Квин колебался, спрашивать ли ее. Наконец решился.

— Сколько ты платишь?

— Девятьсот пятьдесят баксов.

От изумления Квин приподнял брови.

— Хорошая сделка. Видимо, он еще испытывает к тебе что-то. Конечно, место не такое шикарное, но он мог получить за него и побольше.

— Это стоимость одной недели.

— Подожди-ка. Фил берет девятьсот пятьдесят за неделю? Это же… три тысячи восемьсот за месяц!

— Больше. В месяце четыре с половиной недели. Но сделка неплохая. Обычно он сдает дом за тысячу с лишком.

— Это он тебе сказал?

— Хм-хм. А что? Сколько он берет с тебя?

— Не обижайся, но я не люблю обсуждать свои финансовые дела.

— Только чужие. — Она рассмеялась от его наигранно сурового взгляда и кинула в него подушку. — Я шучу! Тебе надо расслабиться, Квин. Ты же на отдыхе!

— Ты редактировала тесты у Фила? — спросил он. — И, как я понимаю, другую работу пока не нашла.

— Сейчас мало хороших вакансий. Если к возвращению в город ничего не появится, я какое-то время поработаю на себя. — Она подобрала кусочком картошки остатки чили на дне миски.

— Но разве тебе не нужно платить за квартиру, например?

— Так мило, когда кто-то заботится о тебе! В банке на счете уже ничего не осталось, но, слава богу, существует такая вещь, как кредитка. Без нее меня сейчас здесь не было бы.

— Ты платишь за отдых кредитной карточкой?

— Да, а что? — Она смаковала остатки пива.

— Но как? Что-нибудь вроде двадцати одного процента сверх твоих расходов…

— Ты очень много думаешь. Знаешь, иногда надо просто забыть о каждодневной рутине, которая тянет куда-то вниз, и открыться всему этому. — Она раскинула руки, указывая на пляж, залив, на соблазнительно яркий Кейп-Код.

— Даже если придется расплачиваться месяцы, а то и годы, не имея ни копейки в банке и перспективной работы?

— Не хотела прибавлять тебе забот. — Молли отмахнулась.

— Что ты имеешь в виду? У меня нет никаких забот. — Квин поудобнее уселся на табурете, положил ногу на ногу.

— У тебя ведь нет работы, не так ли? — спросила Молли.

— Это ненадолго. Если бы остался дома, уже был бы полный порядок. Ехать сюда освежиться — не моя затея. — Он постукивал пальцами по ноге.

— Что ж, чья бы это затея ни была, она неплоха. Только подожди чуть-чуть, и сам в этом убедишься, получив удовольствие от отдыха. Но ты почему-то сопротивляешься. Разве сегодня ты не собирался наблюдать закат?

— Но я там был!

— Целых две секунды!

Квин пожал плечами.

— Это же закат. Сколько можно стоять и смотреть?

Она улыбнулась и погрозила ему пальцем.

— Ты скоро все поймешь. Однажды, когда будешь возвращаться с пляжа, это снизойдет на тебя. — Она поднялась. — Ну, сейчас уже поздно, и у тебя закончилось чили.

Она положила руки на поясницу и, выгнув спину, потянулась и издала удовлетворенный стон. Квин перестал стучать пальцами. Он замер, хотя выражение лица не изменил. Молли чувствовала, как он наблюдает за ней, и ее соски под тонкой майкой напряглись. Он заметил это, и на несколько секунд она ощутила себя одной из тех девушек-рабынь, которых выставили на показ шейху.

Чушь! Ее воображение сегодня разыгралось.

— Спасибо за чили. И за пиво. — Она начала собирать посуду.

Квин выхватил миску из ее рук.

— Оставь, я сам все уберу.

— Послушай, может быть, устроим завтра барбекю? У меня есть сосиски, курица, картофельный салат… Принесешь парочку бутылочек. — Она кивнула на пиво. — У нас получится роскошный ужин.

— Спасибо за предложение, но я предпочитаю ужинать один.

— Мм…

— Знаешь, я… просто хочу провести несколько недель в полном одиночестве.

— Понятно.

— Никаких обязательств. Никаких… забот.

Волна смущения окатила ее с головы до ног. Она вторгается к парню, ест его еду, пьет его пиво, критикует его мировоззрение, в то время как все, чего он хочет, — это просто побыть в одиночестве!

— Никаких проблем, — ответила она, пятясь к двери. — Спокойной ночи.

— Не забудь трубу.

Молли медленно поднялась по ступенькам, прошла в гостиную и упала на диван, прижимая к груди трубу.

Тридцать один день. Как она сможет избегать своего серьезного соседа с глазами жиголо и плечами, от которых невозможно оторвать взгляд? Чертов месяц!

Залив был спокоен даже во время прилива. Плавать здесь было намного легче, чем в Атлантическом океане. По мнению Квина, единственным недостатком являлся специфический запах при отливе, но через пару дней он перестал замечать и его.

Он проплавал кролем больше получаса и сейчас направлялся к берегу.

Если бы приятели прочитали его мысли, они сочли бы его абсолютно безнадежным. И Молли, и его друзья считали, что он должен освежиться, расслабиться, целый день валяясь на пляже. Он же в данный момент собирался вернуться в город и начать поиски работы. Единственное, что ему никогда не удавалось, чего он просто не мог понять, — как попусту тратить время.

Квин вышел из воды и направился по горячему песку к полотенцу, где он оставил ключи, сандалии и солнечные очки. Больше ничего с собой на пляж он не брал. В этом не было нужды, потому что дом находился совсем рядом. Молли оказалась права — расположение превосходное.

Погода стояла чудесная: нежно-голубое небо было почти безоблачным, а температура не поднималась выше тридцати градусов. За узкой полоской пляжа начинались дюны. Отдыхающих было немного: в основном парочки и семьи с маленькими детьми.

Квин вытерся, надел очки и пошел по направлению к фургону с мороженым, вокруг которого теснились веселые малыши, размахивающие долларовыми купюрами. Он обулся, наученный горьким опытом первого дня, когда узнал, что бывает, если наступить босой ногой на раскаленный асфальт.

Подходя к дому, Квин по привычке осмотрел его со всех сторон, выясняя, нет ли там Молли.

Как они и договорились, она оставила его в покое. И вот уже целую неделю они практически не встречались. Но когда их пути все же пересекались, она была безумно приветлива и разговорчива. Конечно, Квину не нравилось держать ее на расстоянии. Но в конечном итоге такая тактика менее болезненна для них обоих.

Хотя Квин, думая об этой говорливой, жизнерадостной сердцеедке, не мог отрицать свое влечение к ней. И, подумать только, эта женщина четыре месяца назад бросила у алтаря одного из самых влиятельных людей в мире рекламного бизнеса.