Резко повернувшись, он велел одному своему отряду оставаться на месте, дожидаться на берегу обломков крушения и тех, кому удалось выжить. Другая двадцатка была послана верхом вслед танам. Остальные же, сбившись в кучку, целеустремленно, но без особой спешки направились рысью вдоль кромки берега, не упуская из виду уносившийся вдаль корабль.

Спустя несколько минут даже сухопутным жителям стало ясно то, что староста предвидел с самого начала. В этой игре шкиперу викингов не суждено было выйти победителем. Уже дважды он пробовал заставить свое судно повернуть в море: двое помощников вместе с рыжебородым из последних сил налегли на рулевое весло, а вся остальная команда разворачивала рей так, что ветер разносил лязг и скрежет снастей. И оба раза волны безжалостно били, истязали кнорр, пока тот наконец не уступал и не ложился на прежний курс, содрогаясь всем корпусом под натиском противостоящей стихии. И снова попытался шкипер, поведя судно вровень с береговой линией и набрав скорость, предпринять спасительный рывок в открытое море.

Но удавалось ли ему теперь держаться вровень с берегом? Даже неискушенные взоры Годвина и Вульфгара сумели распознать изменения: крепче стал ветер, свирепее море, прибрежное течение смертельной хваткой сковало движение судна. Рыжебородый человек все еще у руля, опять выкрикивает слова команды, приказывает выполнить еще один маневр, а корабль мчится, по слову поэтов, что челнок в объятиях пены, и однако дюйм за дюймом, фут за футом нос его смещается, и желтая линия все ближе, она готова вцепиться в его форштевень, и становится ясно, что произойдет…

Удар. Мгновение назад корабль мчался полным ходом, а в следующее нос его врезается в неподатливый гравий. В тот же миг срывается и перелетает через нос мачта, увлекая за собой половину команды. Доски обшивки вырываются с треском и тут же пожираются морем. В мгновение ока весь корабль распахивается, будто цветок. И затем исчезает, оставляя еще ненадолго развеваться на ветру такелаж, который напоминает о месте, где только что был корабль. А потом опять — лишь колышущиеся на воде обломки.

Едва переводя дыхание, жадными взорами рыбаки отмечали, что обломки качались на сей раз совсем неподалеку от берега. И один из них — в форме головы. Рыжей головы.

— Думаешь, он захочет выбраться? — спросил Вульфгар. Они теперь ясно различали человека, который, держась в воде неподвижно ярдах в пятидесяти от них, взирал на бушующие исполинские волны, что вдребезги разбивались о берег, и не предпринимал попыток подплыть ближе.

— Попытается, — ответил Годвин, взмахом руки приказывая воинам подтянуться к берегу. — А выберется — мы его схватим.

Наконец рыжебородый решился. Отбрасывая воду мощными взмахами рук, он поплыл к берегу. Он уже видел бегущую сзади гигантскую волну. Она подхватила его; с бешеной скоростью его понесло вперед; отчаянно барахтаясь, он пытался удержаться на поверхности волны, словно бы мог надеяться достичь земли так же легко, как невесомая белая пена, что едва не лизала подошвы кожаных сапог обоих танов. Не прошло и десяти секунд, как он уже был совсем рядом; извиваясь на гребне волны, он, казалось, завис над людьми, стоящими на берегу. Потом передняя волна, отступая, остановила его продвижение, накрыв его шквалом песка и камней; гребень смялся, рассеялся. С ревом и треском обрушилась волна на человека. Уже беспомощного, швырнула вперед. И вновь понесла прочь от берега.

— Вытащите его! — прокричал Годвин. — Шевелитесь же, трусы. Он вас не тронет.

Двое рыбаков ринулись в волны, подхватили человека за руки и поволокли его к берегу, сначала скрытые по пояс в облаке водяной пыли, и наконец по суше. Рыжебородый висел у них на локтях.

— Да он еще жив! — изумленно промолвил Вульфгар. — Мне казалось, та волна сломала ему хребет.

Едва ступив на берег, рыжебородый окинул взглядом восемьдесят человек, что ждали его появления. На мгновение он оскалил зубы в подобии усмешки.

— Каков прием! — процедил он.

Резким движением ослабив захват своих спасителей, он внешней стороной стопы подсек сзади голень одного из рыбаков и, давя всем весом, поставил ее на подъем. Рыбак взвыл и выпустил мускулистую руку, которую только что сжимал. В следующее мгновение два растопыренных пальца этой руки уже вонзались в глаза его товарища. Тот, в свою очередь испустив вопль, упал на колени. С его запястья стекала кровь. Викинг выдернул из-за пояса нож для потрошения туш, одной рукой сгреб англичанина, а другой свирепым ударом вогнал в него клинок. Рыбаки, испуганно галдя, отпрянули. Викинг тем временем схватил пику, вытащил и отшвырнул в сторону нож, рванул из руки мертвого сакс. Спустя десять секунд после того, как нога его ощутила под собой твердую почву, он стоял в полукруге пятившихся от него людей, не считая тех, что недвижимо покоились рядом.

И вновь сверкнул его оскал. Задрав голову, викинг зашелся в припадке дикого хохота.

— Все сюда! — раздался его гортанный призыв. — Я один, вас много. Давайте сразитесь с Рагнаром. Кто самый сильный, кто захочет быть первым? Ты? Или ты? — И взмахами пики он указал на Годвина и Вульфгара. Те, раскрыв от изумления рты, отделены были теперь от него рыбаками, которые не прочь были отступить на еще более почтительное расстояние.

— Придется нам с ним повозиться, — пробормотал Годвин, вытаскивая меч. — Жаль, что при мне нет щита.

Вульфгар последовал его примеру, но тут же развернулся, чтобы преградить дорогу не отстававшему от него ни на шаг светловолосому юноше.

— Вернись, Альфгар. Если мы сможем разоружить его, керлы довершат дело без нас.

Стиснув рукояти обнаженных мечей, англичане начали осторожно подбираться к чудовищу в образе человека, которое поджидало их, усмехаясь, все в потоках воды и крови.

Внезапно придя в движение, со скоростью и свирепостью бешеного вепря викинг ринулся прямо на Вульфгара. Замешкавшись, тот отпрянул, неловко поставил ногу и грохнулся оземь. Удар с левого плеча прошел мимо цели, и викинг занес правую руку, готовый пригвоздить соперника пикой.

И тут нечто сбило его с ног, поволокло в сторону. Тщетно пытался он высвободить руку. Перевернувшись пару раз, он тяжело упал на мокрый песок. Сеть. Рыбацкий невод. Староста с двумя помощниками бросились вперед, подхватили целую охапку вымазанных дегтем снастей, еще крепче затянули силки. Один из рыбаков с силой выдернул из онемевшей руки меч, другой, безжалостно стукнув ногой по сжимавшим копье пальцам, одним ударом размолол кости и древко. Потом, как опасную морскую собаку или акулу, сноровисто, со знанием дела, откатив человека в сторону, они стали ждать приказов.

Припадая на одну ногу, Вульфгар подобрался к Годвину.

— Кого мы здесь выудили? — буркнул он. — Сдается мне, что в эти сети попал не рядовой потрошитель…

Он пристально оглядел одеяние пленника, опустил руку и проверил его на ощупь.

— Козлиная шкура, — промолвил он. — Просмоленная козлиная шкура. Мы захватили Лотброка. Самого Рагнара Лотброка. Рагнара Волосатую Штанину.