Эти твари питались страданиями, поглощая их, впитывая в себя. Я снова видела мерзкие рожи. Разрисованный красной краской лоб, выкрашенные в черный цвет губы. Лысые черепа блестели от масла, которое те наносили на кожу. Женщин было сложно отличить от мужчин, разве что они были злее и безжалостней. Внешне же отличий практически не было.

Мерзкая во всех отношениях раса.

Лишенные магии они оказались сильными энергетическими вампирами. Гуроны могли обойтись без еды долгое время. Но лишить себя вкусной живой энергии боли и страданий, казалось для них невозможным. Будучи практически полудикими варварами, представители этой расы необычайно умны. Их извращенный мозг способен найти выход из любой ситуации. Поэтому не было крепостей и городов, которые бы не могли завоевать гуроны. Они открывали любые врата и двери. Безжалостные наемники, которые брали плату не золотом, а пленными. Угоняли мужчин, женщин и детей.

Сколько я пробыла у них в плену, не знала. Там, в подземельях, невозможно было отследить время, месяц, год или десятилетие. Там был лишь мрак и отчаянье. Просидев долгое время в камере, я морально приготовилась к смерти, но она снова побрезговала мною.

Гуронам я была нужна как переводчик. Каким-то непостижимым образом к ним в руки попали книги северян. Рукописи древних оказались ценными и уникальными. Собрание мифов и легенд, описание ритуалов и тексты заклинаний. Подробные рецепты зелий. В этих книгах было собрано все наследие предков.

Но главное! Свитки с описанием ритуала создания Туманной стены.

Гуроны жаждали этих знаний, поэтому они и захватили наш храм, не поленившись прийти в пустыню. Жриц убили сразу. Изнасиловав и вдоволь поиздевавшись, они погнали их обнаженными по раскаленной пустыне. Суровые женщины умирали одна за другой, оставаясь лежать сломанными куклами в песках.

Послушниц же оставили, заперев в клетки. Нас не тронули. Им нужны были наши знания, а значит, калечить тела и души было невыгодно. Что стало с остальными девочками, я не знала. В подземелье я оказалась одна.

Днями и ночами я переводила рукописи, создавала новые книги уже на гуронском языке. Мною были довольны, и хотя порою все же били длинными палками с тяжелыми металлическими наконечниками, но не насиловали и не издевались морально, медленно уродуя тело и душу. Но слышать крики и хрипы умирающих в соседнем помещении, чувствовать кожей, как с каждой каплей крови жизнь покидает их тела, было невыносимо. В какой момент я превратилась из знахаря в мага смерти, не знала. Просто однажды поняла, что слышу смерть, чувствую густую тяжелую плотную темную энергию и поглощаю ее. Это напугало до безумия, но именно это и спасло мою жизнь.

Я смогла не просто выбраться живой. Теперь за спиной в рюкзаке лежали бесценные уникальные книги, я украла их всех, заплатив за это жизнью, но так и не умерев.

Казалось, Туману нет конца и края. Сколько я тут уже бродила. Передвигаясь сначала ползком, а потом и неуверенным шагом, я вдруг поймала себя на мысли, что вот конкретно этот камень впереди меня я уже видела. Кроме того, точно спала рядом с ним. Подойдя поближе, я убедилась в своей правоте. Под камнем лежал кусок ткани, которым я обматывала кровоточащие ноги.

Я определенно ходила кругами.

Подняв обнаруженную тряпку я, тяжело выдохнув, села под этот булыжник. Будь он неладен! Мне становилось здесь лучше, раны постепенно сходили с моего тела, но мне с каждым днем было все тяжелее вытерпеть ноющую боль в спине. Рана пульсировала и кровоточила и никак не хотела затягиваться.

Лежа на сырой земле, я прикрыла веки. Хотелось спать. Невнятный шум привлек внимание, ко мне кто-то приближался. Причем шагов я не слышала, скорее это было какое-то шуршание. Всматриваясь в туман, я ожидала увидеть очередного мертвого. Силуэт вырисовывался неспешно. Кто бы там ни шел, он явно не торопился. Но вот туман рассеялся, и я забыла, как дышать. Рваный вдох так и застрял в моей груди. Это не был мертвяк.

Передо мной стоял Иной.

Несколько секунд я в ступоре смотрела на это создание. Он же столь пристально рассматривал меня. Почти человеческое лицо выражало легкую усмешку. Змеиные глаза сощурились, а щели, заменяющие ему ноздри, расширились. Он втягивал воздух, оценивая мой запах. Бедный! Уж я-то знаю, как воняет мое тело. Опустив глаза на его ноги, я обнаружила их отсутствие.

Вот почему я не слышала шагов, их и не могло быть. Иной передвигался как змей. От талии и ниже у него был толстый и длинный змеиный хвост. Почему-то сразу вспомнилась та змея, увиденная мною в тот день, когда я только вошла в Туман. А змея ли то была и так удачно обнаруженная сумка с едой!? Змеелюд не двигался, позволяя мне рассмотреть его. Переведя взгляд с его хвоста на лицо, я увидела широкую улыбку на его неестественно тонких губах.

-А ты не торопилась человеческое дитя, мы уже стали забывать про уговор с ведуньей, – прошипел он

В ответ я лишь недоуменно приподняла брови.

- Ааа, – понимающе протянул он,- не знаешь!?

Я закивала головой.

- За помощь тебе уже уплачено кровью рода твоего. Много лет назад здесь уже была женщина твоего племени. Это хороший договор, выгодный нам. То, что в твоей сумке должно попасть только к твоему суженному. Только к нему! Ты поняла?

Я снова закивала, а про себя посмеивалась. Тоже мне, к суженому. На какой помойке мне искать того суженого, что позарится на такой смердящий полутруп как я.

Иной бросил мне сумку. Я инстинктивно поймала ее на лету. Но вот смотреть, что внутри не торопилась. Странно все это. Змеелюд вел себя как-то даже радушно, словно в гостях принимал. Не нападал и не уходил, словно чего-то ждал от меня. Вот только чего?

— Ешь человек, время, отведенное тебе, подходит к концу. Здесь тебе больше делать нечего.

Я была готова поклясться, что он не открывал рта, но я отчетливо слышала его голос, похожий на шелест листвы. Он словно звучал отовсюду. Раскрыв сумку, я вытащила сыр и хлеб. Во фляге плескалась вода. Еще там были какие-то вещи и кусок мыла.

— Я отведу тебя к воде женщина, ты вымоешь свое тело. Потом уйдешь.

Прижав сумку к груди, я кивнула Иному. Что-либо ответить ему я не могла. Десятилетие хранив обет молчания в храме Песчаных барханов, я, казалось, забыла как произносить слова. Сбежав из плена и, наконец, попав к людям, я обнаружила, что не могу произнести ни звука. Слова словно застревали в моем горле, так и оставаясь непроизнесенными.

Тем временем Иной повернулся и двинулся прочь. Откинув свой страх, вскочив и засунув в рот сыр, положенный на ломоть хлеба, я поплелась за ним. Вот так мы и шли. Он неспешно полз, а я интенсивно жуя, ковыляла следом, чуть прихрамывая на левую ногу. Я даже подумать не успела, сколько нам так идти, как вдруг Туман расступился и впереди показался поросший травой берег с маленьким песчаным пляжем. Местами рос невысокий кустарник, а вдалеке виднелась полоса леса.

Змеелюд направился прямиком к пляжу. Остановившись у большого валуна у самой воды, он бросил на землю еще одну сумку.