нее на глазах ухватился за передок телеги – с верхом нагруженной кирпичами – и проволок ее на пятьдесят шагов, чтобы перегородить въезд на мост. Он весь сплошные мускулы да шрамы. Поднять его – что мешок с мокрым песком, а в другой руке еще будет болтаться Квора…

Гвенна попрочнее утвердилась на когте.

– Нам бы только их вытащить. Четверть мили продержусь, а там Джак посадит птицу на крышу.

– Я могла бы взять Квору, – предложила Анник.

– Мне нужнее твой лук, – покачала головой Гвенна.

Задумка, если сравнивать с другими ее планами, была не из худших. С другой стороны, ее умная голова, случалось, выдавала и полное дерьмо. В этот раз, по крайней мере, на их стороне высота, внезапность, темнота, взрывчатка и здоровенная птица.

«Все должно сработать».

От этой мысли стало еще беспокойней – Гвенна давно отучилась доверять слову «должно».

Джак вел птицу по кругу, прижимаясь к самым скатам крыш. Им оставалось несколько сотен шагов, когда конвой из темноты переулка вступил в красноватый свет факелов перед Банями. Десять человек – все мужчины – двигались сомкнутым строем. Кое-кто смотрел вперед, но большинство были заняты пленниками. Гвенна не могла знать, как те попались, но, похоже, серьезных ранений ни Квора, ни Талал не получили. Во всяком случае, на ногах держались, а Квора, хоть и припадала на правую, продолжала проклинать на все корки окруживших ее солдат.

– А тебе я, кукла безмозглая, язык через жопу выдерну…

На одного безоружного пленника со связанными руками приходилось пятеро конвоиров, но от них несло не торжеством, а злобой и блевотно-сладким страхом. Видно, кеттрал, прежде чем их скрутили, успели перерезать несколько глоток. Один кольнул Квору острием копья. Женщина, вместо того чтобы отпрянуть, уперлась спиной в острую сталь. Наверняка ей было больно, но тупым упрямством Квора не уступала Гвенне, а это, как признавала сама Гвенна, говорило о многом.

– Подбери свой вислый хрен, говнюк, – рыкнула Квора. – Кишка тонка закончить дело.

Глупая подначка. Эти домбангцы, хоть и рядились в выбеленные солнцем мундиры, настоящими солдатами не были. Многие почти мальчишки. Может, им и доводилось вышибать двери, чтобы приволочь к верховным жрецам перепуганных горожан. Может, и обращаться с копьем их кое-как обучили, но сейчас им было страшно, а от страха люди делаются опасными, непредсказуемыми. Кто-нибудь запросто может дернуться и вогнать пленнице наконечник под ребра. Гвенна мысленно напомнила им, что в Домбанге кровь дорого стоит, потому что здешним богам требуется живая жертва.

– Талал, Квора, – произнесла Гвенна (голоса она не повышала: охрана не услышит, а кеттрал должны). – Готовьтесь, будем вас вытаскивать.

Квора не расслышала ее за собственным криком, а лич чуть не обернулся, но вовремя спохватился – незачем настораживать конвой, – прислушался и кивнул.

– Квора, – сказал он, – нас выдернут на пролете.

Кто-то из солдат подтолкнул его тупым концом копья. Талал споткнулся, но Квора уже услышала.

– Когда? – коротко отозвалась она.

– Восемь, – ответила за Талала Гвенна, пронзительным голосом перекрывая свист ветра в ушах. – Семь. Шесть.

Под когтями птицы мелькали крыши. Переулки, веранды, мостки, причалы…

– Анник, – сказала Гвенна.

В темноте голубые глаза лучницы казались черными. Она выпустила первую стрелу, и сразу за ней еще две – рука так и мелькала от колчана к тетиве.

– Пять, – считала Гвенна.

Упал первый из зеленых рубашек – судя по форме, командир. Руки он прижимал к груди, словно молился.

Из горла у второго брызнула кровь.

Гвенна запалила дымовуху – длинный фитиль зашипел, заплевался искрами.

Еще один солдат вдруг сел на землю, поднял руку к торчавшей из глаза стреле и завалился на бок.

– Четыре.

Паника разметала зеленых рубашек ударом огромной волны. Люди задергались, размахивая копьями, тараща слепые в ночи глаза. Из полудесятка глоток вырвались вскрики: «Атака… в укрытие… сзади… нет!» – обрывочные, скомканные, бесполезные. Один солдат подхватил упавшего товарища, потянул от опасности, не понимая, что тот уже мертв. Другой оторвался от своих, ринулся к надежным стенам Бань. Третий остолбенел в свете факела, выкатил стеклянные глаза.

– Три.

А Талал с Кворой, наоборот, влились в суматоху, как в круг танцующих. Лич ребром стопы подсек колено ближайшему стражнику. Квора макушкой ударила в лицо другого, смяла ему нос в лепешку. Когда она отстранилась, лицо у нее казалось черным от крови на смуглой коже, но на нем светилась ухмылка.

– Два, – сказала Гвенна.

Огромные крылья взметнули порыв ветра. Кеттрал выставил вперед когти. Гвенна кинула дымовуху над головами двух кеттрал, в сторону цепи часовых перед Банями.

– «Звездочка»! – выкрикнул Талал.

– Просто дымовуха, – мотнула она головой. – Готовьтесь к…

Но Талал уже двигался: всем телом качнулся к Кворе. Руки у него были связаны, но он плечом толкнул ее в живот, отбросив в неглубокую рытвину, и накрыл собой.

Взрыв ударил Гвенну, как кирпичная стена.

Огонь расписал твердую темноту мира. Вопли и проклятия рассекли ночь. Боль вонзилась тысячью лезвий. На миг Гвенна забыла, где она; стоит, плывет или падает. Под водой? Нет, дышать можно. Снова на Островах? То-то наставник взбесится, если она завалит задание. Ветераны не знают пощады…

И тут же в ответ на первую мысль пришло мрачное понимание: «Теперь мы – ветераны. И это не учения».

Остальное вспомнилось разом, едва она забилась в поисках опоры. В руках пусто. Где мечи? Неужели выронила мечи? И тотчас поверх прежней муки пришла раскаленная добела боль – пронзила плечо, хлестнула по бедрам. Перед глазами открылась огненная труба. Гвенна скрипнула зубами, ухватила беспамятство за глотку, отшвырнула прочь.

– Не спешить! – рычала она себе. – Не спешить.

Обожженными пальцами она нащупала сбрую. Туго натянувшийся страховочный ремень на поясе уходил вверх, привязывая ее к птице. Она, щурясь, разглядела коготь и болтающуюся на своем ремне Анник – тоже вверх ногами, тоже силившуюся выправиться. Скривившись от боли, Гвенна ухватила ремень, подтянулась, сумела забросить ноги на коготь.

Король Рассвета кричал, но держался в воздухе. Гвенна сморгнула затянувший глаза туман. Да, летят, не падают.

Когда крик птицы оборвался, она услышала голос Джака: «…нас задело».

Видимо, это был конец фразы.

Ткань на спине промокла. Гвенна дотянулась рукой: так и есть, кровь.

– «Звездочка», – говорил пилот. – Нас зацепило взрывом.

– Я «звездочку» не бросала.

– Не ты, а они. Мятежники.

Понимание ударило ее под дых.

Они целый месяц снабжали верных Аннуру горожан боеприпасами. Предполагалось, что взрывчатка будет использоваться против врага, но люди попадают в плен, люди перекидываются на другую сторону, люди в панике теряют груз. Неудивительно, что в конце концов «звездочка» попала в руки зеленым рубашкам. Погано, но не удивительно.

Плечо пылало. Ощупав рану, Гвенна обнаружила застрявший в