Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Да, Виталя…. Ты пересмотрел фильмов ужасов… Пора завязывать.» — Сказал я себе шепотом, чтобы никто не смог меня услышать.
Неожиданно для себя, я увидел, что один из еще маленьких козлят зашевелил ушами. Поначалу я просто наблюдал за этим красавцем, но через некоторое время заметил, что он, будто, пытается найти направление, откуда именно доносился звук. Я взял небольшую палочку и стукнул по доске. Стукнул еще разок и понял, что он действительно реагировал на эти раздражители. Странно, но другие животные совсем не шевелились…
— Ты меня слышишь, козлик? — с улыбкой поинтересовался я, отбросив в сторону палочку.
Его, будто, воодушевил мой голос, и он сразу же двинулся в моем направлении, неторопливо шагая в сторону забора. Я помогал ему как только мог, облокотившись на забор, протянул к нему руки и подзывал к себе.
«Козлик, кс-кс, или как там вас подзывают» — я сорвал травку и выставил перед собой, чтобы покормить этого маленького козленка.
Он продолжал упорно идти в мою сторону, осторожно ступая на землю, чтобы не споткнуться о валявшиеся редкие ветки, которые, слетели с соседствующих с участком деревьев.
Когда он подошел совсем близко, я попытался его покормить травкой: «На, кушай, козлик, травка ням-ням.»
Ни одна попытка накормить козлика не увенчалась успехом. Он продолжал просто стоять, шевеля ушами, и прислушивался к моему голосу, который не мог быть ему знакомым. И вправду, откуда ему знать меня, я же тут впервые.
— Не хочешь кушать? — моя попытка разжать губы козлика, чтобы положить туда травку так же не принесла никаких результатов и меня посетила странная мысль, — Может, ты не видишь, что я тебе даю, и поэтому не хочешь есть? Интересно, зачем вам всем завязали глаза? Странно, конечно…
Не успел я из безумного чувства детской любознательности приподнять ткань с глаз козлика, как он неожиданно для меня дернулся. Встав на дыбы с диким ревом, он бросился в сторону, оттолкнув меня в стог сена. С ужасом я смотрел как в загоне среди спокойных животных, носился освобожденный мною козленок. Он прыгал из стороны в сторону, то и дело ударяясь о других животных, либо о деревянные балки забора. Неимоверный визг, не похожий на беканье козлят, походил скорее на крик маленького ребенка вперемешку с визжанием поросенка. Глаза его были налиты кровью, а дыхание столь быстрое и беспорядочное, словно вот-вот сердце выпрыгнет из грудной клетки.
— Что ты наделал?! — прокричала баба Рая, откинув щеколду заборчика, — Как же так получилось?! А-ну успокоился! Иди сюда!
Козленок завопил еще сильнее, когда увидел мою бабушку и, на секунду мне показалось, что он пытался разбежаться что есть мочи, чтобы врезаться головой в деревянную балку, или свернуть себе шею. Бабушка выставила перед собой руки и, сняв платок, что-то бормотала себе под нос, пытаясь схватить козленка своими пухлыми ручками.
— Что ты разлегся, Виталик?! — крикнула бабка в мою сторону, — Помоги мне скорее его поймать! У нас мало времени! Ему нельзя долго оставаться без повязки, иначе погибнет!
Слова "иначе погибнет" произвели на меня такое сильное впечатление, что я быстро взял себя в руки и решил, во что бы то ни стало поймать козленка, чтобы исправить собственную ошибку. Я так не хотел чтобы из-за меня произошло что-то нехорошее, так что невзирая на испачканные вещи, я мигом вскочил со стога сена, на котором лежал несколько минут и бросился в загон, чтобы помочь бабушке.
Не зная что делать, я вопросительно посмотрел на бабушку.
— Чего уставился? Обходи его с правой стороны, — приказывала бабка, снимая платок с головы, — Давай быстрее! Мало времени!
Я послушно выполнял все ее приказы, и нам быстро удалось загнать сходящее с ума бедное животное в угол. Козленок сделал несколько попыток вырваться, но встречая на своем пути преграду, которая медленно приближалась, уменьшая поле для маневров, снова завопил неописуемым визгом.
— Хватит орать, негодник! — прокричала бабка и что-то бормоча на непонятном мне языке, резко схватила его за тельце.
Он кричал и барахтался, пытаясь вырваться. Козленок смотрел наполненными ужасом глазами на меня и бесконечно кричал, словно детским человеческим голосом, пока рука бабушки медленно поглаживающим движением соскальзывала по голове к его глазам. Как только глаза были закрыты, козленок моментально успокоился и тельце его обмякло.
— Вот так! Спокойно! Виталик, — обратилась она ко мне, — быстро подай мне платок. Хоть он больше и не вырвется, но лучше не рисковать…
Я оглянулся и вопросительно посмотрел на бабушку. Она как-то неестественно злобно улыбнулась и показала глазами в сторону, где как раз лежал ее головной платок, который она выронила во время схватки с козликом. Послушно сделав несколько шагов, я принес ей утраченную вещицу, которую она тут же крепко повязала поверх глаз козлика.
— Ну вот, теперь придется снова проводить… — баба Рая на секунду замолкла и уставилась в сторону, перебирая в голове вопрос, не проболталась ли она о чем-то, чего знать мне не следовало вовсе.
Меня одолевало чувство вины, ведь папа всегда говорил мне, что я бестолковый и только в деревне из меня смогут сделать настоящего мужчину. Я чувствовал собственную вину так отчетливо и сильно, как никогда ранее. Ну да, бывало в жизни нашкодить что-то, но чтобы прям так, в незнакомом месте у незнакомого человека — впервые.
— Прости, бабушка… — я выдавил из себя извинения жалобным голосом, чтобы не сильно досталось.
Бабушка неожиданно дернулась, словно придя в себя и на ее лице проступила дружелюбная улыбка, — Не переживай, мой маленький, бабушка все исправит. Ты ни в чем не виноват, ведь я не предупредила тебя, что нельзя снимать с них повязку. Очень странно, что этот маленький негодяй рогатый сам подошел к тебе близко. Такого никогда еще не бывало, ну да ладно. Пожалуйста, Виталик, запомни! Никогда не снимай повязку с животных, а лучше вообще не подходи к ним близко, у них у всех глазная болезнь. Мне пришлось изолировать весь скот у себя на участке, и я больше не выпускаю их с деревенским стадом, чтобы зараза не перешла на других, понимаешь?
— Глазная болезнь? — переспросил я неуверенным голосом, — У меня был как-то конъюнктивит. Глаза ужасно болели.
— Да! Гла-зна-я, — по слогам повторила она, — И
