отогнать от себя ненужные воспоминания. Сыроватый земляной запах старинного Харкорт-Мейнора и теплый запах ее волос, шелковистое ощущение ее кожи под его дрожавшими пальцами, когда он расстегивал кружевной корсет ее платья…

— Все, Алессандро, заканчивай, — сказал вошедший в душевую спортивный врач.

Алессандро не пошевелился. Желваки заиграли на его скулах, когда он вспомнил о том, как с трудом оторвался от нее, превозмогая жгучее желание. Ему надо было срочно одолжить у кого-нибудь презерватив. Он выбежал в коридор… и тотчас же наткнулся на Генри Калторпа.

Увидев страшный гнев на его лице, Алессандро сразу же понял, кто эта девушка и что это значит для его карьеры. Повинуясь какому-то внезапному, опустошающему мазохистскому порыву, Алессандро принес Генри Калтропу извинение, которое тот словно ожидал. Извинение настолько безупречное…

— Ты что — мазохист, д'Арензо? Я сказал — заканчивай!

Извинение настолько безупречное, что было невозможно поверить, что это произошло случайно. Алессандро выключил кран, позволив ледяной воде секунду стекать по его онемевшему телу, и вышел из душа. Только тогда ему стало понятно, почему эта девушка подошла именно к нему. Он думал, что в ней есть что-то искреннее и непосредственное, что-то чистое и открытое, а оказалось совсем наоборот.

Она намеренно подставила его!

Вернувшись в раздевалку, Алессандро задумчиво взял с лавочки брошенную футболку. Подержав ее в руках, он хотел положить ее в сумку, но вдруг увидел номер на спине.

Номер десять.

И все вернулось снова. На мгновение он позволил себе забыть о том, что это всего лишь прекрасный модельный образец спортивной одежды. Эта футболка, под английским номером десять, была как раз тем, о чем он страстно и мучительно мечтал тогда. Она была целью его жизни, его судьбой, его чашей Грааля. Тяжелым трудом, потом и кровью он добился этой цели.

И только для того, чтобы у него все отняли! Благодаря Тэмсин Калтроп…

Яростным жестом Алессандро закинул футболку в сумку и громко выругался. Так она хочет повторить все снова, да? Ну, будет интересно, насколько ей это удастся на этот раз, учитывая то, что Алессандро теперь не собирается легко сдаваться.

Именно по милости Тэмсин Калтроп шесть лет назад с него сняли английскую футболку. И она ответит ему за это!

И за многое другое тоже.

— Это было такое унижение! — простонала Тэмсин, погружаясь в горячую ванну. — Я думала, мне будет плохо, если он не вспомнит меня, но мне стало гораздо хуже, когда он меня вспомнил… — Большим пальцем ноги она закрыла кран с горячей водой с ловкостью, выработанной долгой практикой, и добавила: — Конечно, я не пойду на банкет.