— У тебя не бывает обыкновенных!

Аня ела с аппетитом, то и дело вертя головой, в какой-то момент задержалась взглядом на окне, хмыкнула…

У них был деревянный забор с довольно большим просветом между выкрашенными зеленым досками, поэтому проходившего мимо Высоцкого она заметила.

— Что-то давно Корней Владимирович не наведывался, да, ба?

— Не поминай лихо, Анюта… — Зинаида покачала головой, чувствуя, что сердце снова начинает биться быстрее. Не потому, что ей этот человек не нравится — наоборот, видно, что неплохой, договориться пытается, все у него логично, все по полочкам, но… В очередной раз «держать оборону» перед человеком, главной целью которого является уболтать их на продажу дома, сил не было.

Хотелось просто, чтобы их оставили в покое, позволили выдохнуть и просто жить, как хочется…

— Было бы неплохо, чтобы вообще не наведывался… — Аня сказала себе под нос, но бабушка услышала… И вроде хотела бы возразить — в их доме всегда были рады гостям, но не вышло. Этому гостю рады были куда меньше других. — Ба…

— Ммм? — Зинаида знала внучку, как облупленную, поэтому отметила, и что заерзала на стуле, и что котлету стала колупать, устремив на нее же взгляд.

— Захар зовет за город на выходные. Не знаю, соглашаться ли.

— Ох, дочка… — Зинаида же головой покачала, не спеша с ответом.

Захар — внучкин ухажер, не вселял в нее доверие. Однокурсник, видный парень, смотрятся они с Анечкой ой как хорошо, да только отчего-то Зинаиде слабо верилось в то, что мотивы у него добрые, светлые, далекие, а для внучки хотелось именно таких. Причем, желательно, сразу. Чтобы без тех слез, что Анфиса пролила. Чтобы без тех сложностей, что все Анино детство внучку преследовали. Ей бы встретить такого, как Анатолий был… Серьезного, любящего, с глазами честными…

— Хочешь поехать? — и Зинаида, и Аня знала, что бабушка не запретит. Пусть силы в ней было очень много, и стержень имелся стальной, но внучку в строгости и страхе она держать не пыталась. Все как-то больше лаской да разговорами старалась вложить ей в голову то, что там должно было остаться.

— Хочу… Чтобы ты помогла мне повод придумать, как бы отказаться…

Старшая Ланцова сначала глянула на внучку с недоверием, а потом рассмеялась. Вот ведь шкодница… И умница!

— Он настойчивый. Сказал, что если ты запретишь — будет звонить, уговаривать, под личную роспись просить отпустить, а я… Не хочу пока. Не знаю, нравится ли настолько, чтоб…

Покраснела чуть, улыбнулась неловко, Зинаида же снова только кивнула. Слова внучки разлились медом по сердцу. Все же другая. Совсем другая. Не Анфиса.

— Пусть звонит. Я с ним, как с Высоцким, поговорю. Дом не сдала — внучку тоже не сдам.

Аня рассмеялась, со стула поднялась, поцеловала бабушку в щеку, понеслась снова через дом во двор дразнить строителей своими стройными длинными ногами и пышными кудрями…

Вот ведь ребенок… Какой ребенок…

— Корней Владимирович…

— Что?

— Я вам на почту писал, вы читали?

Корней, перевел задумчивый взгляд от окна, в которое смотрел, на собеседника, выдержал паузу длиной в несколько секунд — не специально нагнетал, просто пытался вспомнить — а потом медленно перевел голову из стороны в сторону.

— Нет. Что писал?

Вадим — его помощник, фактически правая рука, выросший из обычного шустрого риелтора, кажется, не раздразился и не расстроился. Довольно хорошо знал Высоцкого. И не надеялся, что тот прочтет с первого раза. Занятой человек, что тут скажешь?

— По этой хибарке информацию, — увидел, что Корней хмурится, — ну, по дому Ланцовых, который должен под снос пойти…

— А, хорошо. Я гляну. А то сроки поджимают, — Корней глянул на экран ноутбука, фиксируя дату — пятнадцатое июля. Середина лета… До осени вопрос нужно решить кровь из носу, иначе не вложатся в сроки, будут отгребать всей веселой компанией.

— Поджимают… — Вадим поддакнул, а потом перевел взгляд на завешанную дипломами и сертификатами стену кабинета Высоцкого. Ему нравилось работать с Корнеем, пусть в этом и была определенная специфика, пусть они не всегда совпадали во взглядах и подходах.

А еще Вадиму нравилось думать, что когда-то у него тоже будет такой кабинет… И тоже с дипломами и сертификатами. А еще гендир будет лично здороваться с ним за руку, знать имя, зазывать на доверительные беседы, как сейчас зовет Высоцкого. И пусть он не планировал подсиживать своего непосредственного начальника, но и останавливаться на достигнутом не собирался.

Если есть куда расти — он будет это делать, используя любой шанс.

— Вы почитайте, Корней Владимирович. Там действительно неплохой вариант нарисовался. Может с этической точки зрения такой себе, но действенный… И вряд ли кто-то подкопается…

Корней снова окинул помощника задумчивым взглядом, потом хмыкнул каким-то своим мыслям. В принципе, чего еще можно ждать от человека, которого он подбирал по принципу: «готов на все ради общего блага!»? Общим благом при этом считались интересы ССК. Да и, если быть честными, допустимые с этической точки зрения способы они давно перепробовали. Все доступные. Предлагали и деньги, и квартиры, и даже просто выкупить Ланцовым аналогичный участок в пригороде с доплатой, чтобы построили себе хоть такую же убогую хижинку, в которую вцепились, как в самое родное.

Но эти… Ни в какую. И стоит снова вспомнить, как в душе обычно более чем спокойного Корнея рождается раздражение.

Ну идиотки ведь. И-ди-от-ки…

Озвучить свои мысли Корней не успел — телефон внутренней связи на столе запищал, оповещая о входящем.

— Алло, — Корней снял, глянул на часы на запястье.

— Алло, Корней Владимирович, вас Ярослав Анатольевич зайти просил… — из трубки к нему обратилась ассистентка главного привычно вежливым тоном.

— Сейчас просил?

— Сказал, по возможности… Но лучше сейчас… — первую фразу она произнесла громко, а вторую потише. Как бы давая совет. Корнея это улыбнуло…

Вот совсем молоденькая девочка ведь — двадцать с небольшим, а старательная до жути, ответственная, тонко чувствующая… Почему не все в этом возрасте такие? Почему некоторые задницами перед строителями крутят и не пойми зачем принципиальность демонстрируют?

Мысли как-то сами собой соскочили на младшую Ланцову. Вспомнились ее пляски у бельевой веревки, и в душе снова раздражение… Вот бы побыстрей от них избавиться…

— Хорошо. Я зайду через две минуты.

Корней скинул, встал с кресла…

— Я тебя услышал, Вадим. Почту проверю. Все, что согласовали, делай. Я к Самарскому, а ты можешь возвращаться к работе.

Вадим кивнул, тоже поднялся с кресла, они вдвоем вышли из кабинета.