тому, что с вами произошло. Поймите, это событие в мировой науке! Сосредоточьтесь.

Пока профессор засыпал вопросами Женьку с Вовкой, полковник больше интересовался изучением поляны. Тяжело вздыхая, он неприязненно поглядывал в сторону виновников обнаружения непонятного явления и, кажется, был совсем не рад происходящему.

– Надо было тебе лезть в эту фигню? – бурчал Стоянов, поправляя спрятанные в кармане баллончики с аэрозольной краской.

– Тебе же Елена Константиновна запретила покупать эту химическую дрянь, – вяло перевела разговор Женька, понимая, что в чем-то Стоянов прав.

Последние три часа ребят раз за разом заставляли рассказывать одно и то же, подходить к пригорку и отходить от него. Честно говоря, Женька так устала, что даже на ругань сил не осталось.

– Ага. Я клятвенно пообещал маме, что больше ни одного граффити, – так же бесцветно пробормотал Стоянов. – Только их же не выкинешь в урну. Надо в специальный контейнер утилизировать.

Женька понимающе хмыкнула. Ага. Она прямо так и видит, как Вовка ищет специальный контейнер. Небось ему просто жалко расставаться с любимым хобби.

Два парня, приехавшие с полковником, старались проникнуть в метровую зону, прятавшую холмик, Женьку и Стоянова. Они брались за руки, прижимались плечами к Стоянову и даже держали на весу Женьку, однако у них ничего не получалось. Выходило, что войти в границы зоны вокруг мистического пригорка могли только Женька и Вовка.

Еще пару часов полковник и профессор пытались выяснить, что находится внутри «необъяснимого образования», – именно так они называли все тот же пригорок. Гипнотизируя тяжелым взглядом, профессор в сто пятый раз спрашивал Женьку и Вовку, как появился холмик и что этому предшествовало.

В животе у Женьки заурчало. Вообще-то, уже и обед прошел, и время ужина подходило к концу. Дома, наверное, заждались. Хотя маму и предупредили, что Женька на дополнительных занятиях, но любое занятие должно когда-то закончиться, а вопросам любопытного Мальцева не было ни конца ни края.

– Ну и что вы думаете по этому поводу, профессор? Что это может быть? – наконец спросил полковник Валерия Афанасьевича.

Женька незаметно придвинулась поближе к беседующим. Несмотря на усталость, ее тоже интересовал ответ на этот вопрос.

– Да что угодно, – раздраженно бросил профессор. – От эффекта Бермудского треугольника до НЛО.

– На НЛО не похоже, – тяжело вздохнув, засомневался полковник. – А по поводу Бермудского треугольника… у нас же вроде туннель?

– Ну, значит, Бермудский туннель. Хотя он вовсе и не Бермудский, – почему-то вспылил профессор. – От перемены мест слагаемых… В смысле, какая разница, как это явление назовут. Важнее докопаться, в чем его суть.

– Согласен, – сник его собеседник. – Вот за что нам такое? Последний раз здесь что-то подобное открывалось лет десять назад. Кажется, тогда человек пропал? Интересно, куда выходит этот туннель…

– Вы меня об этом спрашиваете, полковник? – пожал плечами профессор. – Я, так же как и вы, лишен чести посетить сие место. Спросите у молодежи. Пусть сходят узнают.

– Вы с ума сошли? Они же несовершеннолетние. Об этом и речи быть не может. Вам надо, вот сами и ступайте в свой туннель, – буркнул полковник, закрывая папку с бумагами.

– Если бы я мог, то давно был бы там.

Женька устало вздохнула. Оказывается, кто-то уже входил в этот туннель. Хорошо, что они не вошли, а то бы полковник до завтра их не отпустил со своим допросом. Впрочем, побывай они в туннеле, знали бы хоть что-нибудь. Все-таки приключение. Хотя нет, приключений уже и так достаточно. А ведь в Испании…

– Папа сегодня читал в «Комсомолке», что в Испании пропали два человека, – прошептала Женька. – Точно так же, как мы. Были – и исчезли.

Стоянов бросил на нее убийственный взгляд. Женька тут же прикусила губу. Ну вот почему она сначала ляпнет, потом думает? Ведь все почти закончилось. Так нет, надо же было ей снова подбрасывать идеи в костер профессорских догадок.

Но профессор только перевел на нее блуждающий взгляд, затем задумчиво пробормотал:

– Поищу информацию.

А полковник и вовсе не отреагировал на Женькины слова. Наверное, он занимался проблемами местного значения, и исчезновения людей в Испании его совсем не интересовали.

– А как вы думаете, почему никто, кроме этих ребят, не может войти в туннель? – пробормотал он.

– Ну, я могу только предполагать, – замялся профессор, снова цепляя очки на нос. – Скорее всего, ребята оказались здесь, когда туннель внедрялся в местное магнитное поле. Уровень защиты в этот момент у него был очень слабым, поэтому проникнуть внутрь мог любой. Теперь, когда внедрение закончилось, войти в него могут только те, кто попал под его облучение. Для туннеля эти люди являются своими.

– Ну, значит, разговор окончен. Никакие мальчики и девочки до совершеннолетия в опасные туннели входить не будут. Всю эту мистическую чепуху завтра же огородить новой сеткой. Проверить все камеры. Установить дополнительные системы слежения. И забыть. А сегодня выставить охрану, чтобы никто даже близко не подходил. Сейчас все едем в отделение и подписываем документ о неразглашении тайны. Потом дети – по домам.

– Что значит «по домам»? – взволнованно замахал руками Валерий Афанасьевич. – Мне надо взять у них анализы. Сделать МРТ, по крайней мере. Зафиксировать изменения в организме.

– Хорошо, – разрешил полковник. – Только если это не навредит здоровью детей.

Глава 2

Секретная лаборатория

На маленькой кухне было тепло и уютно. Ажурная занавеска зацепилась за кактус на подоконнике и открывала вид на черный, с желтыми прямоугольниками чужих окон городской пейзаж. Пару лет назад папа хотел поменять занавески на современные жалюзи, но мама была категорически против.

«Жалюзи – это для офисов, – говорила она, – а дома должно быть уютно». Женька устало закрыла глаза. На кухне пахло котлетами и лимонным моющим средством. Посуда после ужина была вымыта и сложена у раковины высокой горкой. Все домашние поужинали, не дожидаясь Женьки, и теперь остатки котлет и салат были в полном ее распоряжении.

Женька обожала вечерние посиделки с мамой. После рабочего дня они с мамой разговаривали о школе, об одноклассниках, могли обсудить фотографии граффити Стоянова, а могли и не разговаривать ни о чем, просто сидели рядом и молчали под рокот работающего в комнате телевизора. Сегодня, после целого дня на адреналине, у Женьки даже язык покалывало, так хотелось рассказать маме про свою находку, но, вспомнив стальной взгляд полковника, она в очередной раз сдержалась. Чтобы как-то отвлечься, девочка подцепила вилкой третью котлету и аккуратно перенесла в свою тарелку. В сжимавшей вилку руке возник какой-то зуд. Наверное, от нервов. Почесав запястье, Женька подняла глаза, и ее взгляд встретился с маминым.

– Ты