— …А тарарам, Глючара, ты устроил. При моем участии…

— Я?!

— Память отшибло? Кто вчера алармы ставил?

— О да, белые хозяева любят пошутить!

В баре объявился Латомба, за ним, матерясь на пяти языках, — Диззи с новой подружкой, имени которой Игги не мог запомнить, как ни старался. Последним топал человек-гора, толстяк Хью, рекордсмен поедания блинов на скорость. Он волочил за ремень антикварный лучевик с длиннющим стволом.

— Хай, сволота! — Рык Игги перекрыл общий гам. — А ну, встряхнулись!

— В такую рань… — простонал Хью, маявшийся отходняком.

Игги проигнорировал блиноеда:

— Лат, сваргань-ка нам допинг! Прочистим мозги.

— Нет проблем, большой бвана! Латомба все сделает.

— И побыстрее!

— Три минуты! Бвана будет доволен: мозги аж закипят.

Чернокожий вудун Лат, как обычно, валял дурака. Стриптизер экстра-класса, он выступал на приват-вечеринках для миллионерш, потерявших вкус к жизни, и пресытившихся звезд эстрады. После его танца миллионерши, подвывая от вожделения, пускались во все тяжкие, а звезды давали благотворительные концерты в десантных частях. Были тому причиной вудунские хитромудрые штучки или личный гений Лата, Игги не знал. В любом случае гонорары Латомбы не уступали его собственным.

Гибкие, словно каучуковые, пальцы нырнули в сферу кавтомата, сыграв пассаж. Из недр аппарата выехал поднос с семью чашками кофе — такого крепкого, что Игги был готов сплясать качучу. Латомба распылил над чашками щепотку остро пахнущего зелья, добавил гранулы, похожие на речной жемчуг, и перемешал кофе палочкой из слоновой кости.

— Угощайтесь, бвана! Угощайтесь, бвани!

Кофе отдавал горечью осенних листьев.

Действие допинга Игги ощутил сразу. Мир распахнулся, наполнившись светом и звуками, оттенками и ароматами. Жизнь обрела резкость и глубину. В теле игристым вином в бутылке бурлила энергия — колючая, бесшабашная. Она требовала выхода. Вот-вот сорвет пробку — крышу? — фонтаном выплеснется наружу и пойдет куролесить!

— Круто! — оценил Диззи, приплясывая.

— Лата в президенты!

— Спасибо, мудрый вождь! Латомба рад, что вождю понравилось!

— Ну что, всех вставило?!

Ответом был восторженный рев.

— Оружие? Батареи?

— Порядок!

— А проводник? — заикнулся было Хью.

— Дрыхнет, небось!

— На хрена нам проводник?

— Координаты в автопилот вобьем — моб сам долетит!

— А на месте?

— А что на месте? Сканер зверя засечет, а там знай пали!

— Сегодня мы завалим настоящего монстра!

— Махайрода!

— Тираннозавра!

— Оп-ди-ду-да!

— Мы всех завалим!

— Вперед!

В дверях возникла давка. Диззи бранился, его подружка визжала, хохотала Мира, Лат рассыпался в извинениях перед «храбрыми, но горячими бвани»… Гогочущий, вопящий клубок вывалился на свежий воздух и, распадаясь по дороге на отдельные тела, устремился к крытой платформе аэромоба.

Глюк успел первым. Он уже вводил в автопилот координаты, сверяясь со своим коммуникатором.

III

Внизу, под аэромобом, бежали барашки волн. Зелень океана — и белые росчерки пены. Я прикоснулся к Вечности, решил Игги. Твою мать, я философ! Так было миллион лет назад, и так будет через миллион лет. Плевать, какие расы к тому времени будут населять Ойкумену, чего они достигнут, откроют и сотворят. Океан останется прежним: движуха на поверхности — и мрачняк глубин, где обитают жуткие твари.

Жутких тварей на Тренге хватало. Планету открыли полвека назад, и ее биосфера свернула набекрень мозги яйцеголовым умникам. Такого разнообразия видов не было ни в одном из известных миров Ойкумены. Рай для биологов; рай для любителей сафари и экстримрыбалки.

В уши ворвался грохот бластсинта — Диззи врубил музон на полную катушку. «Последний альбом Мортала Макса», — определил Игги. Еще бы не определить! Кто делал Максу сценический концепт? — он, Игги Добс. Трехслойный грим, меняющий лицо в поляризованном свете: злой пупс, киборг-убийца или мертвец разной степени разложения, в зависимости от освещения. Набор быстрорастущих париков, трико-хамелеон, шляпа-трансформер… Это в занюханной древности визажист отвечал лишь за лицо клиента. Теперешний визажист — мастер на все руки. Лицо клиента — личность, единый стиль, а где личность, хо-хо, там и наличность…

— Смотри, смотри! Там, под нами!

— Где?

— Да вот же! — Мира с трудом перекрикивала бластсинт.

— Ни черта себе!

В глубине, под суматохой волн, скользила гигантская тень.

— Метров семьдесят, клянусь!

— Не медуз жрет, нет, не медуз…

— Кажется, смелый бвана предлагал подводную охоту?

— На фиг, на фиг, без меня!

— Да выруби ты свою камнедробилку!

Диззи внял: убавил громкость.

— А на суше таких нету?

— Справочник пишет: нет. Тираннозавры, максимум.

— Такому тираннозавр — на один зуб!

— Эй, земля! Впереди земля!

Разлапистая туша острова росла на глазах. Прибой вскипал на скальных клыках бухты. Мнилось: исполин жадно пьет соленую воду, не в силах утолить жажду. Береговые утесы вздымались спинным гребнем дракона. Аэромоб набрал высоту, замедляя ход. За скалами начиналась буро-зеленая грива джунглей — она уходила к горизонту, желтея редкими проплешинами.

— Ничего себе островок!

— На меньших островах стрелять некого. — Игги вернулся в образ бывалого охотника. — Мелюзга одна.

— Как мы найдем добычу в этой чащобе?

— Сканером.

— Глюк, переходи на ручник и врубай тепловизор.

Аэромоб тряхнуло. Подруга Диззи взвизгнула — обычная ее реакция на все раздражители мира. К счастью, Глюк быстро выровнял машину. Игги выбрался из кресла и, хватаясь за спинки, направился к пилотской кабине. Приятель нуждался в чутком руководстве. Еще напортачит чего… Прозрачность корпуса Глюк выставил на сто процентов — идти по невидимому полу над зарослями, проносящимися внизу, было страшновато. Ускорив шаг, Игги плюхнулся в свободное кресло дубль-пилота. Сунулся в контрольную сферу сканера: так и знал! С настройками Эрни налажался. В глазах рябило от пунцовых точек и пятнышек: тепловизор старательно показывал всю живность, какая имелась в округе.

От полевой мыши до бронтозавра.

— Все, блин, самому делать надо, — вздохнул Игги. — Ты давай рули, а я сканерить буду. Сейчас фильтры выставлю…