Возле второго подъезда она ненадолго задержалась. Вот и осень пришла. Как всегда, незаметно. Подкралась, дохнула сыростью и туманом, и вот уже лету конец, и дожди, дожди, дожди… Теперь уже надолго. Постоять хоть минутку, поймать мгновение, когда выглянет из-за тучи блеклый солнечный луч… Хоть бы он был дома.

В дверь пришлось звонить долго, и Люба уже отчаялась. Но вдруг из-за нее раздалось:

— Кто там?

Она очень удивилась: молодой мужчина, а дверь открывать боится. И глазок есть, мог бы и посмотреть, убедиться, что его беспокоит одинокая женщина, а в руках у нее не пистолет, а простой белый конверт.

— Это ваша соседка. С письмом.

— С каким письмом?

— Мне в почтовый ящик случайно попало адресованное вам письмо, — начала терять терпение она.

— Минутку.

Дверь открылась. Он был и молодым, и крепким, и симпатичным. Только взгляд какой-то отчаянный и затравленный.

— Извините, но я никого не хочу видеть.

Идущее от него напряжение Люба почувствовала сразу. Недаром столько лет проработала психологом. «Этому человеку срочно нужна помощь», — подумала она.

— С вами все в порядке?

— А кому это интересно?

— Я врач. Могу вам помочь.

— Помочь? Врач? — он странно рассмеялся. Мертво, что ли, как сразу показалось Любе. — Нет, в докторе я как раз нуждаюсь меньше всего.

— А, по-моему, именно в докторе вы и нуждаетесь. Я психолог.

— Вот как? А я думал, что почтальон.

— Да-да, — она заторопилась. — Войти можно?

— Хорошо. Заходите.

Хозяин посторонился, и Люба оказалась в просторной трехкомнатной квартире. Что ж, на лицо перепланировка, интерьер вполне современный, видно, что поработал хороший дизайнер, мебель дорогая, ремонт сделан по европейским стандартам. Но в такой большой и богатой квартире кроме хозяина — никого.

— Я только хотела уточнить: это вы Варягин Олег Валерьевич?

— Да. Я. А вы из налоговой?

— Поменьше агрессии, я ведь вас пока ничем не обидела. Старайтесь говорить спокойнее.

— Да что вы все ко мне привязались?! Что вам всем от меня надо?! Я никого не хочу видеть! Понятно вам?! Никого!

— Да, мне все понятно. У вас кто-то умер?

— Умер? С чего вы взяли, что умер?

— А ваше здоровье как? В порядке?

— Да наплевать мне на свое здоровье!

— Вот видите: ваши близкие живы-здоровы, вы тоже на здоровье не жалуетесь. А в этом конверте письмо, которое, возможно, принесет вам утешение.

— Письмо? Какое письмо?

Он взял в руки конверт, глянул на адрес и вдруг рассмеялся:

— Утешение? Ничего смешнее не слышал! Утешение!

Этот Олег Валерьевич не нравился Любе все больше и больше. «Потенциальный самоубийца», — определила она. А хозяин квартиры вдруг решительно взял ее за руку, потянул за собой:

— Пойдемте!

— Куда?! — вот тут Люба испугалась. Вдруг он собирается вместе с ней спрыгнуть с балкона? Высоко, между прочим. Седьмой этаж.

— Не бойтесь. Я только хотел показать…

— Что? Что показать?

Это была его спальня. Хорошая, светлая, заново отремонтированная комната, но дизайн ее Любу поразил. Поверх дорогих белых обоев стены были сплошь оклеены… лотерейными билетами?

— «Пинго-шоу», — пояснил хозяин. — Вы, кстати, играете в «Пинго-шоу»?

— Н-нет, — с легкой запинкой сказала Люба.

— А в «Русское лото»? Не играете? В «Золотой ключ»? Тоже нет? Правильно делаете. Это к вопросу об утешении. Вот.

Он разорвал конверт и вытянул оттуда лотерейный билет. Билет «Пинго».

— Как смешно! Ха-ха! Умираю просто! Ха-ха-ха!

— Послушайте, выпейте воды.

— Воды?! Я кого-нибудь хочу убить! Непременно кого-нибудь убить! Задушить, зарезать…

— Успокойтесь.

— Нет, не могу. Билет «Пинго»! Опять! Ха-ха!

Он смеялся долго, а Люба оглядывалась в поисках телефона. Не в себе человек. Молодой, здоровый, неглупый, вполне современный: на столе компьютер, куча компакт-дисков. Но вполне по-современному не в себе, измучен, замотан, зациклен на своих проблемах. И где же телефон?

— Так вы психолог? — Он, наконец, остановился, перестал смеяться.

— Да.

— И считаете, что у меня в жизни все в порядке, если я здоров, близкие мои живы и здоровы? Так?

— Да. Так.

— А если я скажу, что от меня жена ушла?

— Бывает. Но это еще не конец света, — осторожно сказала Люба.

— А что тогда конец? Фирма обанкротилась -это не конец? Моя фирма. А единственный человек, который мог бы мне помочь, как всегда отделался этим.

Он потряс билетом «Пинго».

— Объясните, пожалуйста.

— Объяснить? Хорошо. Видите ли, нас два брата. Я и Антон. Родители наши умерли, но зато у нас есть богатый бездетный дядюшка. Человек во всех отношениях странный. Несколько лет назад он выиграл в лотерею огромную сумму денег. Повезло, знаете ли. И вложил эти деньги в прибыльное дело. Это дело теперь приносит неплохой доход. Да что там неплохой! Огромный! А наследников у дядюшки двое: я и брат Антон. Он младше меня на два года. Так вот Антон почему-то пользуется всеми благами: работает у дядюшки, получает солидную зарплату, ездит на хорошей машине, и числится любимчиком. А я кукушкино дитя. Подкидыш. Когда начинал свое дело, попросил у дядюшки денег. Взаймы, с отдачей, хотя, старик не разорился бы, если бы мне их просто подарил. Знаете, чем он мне ответил? Прислал билет «Пинго». Мол, в бизнесе нужна в первую очередь удача. Если мне повезет в лотерею, значит, судьба. Не повезет, значит, не надо открывать никакой фирмы.

— Странная позиция, — осторожно вставила Люба.

— Более чем. Я же говорю, что дядюшка со странностями. По-моему, ему давно пора лечиться. Фирму я все-таки открыл, но пришлось туго. На все мои просьбы о кредите, я получал вот это, — он снова потряс билетом. — Да, забыл: подарки ко всем праздникам и юбилеям выражались в той же глупой бумажке. У него просто-таки маниакальная страсть покупать билеты и рассылать их племянникам. Лучше бы деньгами дал.

— Вы их когда-нибудь проверяли? — спросила Люба. — Билеты?

— Зачем?

— Вдруг, там на самом деле выигрыш?

— Я похож на ненормального? Я клею их на стену. Вот, — он взял скотч, аккуратно отрезал ножницами маленький кусочек и прикрепил билет на стену, к остальным. — Вот.

— По-моему, вы с дядей друг друга стоите.

— Нет! Я нормален, слышите вы, психолог? Нормален. Это он псих. Форменный псих. Я звонил ему недавно, просил помочь. Думал, надеялся, что хоть сейчас… Я же пять лет успешно выкручивался! Я же доказал, что могу! И вот ответ. Все. Жизнь кончена.