Перед тем как улечься в кровать, я заметила мелькнувший в темноте огонек. Подошла ближе к окну и, чуть отдернув занавеску, увидела две коренастые фигуры, стучащие в соседний дом. На интуитивном уровне ощутив исходящую от них опасность, я уже подумала, что нужно бить тревогу, но показавшаяся на пороге госпожа Герра спокойно их впустила.

Впрочем, стоит ли удивляться, если до этого она гостеприимно открыла двери пирату? На изолированном острове определенно существовали свои законы, о которых мне еще предстояло узнать. И здешние обитатели наверняка были не так просты, как казались на первый взгляд.

Несмотря на то что легла поздно, проснулась я рано и, самое главное, бодрой и полной сил. Поскольку в моем временном пристанище никого не оказалось, я спокойно приняла душ, на который не хватило сил накануне, позавтракала оставшимися пампушками и все-таки разобрала некоторые вещи.

На самом верху в сумке лежала моя новая форма. Форма ловца Морского корпуса ловцов потерянных душ. Темно-синяя, с эмблемой морского волка на нагрудном кармане, она так и манила ее примерить. Но я лишь поднесла ее к лицу, вдохнула запах новой одежды и с сожалением отправила обратно. Надеюсь, что все образуется и в ближайшем будущем я все же смогу ее надеть.

Поскольку в доме по-прежнему никто не появлялся, а сидеть взаперти мне стало невыносимо, я решила немного прогуляться. Отходить далеко не собиралась, хотя и было любопытно узнать больше о Жемчужине, а вот исследовать этот район однозначно стоило.

Накинув плащ и на всякий случай скрыв лицо в тени глубокого капюшона, я отворила дверь и вышла на окутанную утренними сумерками улицу. С первого взгляда… нет, с первого же вздоха стало ясно, что Сумеречная Жемчужина отличается от моего родного острова. Воздух здесь был более влажным и менее морозным, солено-рыбным и чуточку горьковатым. Как ни странно, но и туман тоже был другим — невесомым, полупрозрачным и напитанным все той же влагой. Да и светало здесь, судя по небу, гораздо раньше. Сквозь синеватую муть просматривались очертания непритязательных, но симпатичных домишек, в некоторых из них светились желтые окна. Неподалеку прямо у спуска в воду примостилась небольшая таверна, которую я не заметила ночью. То, что это именно таверна, стало понятно по доносящимся характерным запахам и вывалившейся из дверей подвыпившей компании… точнее, не подвыпившей, а пьяной в хлам. Парочка троллей цеплялась друг за друга и с трудом держалась на ногах. А еще рядом с ними вилял из стороны в сторону самый настоящий огр. Вот ведь ши! Ограм же запрещено покидать Туманные острова! Похоже, с преступностью на этом островке дела обстоят еще хуже, чем в пресловутом Сумеречье…

Миновав дом госпожи Герры, я прошла немного вперед и уже почти добрела до той самой таверны, когда в глазах неожиданно потемнело. Множество мелких черных точек за считаные мгновения превратилось в мельтешащий рой, уже вскоре заслонивший собой весь мир. Не успела я испугаться собственной внезапной слепоты, как тело пронзила боль такой силы, что ноги тут же перестали держать. Рухнув в кашу талого снега, я попыталась закричать, но голос исчез, и из груди вырывались прерывистые хрипы, которые постепенно стали мной неразличимы. Я не слышала, не видела и как будто исчезла, вытесненная из собственного сознания раздирающей болью. Каждый нерв, каждую клеточку тела наполнил ядовитый холод, что обжигал сильнее огня. Сопротивляться ему казалось просто немыслимым, да и сама способность мыслить была утрачена.

Смутное прояснение возникло лишь в тот миг, когда меня неожиданно оторвали от земли. Я ощутила себя находящейся в чьих-то руках, и в скованном болью сознании промелькнуло бестолковое сравнение себя с безвольной куклой. Взметнулись клубы черного дыма, где-то на грани восприятия загорелся мерцающий голубоватый свет — и я провалилась в черноту.

Похоже, привычка падать в обморок, как и привычка краснеть, будет преследовать меня до скончания дней. Придя в себя, я обнаружила, что нахожусь в той же комнате, где провела половину минувшей ночи. Горло нещадно саднило, в глаза будто насыпали песка, кости ныли, как у древней старухи, но в сравнении с пережитым теперешнее состояние можно было назвать удовлетворительным.

Надо мной возвышался теневой охотник. Я не могла видеть скрытое капюшоном лицо, но точно знала, что его немигающий взгляд прикован ко мне.

Подумалось, что, когда попытаюсь заговорить, у меня не получится, но я ошиблась.

— Что… это было? — Вопреки ожиданиям, голос не походил на воронье карканье, разве что прозвучал тише, чем хотелось.

— Ваша темная магия, — прозвучал спокойный ответ. — Я усмирил ее на время, но откладывать больше нельзя. Сегодня вечером пойдем в лес.

— В лес? — с трудом приподнявшись на локтях, недоуменно переспросила я.

Охотник промолчал, но мне уже и так стало понятно для чего. Уж если учиться держать некромантию под контролем, то делать это в безлюдных местах, подальше от посторонних глаз.

Я была потрясена тем, насколько мощная сила находится внутри меня. Конечно, с самого начала было ясно, что она далеко не безобидна, но чтобы оказалась опасной настолько… Темная магия. Некромантия. Магия смерти. Как ни назови, а принять ее как часть себя все еще невозможно. После случившегося я воспринимала ее как самостоятельное, живущее внутри существо, с которым намеревалась бороться. И в этой борьбе можно было или победить, или умереть.

Остаток дня я провела в доме, находясь в компании теневого охотника. По моей просьбе он не набрасывал на себя тень, благодаря чему оставался для меня видимым. Быть одной — последнее, чего мне сейчас хотелось, так что я была рада и его молчаливому обществу. Надо сказать, к такой форме тьмы рядом с собой я уже действительно привыкла и перестала трястись по поводу и без. По крайней мере, сейчас ни теневой охотник, ни запропастившийся Флинт не представляли для меня угрозы, и бояться их было попросту глупо.

Когда силы немного восстановились, я спустилась на первый этаж, исследовала небольшую библиотеку, представленную одним книжным шкафом, и, в конце концов устав от безделья, попросилась скорее пойти в лес.

Что удивительно, мою просьбу удовлетворили. На дворе только-только стало смеркаться, а я уже вышагивала по снежному месиву, направляясь в сторону высоких, словно сросшихся друг с другом верхушками деревьев. Теперь охотник тень на себя все-таки накинул, так что со стороны могло показаться, будто я иду одна.

Да, я не боялась ни его, ни даже этого темного, откровенно недружелюбного леса, а вот саму себя боялась очень. С одной стороны, понимала, что разобраться с собственной некромантией необходимо, а с другой — мечтала, чтобы все происходящее оказалось лишь дурным сном.

Лес, ночью показавшийся мне небольшим, на деле оказался далеко не таковым. Множество высоких, густо растущих деревьев устремлялись высоко вверх, цепляясь верхушками за опускающиеся на остров сумерки. К лесу вела всего одна узкая, протоптанная в снегу тропка. И, к слову, близ деревьев снег больше не напоминал кашу, а покрывал землю ровным белоснежным ковром. Здесь было гораздо холоднее, и мороз прекрасно дополнял мрачность этого места.