широко, чтобы перекусить человека. Все четыре ярко-синих глаза болотных тигров направлены вперед. Ведь на охоте лишняя пара глаз не помешает, а какое создание в здравом уме решило бы подкрасться к страшному хищнику сзади?

Они обычно не охотились так высоко. Предполагалось, что ветви слишком тонкие, чтобы выдержать вес взрослого тигра.

Дарти не смела пошевелиться, чтобы рассмотреть хищника. Тигр снова толкнул кокон. Дарти застыла, едва дыша, прижала стиснутые кулаки к груди и вся сконцентрировалась на том, чтобы только не закричать. Она заставляла себя дышать медленно и равномерно. Открыть глаза. Если запаниковать, тигр набросится.

Она не доставит Кракен такого удовольствия.

У нее были шансы спастись. Кокон непроницаем для запахов и, возможно, полностью маскировал ее. Адаптационный костюм пасся где-то неподалеку, и, если она успеет надеть его, то у нее есть шанс убежать от хищника. Она весила в четыре раза меньше болотного тигра и могла забраться на самую верхушку дерева, куда теоретически он не мог забраться. Он и на этой-то высоте не должен был оказаться.

И она, по крайней мере предположительно, умнее тигра.

Но он способен прыгать выше ее, мог ее перегнать, пересилить и, что самое главное, перегрызть.

Несколько минут она потратила, пытаясь разгадать, как он преодолел датчики движения, но резкие мощные скрипы когтей по армированной поверхности гамака заставили ее переключить внимание. Защита была временной; он не способен прорвать кокон, но он может насмерть раздавить Дарти внутри его или сорвать и бросить гамак на землю. Если даже падение не убьет ее, ей останется только выбор: униженно взывать о помощи либо тащиться обратно раненой, пока кто-нибудь другой, еще больше, не сожрет ее.

Надо было искать выход, направить весь пятимиллионолетний опыт, доставшийся в наследие от успешно приспособленных предков-обезьян, на решение задачи: каким образом справиться с этой почти-кошкой?

Что бы сделала обезьяна? Она знала ответ на этот вопрос, но ей нужна была смелость, чтобы применить решение на практике. И удача, чтобы выжить.

Кокон защищал от воды и когтей — гидрофобная поверхность с одной стороны, капиллярный полимер с другой. Вся система была пропитана генно-модифицированными бактериями, уничтожавшими продукты человеческой жизнедеятельности, пота и других запахов, и в окружающую среду попадали почти не пахнущие, безопасные и экологически чистые вода, соли и следовые количества других веществ. Дарти придется расстегнуть этот чертов мешок.

Она подождала, пока болотный тигр снова ткнет ее лапой. Кажется, в его попытках была последовательность — Дарти слышала шелест, глухие скачки и треск, когда монстр перепрыгивал с ветки на ветку, кружась вокруг нее и издавая ужасающий рев, и снова возвращался, чтобы попробовать еще раз.

Требовалась большая выдержка, чтобы спокойно — и не просто спокойно, но «плавно» — дождаться, пока тварь с пыхтением качнет кокон. Ее даже подташнивало от выброса адреналина. Она чувствовала, что зверь отпрыгнул назад. Ветви закачались от его прыжка, и это совсем не помогало подавить спазмы в кишечнике.

Сейчас или никогда.

Костюм! Ко мне! Она отодвинула внутреннюю прослойку кокона, рывком открыла его, зацепив левой рукой и ногой внутренние крепления так, чтобы случайно не вылететь из гамака вниз. Резко качнувшись, она вызвала каскад воды, стекающей с гидрофобной ткани. Капли обрушились вниз. Между ней и землей было много веток; она и не предполагала, что ей придется познакомиться с каждой из них.

Болотный тигр находился не так далеко, как она надеялась. Он находился на ветке, лишь чуть ниже ее. Он вздернул голову и зарычал, Дарти успела отчетливо рассмотреть его черно-фиолетовую глотку. Разинутая пасть могла рассечь ее одним щелчком; толстый мясистый язык, ребристое нёбо, испещренное розовыми пятнами.

Если я это переживу, то семьдесят шесть его кристально-белых зубов надолго врежутся мне в память.

Схватившись за крепление правой рукой, она забросила ноги на гамак. Мгновение она раскачивалась прямо над тигром. Хищник неловко попятился по стволу, словно испуганный кот, длинный хвост хлестал из стороны в сторону. Дарти знала: как только он соберется с мыслями, вцепится в нее всеми четырьмя передними лапами.

Для болотного тигра он был маловат — может быть, всего двести килограммов, и полосы ярче. Даже намокшая его шкура имела некоторые неровности, типичные для недавних котят, еще не переменивших детскую шерсть. Она была бы пушистой, если бы когда-нибудь полностью просохла. Это объясняло его появление так высоко на деревьях. Никто из исследователей еще не описывал такое поведение молодняка.

Ирония заключалась в том, что сделанное сейчас открытие могло временно остаться неизвестным научному миру, поскольку исследователь мог быть съеден в любой момент. В крайнем случае она могла передать о своем открытии ментально.

Может быть, костюм находился достаточно близко, чтобы записать происходящее. Данные могли сохраниться.

Прекрасно, подумала она. Интересно, где его мама.

Затем она помочилась прямо в открытую пасть.

Это не был запланированный залп во всех смыслах, хотя у нее была присоединена специальная выводящая система — в поле с ней было проще, чтобы не заработать камни в почках. Но во время сна мочевой пузырь переполнился. Ее ноги находились прямо над мордой болотного тигра, и Дарти не волновало, какой биологический вид перед ней находится. Если организм на основе кислорода и углерода, то вряд ли ему понравится, когда морду поливают смесью аммиака и мочевины.

Болотный тигр отступил, тряся головой. Если бы это было человеческое существо, Дарти сказала бы, что он отплевывается. У нее не было времени смотреть на него; веселая история, которая получится из этого приключения, будет лучше, если она выживет и расскажет ее сама.

Она раскачалась ногами, радуясь, что внутренняя поверхность кокона мгновенно впитывала пот, оставляя ее ладони сухими, потому что прямо сейчас вытирать их у нее не было времени. Резкий толчок, поворот — и она прочно зажала кокон. Ноги были почти сухими, не считая нескольких капель дождя, которые уже успели упасть на них. Дарти подтянула ноги выше; теперь она стояла на гамаке, как на провисшем парусе, радуясь, что биологическая настройка организма, проведенная некоторое время назад, позволила теперь ей балансировать, как птице. Позади и внизу она услышала, как венерианский монстр шипит и свистит, как закипающий чайник. Она представила себе его растопыренные когти, сокрушительное смыкание челюстей вокруг ее затылка…

До следующей ветки было примерно полметра. Дарти осторожно поднялась на цыпочки. Вытянувшись, насколько позволяла прогибающаяся под ногами ткань. Левая рука прошла мимо; правая ухватила сучок, но не слишком крепко. Она болталась, вытянувшись, секунду, это было почти приятно. Пальцы сжались, как когти, Дарти напрягла бицепс — этого недостаточно, чтобы подтянуть к ветке подбородок,