У него была только она. Как Яна могла оттолкнуть его? Тем более он был её родственной душой!

Если ему не хватало простого человеческого тепла, то она окружит его всей своей заботой. Она прекрасно знала, что несмотря на все его старания, он всё ещё оставался чужим и для людей, и для цилиней. Слепцы. Они все просто слепцы, раз не могут увидеть его очарования. Не иначе.

Коли они не могут дать ему даже капельки любви, то она отдаст ему всю себя, чего бы это ни стоило.

Чего она не знала, так это то, что для Ши Сюина это стоило всего.

— Сюин-эр, расскажи мне, как ты живёшь? Идиот Лю не лезет к тебе снова?

— Всё хорошо, шизун. Ко мне больше никто не смеет лезть.

Ещё бы, в конце концов она столько сил вложила в него. Яна знала на все сто процентов, что её мальчик после каждого их сна занимался ушу в реальности. Он был таким добросовестным, что иногда казался нереальным. Но постойте… Он ведь и был нереальным…

— Представляешь, позавчера ко мне приходил отец и предлагал войти в семью, — раздосадованное шипение вывело девушку из мыслей.

— Чего? — лицо Яны исказилось в уродливую гримасу.

— Вот и я также отреагировал, а затем велел ему свернуться клубочком и спуститься с горы, — тихо рассмеялся Ши Сюин.

Яна почувствовала тёплое дыхание на шее и по ее спине пробежали мурашки. Щекотно.

— А он что?

— Сказал что-то о том, что мне не хватает манер и сыновей почтительности.

А ещё о том, что от отродья человека, навряд ли можно было ожидать чего-то другого.

— Да как он смеет?! Лицемер! — прошипела Яна не хуже змеи, сильнее прижимая родственную душу к себе. Тот не возражал, наоборот, наслаждался.

— Я тоже так подумал, а потому вызвал его на поединок.

— Надеюсь, ты втоптал его в грязь.

— Конечно.

Ещё и бесстыдно станцевал на морде, забрав в качестве презента пару чешуек. Старый дракон чуть не потерял сознание от ярости.

С тех пор, как Ши Сюин встретил Яну и начал у неё учиться, он перестал быть слабым, глупым мальчиком, которым все могут помыкать. Он научился защищать себя. Теперь никто не смел нападать на него и говорить в лицо гадости. Конечно, от шепотков за спиной это не спасало, но он был рад и этому. А ещё… Кажется, он стал немного бесстыдным, переняв некоторые эксцентричные привычки Яны, но это ему ни капельки не мешало.

Ши Сюин предпочитал жить среди людей. Те хоть и опасались его, но не нападали. В деревне, в которой он жил, многие уже привыкли к нему и даже могли завести с ним разговор. К тому же, они была куда спокойнее. Цилини же быстро впадали в ярость и оборачивались драконами. Они действительно были чрезмерно воинственны… А ещё слишком часто использовали драконью форму, находясь в городе. Ши Сюин не понимал этого. Это непрактично. В любом случае, когда на тебя движется десятиметровая груда мышц, невольно становится не по себе, поэтому он предпочитал человеческие селения.

На самом деле Ши Сюину было трудно контролировать и человеческую, и драконью формы, поэтому он всегда был в промежуточной, однако это не делало его менее опасным. Наоборот. Огромные драконы неповоротливы, он же был быстр и гибок, а его сила ничуть им не уступала. Поэтому он и смог победить отца. По этой же причине чистокровные цилини больше не пытались вызвать его на бой.

И всё же, такая спокойная жизнь, когда он мог не бояться нападений и торговать глиняной посудой, которую сам же и делал, была возможна только благодаря Яне. С её поддержкой он смог заставить себя подойти к доброму гончару и напроситься в ученики. Благодаря её урокам, он научился читать, считать и защищать себя. И её наставления помогли ему не умереть от голода в холодную зиму.

Ши Сюин любил Яну всей душой, восхищался ею и чувствовал странное томление в груди. Она единственная вызывала в нём бурю эмоций. Она единственная, кто ему нужен. Яна просто единственная. Единственная и неповторимая.

Она была его путеводной звездой.

***

Яна знала, что когда-нибудь этот день настанет. Она не могла скрывать то, что они родственные души вечно. И она не то, чтобы хотела, просто… Боялась, что это будет навязанным…

— Шизун, покажи руку, — рычал взъерошенный Ши Сюин в растрёпанном ханьфу.

Яна впервые видела его таким… раздражённым?

— Что это изменит? — тяжёлый вздох слетел с её губ.

Словно следуя их настроению мир сновидений изменился и теперь они стояли посреди поля, над которым нависали тяжёлые грозовые тучи.

— Это изменит многое! Просто покажи свою руку!

— Сюин-эр…

— Пожалуйста… — его голос надломился, а в глазах застыли тоска и надежда.

Яна протянула своё запястье и Ши Сюин аккуратно, словно боясь поранить, взял его в руки и начал пристально рассматривать вязь иероглифов.

— Ты знала… С самого начала…

По нему было трудно сказать, что он испытывает, поэтому Яна отвела взгляд и просто кивнула.

— Почему не сказала?

— Ты был ребёнком…

— Я уже давно вырос, — Ши Сюин старался ответить спокойно, но рычание выдавало все его чувства.

— Я знаю, просто…

Как бы она ему это сказала?! Это слишком смущало! Она могла любить его и без признания! К тому же… Так было лучше. Их разделяют тысячелетия и когда придёт время расстаться… Что она будет делать? Как ей жить дальше, зная, что у неё есть такая чудесная родственная душа, но им не суждено быть вместе? Если они зайдут сейчас дальше, как она перенесёт его потерю? Она вообще сможет её перенести?!

— Я люблю тебя, — неожиданно тихо сказал Ши Сюин. — Я всегда любил только тебя.

Это было сущей правдой. Она стала его первым другом и учителем. Он всегда восхищался ею и ждал одобрения. Сначала это была светлая, невинная любовь, которой только может обладать ребёнок, но когда Ши Сюину исполнилось четырнадцать лет, он понял, что его любовь несколько изменилась. Он хотел всегда держать её за руку, чувствовать её объятья, слышать её смех. Он хотел поцеловать её. Не как ребёнок, а как взрослый. Также, как отец целовал своих наложниц в те редкие встречи, когда Ши Сюин навещал его вместе с живой матерью. Только Ши Сюину не нужны были наложницы. Ему нужна была только Яна и никто больше.

— Сюин-эр… — смущённо пробормотала девушка, облизывая пересохшие губы. — Я тоже искренне тебя люблю, но… Это сон. Всего лишь сон. Мы никогда не встретимся. Я не хочу, чтобы нам было больно…