— Отпуск. Ей давно пора в отпуск, — буркнул Маккинби.

— Превосходно. Мне нужно время, чтобы подготовиться.

— Только сначала со мной посоветуйся.

— Это само собой… А то, знаешь, всякое бывает. Ты не Господь Бог, чтобы справиться с любой задачей. Угораздит меня подкинуть ей неразрешимую загадку — еще хуже выйдет. Так что посоветуюсь, да. Чтобы ты этот орешек точно мог разгрызть.

Маккинби кивнул:

— Я наведу справки про Верону. Если вдруг будут новости, скажу. И, Дик, забудь ты про дурацкие счеты. Твоя правнучка вырастет, дождется, когда ты будешь ездить на инвалидной коляске, — и сдаст тебя в дом престарелых. Отомстит за отца.

— Без сопливых разберусь, — без всякой злости сказал Дик Монро.

Маккинби вышел на улицу, оглядел сгущавшиеся тучи.

Что-то назревает, подумал он.

* * *

Из нашего сада доносились разъяренные вопли, и я прибавила шаг.

Долгая прогулка под дождем не принесла мне облегчения, поэтому, вернувшись домой, я применила испытанное средство: пошла играть с собаками. А они, судя по крику, уже без меня поиграли — и доигрались.

— Скотина! — орал Тед. — Животное! Сколько можно?! Когда это кончится?!

Спецсобака Василиса сидела перед дворецким, трагически потупившись. Черная с рыжим морда изображала глубокое искреннее раскаяние. Не исключено, что Василисе действительно самую малость стыдно; кто их разберет, этих сибирских овчарок, они ведь не глупее некоторых людей.

Чугунная ножка садовой скамейки была обгрызена в мелкую стружку, будто по ней прошлись лазерным резаком.

— Ты — собака! — надрывался Тед. — На меня смотри! Ты — собака! Запоминай! Ты — собака! А ну повтори! Скажи: я — обычная собака! Я не жру ломы и лопаты, сволочь я такая! Я не ем скамейки! Зараза!

Завидев меня, Василиса дернулась было, но Тед как раз рявкнул: «Зараза!» — и «зараза» снова покорно уселась. Тед закрыл лицо руками.

— Не могу, — прогудел он сквозь ладони. — Я сейчас помру от хохота, и это будет непедагогично. Я кричу на эту дуру, а на самом деле хочу ее обнять.

— Ну ты ведь знаешь, что она не нарочно.

— Знаю. А делать-то что? Написать жалобу русскому царю? Приезжайте, ваше величество, научите свой подарочек хорошим манерам… Надерите ему рыжую задницу собственноручно, а то у нас не получается…

— Это нервное у нее. Это скоро пройдет.

— Пусть ветеринар пропишет ей таблетки от нервов!

— Вася, как тебе не стыдно! — сказала я.

Василиса в ответ сделала такую несчастную морду, что Тед застонал, безнадежно махнул рукой, повернулся и ушел. Бессовестная собака мигом ожила, вскочила и, молотя хвостом, бросилась ко мне здороваться.

Сибирских киборгов нельзя вывозить за пределы штата, они не продаются ни за какие деньги. Каждый из них — штучная работа и национальное достояние Сибири. На самом деле, как шепнули по секрету знающие люди, проблема не столько в национальной гордости великороссов — хотя не без этого, — сколько в конструктиве. Сибирь небогата редкоземельными металлами, львиную долю их сжирают аэрокосмическая промышленность, энергетика и оружейка. Поэтому инженерная философия русских: мы лучше истратим на каждую вещь немного больше сырья, она выйдет немного дороже, зато ее можно оставить внукам в наследство, а что насчет «морального старения», это сказочки для пижонов. Все высокотехнологичные продукты Сибири спроектированы и построены на века: кондово, надежно, ремонтопригодно. Ремонтопригодность — это вообще такой сибирский фетиш. Все должно переставляться, взаимозаменяться, перепрошиваться и работать, работать, работать. Минимум половина начинки каждого сибирского киборга прослужит нескольким поколениям. С учетом того, что киборги живут лет по тридцать-сорок, прикиньте, какой там запас прочности! И нашу бедную Ваську, у которой вылезли неустранимые системные неполадки, хотели разобрать на запчасти. Спасли ее от участи конструктора природная смекалка, редкая красота, а еще добродушие нашего повара Майка и счастливый случай. А починил собаку буквально на коленке Дима Павлов, одаренный инженер и вообще интересный человек, при одном упоминании которого невозмутимый Август Маккинби каменеет, а эмоциональный Алистер Торн лезет на стенку. Надеюсь, это у них тоже просто нервное и со временем пройдет.

А Василиса, если не обращать внимания на ее манеру иногда грызть железо, совершенно нормальная собака. Сверкающие зубы и блестящие когти очень ей идут.

Август постоянно ворчит, что в доме слишком много четвероногих, а они требуют внимания и отвлекают от важных занятий. Но я регулярно застаю его у вольеров. Да и первую нашу собаку, шикарного колли Брюса, вообще-то он сам подарил мне. Потом Василиса одарила нас аж одиннадцатью серыми щенками. Парочку мы удачно сплавили знаменитой в прошлом певице Нине Осси, ныне студентке Парижской консерватории Клементине Росси. Ужасно забавно она выглядела, держа в каждой руке по толстому пушистому щенку… Еще четверых у нас забрал общий друг, лорд Джеймс Рассел, которому они понадобились для охраны. Пятеро оставшихся засиделись, в результате по нашему недосмотру мамаша обучила их тому, что знает и умеет. Кончилось тем, что щенята попытались сгуртовать и загнать на нашу территорию парочку автоматических такси, а милый и безобидный Брюсик был у них заводилой. Гены пастушьи заговорили, ага. Пришлось срочно отправлять щенят на Кларион, и туда же за плохое поведение и дурной пример чуть не вернулся Брюсик, но его я отстояла.

Избавившись от детей, Василиса осознала себя красивой женщиной и снова захотела замуж. В принципе она была еще молодой — около шести лет, — и начинка киборга нисколько не угрожала ее плодородию. Август почесал в затылке и подыскал ей жениха. Громадного, величественного, почти черного сибирского кобеля. При знакомстве Василиса попыталась объяснить интервенту, что здесь ее дом и командовать станет она. Август поглядел и махнул рукой: мол, эти собаки при вязке без инструкторов справляются, лучше не подглядывать и не мешать. Мы оставили их вдвоем в вольере на ночь. Утром проверили. Василиса, не иначе на радостях, порвала сетки на всех вольерах, и на своем, и на пустом щенячьем, и даже на Брюсовом. Посреди газона красовались три свежие ямы, рядом дрых Брюсик с испачканными в земле мордой и лапами. Василиса спала на спине внутри вольера, а ее новоиспеченный супруг залез за будку — наверное, ему было жарко, а там всегда тенек. Через три дня кобеля пришлось отправить домой. Вообще-то мы арендовали его на полгода: для сибирских овчарок важно, чтобы папа принимал участие в воспитании потомства. Но Василиса так третировала бедного парня, что мы испугались за его здоровье. Несмотря на ярко выраженное женское начало и общую очаровательность, Васька может ненароком перекусить обычную сибирку пополам — не фигурально, а буквально. Мало ли что у нее радар с навигатором не работают — это все равно киборг со всеми, как говорится, вытекающими… Ладно, в конце концов, она уже вырастила один помет без отца, знает, что делает.