— Да. Проводить?

Оглянувшись, на Германа, обзор на которого загородило мужское тело, я киваю:

— Да, пожалуйста.

Мы каким-то чудом проходим незаметными мимо скучковавшихся парней.

Когда запираемся в туалете, где звуки громкой музыки становятся приглушенными, я решаю рассказать Инге, что планирую свалить с этой вечеринки.

— Помоги мне, а? Мне надо срочно уйти…

— Что такое? — отрывается от зеркала девушка и удивленно смотрит на моё растерянное лицо.

— Этот Заславский хочет меня… Ну ты поняла? А я не такая. И за деньги спать не собираюсь. Но ему моральные законы не писаны.

Зависнув на секунду от моего признания, она отмирает и возмущенно прицокивает:

— Да ты что? Вот гаденыш…

Услышав в её голосе поддержку, я ликую.

— Мне сумку надо забрать, я оставила её на банкетке у крайнего столика. Можешь забрать? Не хочу светится перед Заславским и его свитой.

— Да без проблем, дорогая. О чем ты говоришь, — она приобнимает меня и сочувствующе вытягивает губы уточкой. — Бедная девочка… Уроды, блин.

Я ловлю отражение обнимающихся нас в зеркале и грустно опускаю глаза. Даже незнакомая девушка проявляет больше поддержки, чем Янка, недоподруга, которой по святой наивности доверяла.

— Щас всё будет, жди тут, — говорит Инга и выходит из туалета.

Я жду наверно с минуту её прихода, нервно кусая губы.

Когда она возвращается, я оживаю на радостях, но моментально разочаровываюсь, когда не обнаруживаю в её руках моей сумочки.

— Где?

— Нету нигде, — пожимает плечами Инга. — Ты говорила, что с подругой пришла, она не могла взять?

— Может быть, — задумчиво бегают глаза по напольной плитке.

— Я видела её, кажется, она на второй этаж поднялась.

— Правда?

— Да-да. Пошли, — она открывает дверь.

— Герман не спалит? — осторожничаю я.

— Нет, чисто, — уверяет она, махнув ладонью. — Он там в своей мужской компании тусуется. — Не бойся.

— Ладно.

Мы выходим и сразу юркаем на лестницу. Стуча каблуками, быстро поднимаемся по ступенькам и останавливаемся возле двери.

— Заходи, только давай быстрее, — натурально переживает за меня Инга.

— Ага, спасибо большое, — поворачиваю ручку и толкаю дверь.

— Не за что.

Перешагиваю порог и чувствую сильный толчок в спину.

— Ах… — меня заносит вперед, каблук подворачивается, и я падаю на колено.

Под ехидный женский смешок, дверь позади хлопает, и в замочной скважине проворачивается ключ.

— Идиотка тупая, — слышу голос Инги за дверью.

Ах, ты двуличная предательница…

Сработала ловушка для лохушки. Естественно никакой Янки здесь нет. Пустая темная комната.

Я поднимаюсь с колен и оглядываюсь — похоже, я в чьей-то спальне. Какого черта она меня сюда затащила?

Щелк. Неожиданно включается свет, и я вздрагиваю.

— Бу, — слышу сзади до мурашек знакомый низкий голос.

Сглотнув, медленно поворачиваюсь и, увидев объект кошмаров, мысленно пропадаю. Тихий обреченный вздох вылетает из сдавленных легких. Мамочки, опять он… Да за какие грехи?

Обнаженный по пояс и в новых штанах, Герман вальяжно лежит на кровати и с циничной усмешкой наблюдает за эффектом удавшегося сюрприза:

— Что-то потеряла, недотрога? — его брови подпрыгивают, а в руках появляется моя сумочка.

Глава 5

Лиза

— Отдай сумку, — воинственно смотрю на озабоченного мажора.

Там мой телефон, студенческий пропуск, паспорт и важные мелочи.

— Так подойди и возьми, — с вызовом кивает он.

На прикроватной тумбочке стоит бутылка, он хватает её, присасывается к горлышку и звучно глотает. Класс, оказывается нас трое — я, он и виски, который бередит рассудок и даже из порядочных людей вытаскивает животное поведение. А тут итак необременённый моралью подонок — это комбо, которое не снилось в страшных снах.

— Ну, идём, не бойся, — манит пальцем Герман.

Приближаться к нему опасно. Опять заманухой пахнет. Какой толк бороться за сумку, если мы всё равно заперты.

— Тебе мамуля звонила и еще какой-то Юрик… Парень?

Услышав имя младшего брата, сердце нервно дергается.

— Ты рылся в моей сумке? — делаю шаг вперед и сжимаю кулаки.

Заславский приподнимает корпус, на его губах вырисовывается наглая улыбка.

— Надо же было ответить, — лезет рукой в сумку и достаёт телефон. — Перезвонишь или я сам наберу?

— Не смей! — кричу я, когда его пальцы начинают тыкать по экрану.

Чтоб еще этот гад моей семьи касался! Да не за что!

Поверив в свои силы и гонимая ненавистью к проклятому мерзавцу, подхожу ближе, чтобы вырвать телефон из рук. Моя ошибка №… Какая по счёту?

Быстро среагировав, Герман сразу выкидывает дешевенький гаджет на пол и ловит меня в свои сети, как рыбак рыбку. Я взвизгиваю, а он валит меня на кровать.

— Придурок! Отпусти! Ты сломал мне телефон! — брыкаюсь я.

Он итак еле дышал, и тут судя по звуку от удара корпус развалился.

— Китайское говно, — хмыкает Герман, вжимая меня в матрас. — Ты лучше скажи, Юрик в курсе, что его девушка шлюшка? Ходит по вечеринкам и торгует собой?

— Это мой брат, идиот! — выплевываю я. — И я не шлюха!

Мне хочется зареветь от беспомощности, губы дрожат, а на глаза накатывает пелена. Но разрыдаться и быть слабой перед этим конченным не хочу. Поэтому стискиваю зубы и сжигаю его ненавистным взглядом.

— Ах, брат…

— Не дыши на меня, — противно морщусь на запах алкоголя.

Он назло выдыхает мне в лицо. Зажмурившись, стону.

Когда его нос касается моей шеи, я вздрагиваю.

Он шумно затягивается ароматом моей кожи и протяжно выдыхает:

— Целкой пахнешь, — похотливо хрипит на ухо. Тело цепенеет, а следом и дыхание перехватывает. — Не трахалась еще с мальчиками?

Он держит мои запястья, ноги придавлены его мощным телом, всё что мне остается это, замотать головой, чтобы он отстал от моего уха, по которому побежали мурашки.

— Иди в жопу, — огрызаюсь я.

— Прям сразу в жопу? Точно дашь? Я не против, — использует слова в пошлом ключе.

— Да отпусти же меня! Ты омерзителен! — верещу я.

— Это я уже слышал, — коварно улыбается. — Что-то новенькое придумаешь?

Его запах врезается в ноздри, он слишком резкий и вызывающий, не хочу его чувствовать. Облизнув губы, хватаю воздух ртом.

— Хочешь, стану твоим первым? — жадно смотрит на мои губы. — Тебе понравится. Я могу быть нежным…

— Ты? — из меня вырывается нездоровый хохот. — Отвали!

— Чем больше ты сопротивляешься — тем больше я тебя хочу. Такие правила.

— Тупые правила! А ты извращенец!

— Какая недотрога, ай. Я пока еще ничего не сделал, малышка. Оцени мою сдержанность.

Он клацает зубами перед носом и ловит «ха-ха».

Мои веки дрожат, я призываю себя к спокойствию, хоть это кажется нереальным.

— У меня есть идея, — вдруг вспыхивает пепел в глазах напротив. Меня это пугает. — Как насчёт посмотреть фильм? М?

— Чего?

— Захватывающее кино. Глянем? — он