из их класса, делавшему трюки с огнём. Вреднее Ланде были разве что синтетические чипсы… и то не факт. Яналия постаралась встать так, чтобы спрятаться от него за кринолинами Червонной Королевы. Игорь её не заметил, однако, проходя мимо небольшой эстрады, девушка поймала на себе удивлённый взгляд Буфадона Гудини – полноватого коротышки в цилиндре и атласном фиолетовом костюме. Завидев полураздетую Яналию, прячущуюся за юбками Антонии, он невольно замешкался, на мгновение позабыв про публику.

Буфадон – отец Гермеса – показывал традиционные фокусы. Он распиливал ассистентку, запертую в ящике, доставал из цилиндра живых кроликов, заставлял срастаться разрезанную верёвку. Его шоу было недостаточно зрелищным для основной программы, поэтому Гудини довольствовался сценой на открытом воздухе. Гермес, куда более амбициозный, чем его отец, мечтал пробиться на манеж.

Антония обогнула карусель и остановилась у небольшого полосатого шатра.

– Сюда, – она отодвинула полог и пропустила Яналию вперёд. Это была гримёрка, где балаганщики готовились к выходу на публику. Сейчас в шатре было пусто. На металлических кронштейнах вперемежку висела повседневная одежда и сценические костюмы; Антония сняла с крючка футболку, шорты и протянула Яналии.

– Одевайся. Принесёшь к закрытию ярмарки.

– Конечно, спасибо!

Одежда оказалась велика, но это было лучше, чем ничего. Яналия быстро оделась и покинула шатёр. Уже не скрываясь, она миновала центральную аллею, взлетела по ступенькам и очутилась в холле. Все зрители были в зале, а циркачи – на манеже или за кулисами, и только Цезарь Молестус, больше известный под псевдонимом Ромбик, слонялся туда-сюда. На нём был пёстрый клоунский наряд и всклокоченный рыжий парик. Старший Молестус начинал свою антрепризу прямо на трибуне, сходу вовлекая зрителей в игры.

– Какой номер идёт? – на бегу спросила Яналия.

– Дрессированные халлаки! Опаздываешь?

– Немного!

Яналия остановилась возле служебного лифта и, пробежавшись пальцами по сенсорной панели, ввела код доступа. Двери ещё не успели полностью распахнуться, а девушка уже была в кабине.

– Давай же, давай, – бормотала Яналия, вдавливая кнопку.

Наконец двери захлопнулись, и лифт начал подниматься. Яналия кусала губы, представляя, какую выволочку устроит ей инспектор Стрикт. Да и отец за такое по головке не погладит…

Где-то между пятым и шестым этажом у Яналии внезапно потемнело в глазах. Она привалилась к стене лифта, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. Дурнота накрыла её, как тёмная приливная волна. «Я, наверно, перегрелась! – подумала Яналия. – Как не вовремя!» Через мгновение всё вокруг стало ослепительно-белым, как будто включился мощный прожектор. Кабина лифта начала таять, причём не только зрительно. Плечо, только что упиравшееся в твёрдую поверхность, провалилось в пустоту, а ноги потеряли опору. Прежде Яналии несколько раз доводилось терять сознание, в том числе после падения из-под купола, и ощущения тогда были совсем другие. Она попыталась за что-нибудь уцепиться, но кабина лифта, а вместе с ней и шахта, попросту исчезли. Внизу было что-то синее и сверкающее, совсем не похожее на металлические перекрытия «Юрия Гагарина». Пролетев несколько метров, девушка с головой ушла под воду.

Всё случилось настолько быстро, что Яналия даже не успела задержать дыхание. Она посмотрела наверх. Голубая вода стремительно темнела, становясь чернильно-синей – Яналия погружалась на дно. Над её головой, как нитка жемчуга, возникла цепочка пузырьков. Изумление сменилось паникой. Яналия начала барахтаться; несколько отчаянных толчков ногами, и её голова показалась над поверхностью воды.

На смену давящему безмолвию пучины пришёл плеск волн и резкие крики морских птиц. Яналия выплюнула воду и с хрипом вдохнула. Она успела наглотаться морской воды, и теперь к горлу подступали болезненные рвотные позывы. Яркое солнце слепило, мешая сориентироваться, но вдруг на её лицо легла тень. Девушка помотала головой, отбрасывая мокрые волосы. На расстоянии вытянутой руки находилось нечто покрытое слизью и ракушками; Яналия несколько раз ошарашенно моргнула, прежде чем сумела осознать, что это борт лодки. В воду свешивалось весло, его черенок был обмотан осклизлой, прогнившей верёвкой. Из лодки на циркачку смотрели четверо борирров, страшнее которых Яналия в жизни не встречала. Они были одеты в какие-то лохмотья, похожие на заплесневевшие рыбацкие сети, запястья украшали браслеты из ракушек и рыбьей чешуи. Дыхательные пузыри были непривычно мутными, так что лиц Яналия толком не разглядела. У каждого из борирров в руках был короткий гарпун с костяным наконечником.

Яналия провела ладонью по лицу, надеясь, что наваждение исчезнет, но лодка и жуткие борирры никуда не делись. Один из них крикнул что-то на своём наречии.

– Где я?! – спросила Яналия на всеобщем. – Что тут происходит, а?!

Вместо ответа борирр привстал и замахнулся гарпуном. Яналия вскрикнула, закрываясь руками, и в этот момент море и лодка растворились в белой вспышке. Девушка рухнула на пол кабины лифта, как марионетка, у которой разом перерезали все нитки. С одежды и волос ручьями стекала вода.

– Что за чертовщина здесь… – Яналия не успела договорить – её вырвало солёной водой.

Двери лифта распахнулись, струйки потекли в зазор между этажом и кабиной. Придерживаясь за стену, Яналия поднялась на ноги и, чуть пошатываясь, вышла из лифта.

В коридоре царил хаос – хлопали двери, слышались крики, рыдания, кто-то громко и бессвязно ругался. Мимо Яналии проносились мокрые, с потёкшим гримом, циркачи.

Не совсем ещё пришедшая в себя, Яналия свернула в полутёмный служебный коридор, через который воздушные гимнасты попадали под купол цирка. С трибун доносился встревоженный ропот, который, как молнии чёрную тучу, прорезали отдельные вопли. Коридор обрывался в пустоту, дальше можно было передвигаться, только повиснув на трапеции. Остановившись на самом краю, Яналия глянула вниз, на манеж и трибуны. Зрители ломились к выходам, кое-где началась давка.

Скачок – так, не особо задумываясь, Яналия назвала случившееся – застал цирк во время номера «Танцующие халлаки». На месте манежа сейчас находился круглый аквариум; в прозрачной воде, как серебристые торпеды, метались хищные рыбы. Дрессировщики-борирры столпились на плавучей платформе в центре аквариума. Они даже не пытались загнать взбудораженных халлаков в их вольеры. Конечно, неожиданное купание не могло навредить бориррам, но выглядели они перепуганными.

Из динамиков загремел голос Роджера Моррисона:

– По техническим причинам мы вынуждены прервать представление! Пожалуйста, сохраняйте спокойствие! Служба охраны поможет вам безопасно и быстро покинуть корабль! Вам ничего не угрожает, никакой опасности нет!

– А тебе-то откуда знать? – раздражённо бросила Яналия.

Хотя, возможно, о случившемся следовало спрашивать именно у агента Моррисона. Он провёз на корабль таинственную цистерну, и тут же случился скачок. Подозрительное совпадение!

Вытряхнув из клатча воду, Яналия достала коммуникатор. Гермес ответил после третьего гудка:

– Яналия? Ты сейчас где?

– Я внутри, а ты на ярмарке?

– Да! Из цирка бегут зрители! Что там