Шалгу курил уже вторую трубку, когда пришёл охотник, получивший вчера лодку. Он молча присел к костру, тоже раскурил трубку. Двое мужчин курили и думали о своём, наконец охотник выбил остатки табака из трубки, спрятал её за пазухой.

— Все знают, что лучше тебя никто не делает лук. Далеко вокруг идёт слава.

— Лук сам не стреляет, нужна крепкая рука охотника, острый глаз.

— Это верно. Всё верно. Я хочу такой лук. Постараюсь не опозорить твоё имя, Шалгу.

— Это будет нескоро.

— Я буду ждать сколько надо, — сказал охотник и пошёл прочь от костра.

Илимку, большую лодку, наполовину покрытую берестой поверх согнутых ивовых прутьев, приготовили к отплытию только после обеда. Никто не торопился. Лодку придётся тащить верёвкой всем, кто на это способен. Илимка, хоть и имела низкую осадку и хорошо скользила по воде, но на этот раз она была хорошо нагружена. Только муки нагрузили несколько мешков, чтобы хватило до следующей торговли, а это будет только через год. Много и других товаров было закуплено. Хороша лодка, много в неё можно погрузить, и ещё осталось место для людей.

К вечеру ушли на хорошее расстояние. Шалгу, Чалык, Нюнням и другие мужчины тащили лодку, Кутега стояла на носу лодки и отталкивалась багром от камней. Только маленькие сыновья Чалыка сидели в лодке и вертели головами по сторонам. Женщины шли по берегу и собирали разные травы и листья, нужные и для чая, и для настоев. Сначала шли неохотно, но потом втянулись, и стало легче. Когда солнце зацепилось за макушки сосен, Шалгу остановил движение. Илимку привязали к дереву, сами стали готовить место для ночлега. Кутега быстро развела костёр и повесила два котла: один для чая, другой для рыбы, остальные женщины помогали ей. Всё делалось легко и ловко. Старик сел на огромный валун и раскурил трубку. Нюнням на ветке быстро перегородил тихую заводь сетью, а Чалык прошёл по берегу и палкой похлопал по воде. Сеть затрепыхалась, несколько щук запуталось в сети. Нюнням выбрал самых больших, а остальных разделил собакам. Любимец Чур получил лучший кусок. Вскоре от костра потянулся вкусный запах варёной рыбы. Пока готовилась еда, Нюнням повесил на кусты сеть сушиться, вытряхнув запутавшуюся траву и сучья.

— Закрой всё в лодке и привяжи её получше, завтра будет дождь, — тихо сказал Шалгу, не вынимая изо рта трубки. Нюнням ничего не спрашивал, просто сделал, что говорил отец: старик зря не скажет. Большими кусками бересты Нюнням прикрыл лодку и проверил верёвку. Чалык притащил несколько сухих валежин, будет чем поддержать костёр.

— Только завтра к вечеру закончится дождь, будем ждать здесь, — добавил Шалгу.

Кутега позвала всех на ужин. Ели молча, поглядывая на чернеющее небо. После еды верёвками и кольями стали укреплять шалаш.

Очень часто здесь дожди сопровождаются грозой, а гроза в лесу страшна. Ветром раскачивает макушки деревьев, высоченные сосны начинают сердито трещать и скрипеть, а берёзы сердито размахивают длинными ветками, скручивая их в верёвки. Если дерево находится недалеко от шалаша, то становится страшно, кажется, что оно вот-вот рухнет на голову. Грозы бывают такие сильные, что редко обходится без последствий. Обычно молнией разбивало одно-два дерева, особенно высоченные лиственницы. Хорошо, если будет сильный дождь, а то не миновать лесного пожара. Когда Шалгу был ещё молод, ему приходилось убегать от лесного огня. Хорошо, что река была рядом, а там стояли лодки. Вместе со всеми сородичами попрыгали они в лодки и отплыли на середину реки. Следом летели горящие головёшки, словно страшная Хоседэм швыряла вдогонку свои проклятия в виде горящих сучьев. Пожар тогда бушевал много дней, продвигаясь вдоль берега, пока не пожрал всё. Шаманы выпросили дождь, и огонь погас — Есь залил всё новым дождём. Много забрала себе Хоседэм всего, только людей не тронула. Плохие времена наступили для Шалгу и его сородичей. Пришлось перебираться на другое место подальше от пожарища. Делали новые чумы, налаживали жизнь. В другом месте пришлось делать новые кулёмы, плашки, мастерить черканы, ловушки для ловли белки, соболя, горностая. Тогда-то и стал учиться Шалгу делать луки, мастерить лодки. Быстро освоил секреты искусства, потом только сам оттачивал своё мастерство. Учился варить осетровый клей, выбирая нужные хрящи, воздушные пузыри, другие части рыбы. Научился выискивать нужные берёзы и лиственницы, из которых делали луки и черканы, подбирал ели для изготовления лыж, тонких, лёгких и очень прочных, искал толстые осины для лодок-веток. Не всякое дерево подходило для работы: то сучьев много, то гнилое внутри.

Шалгу долго сидел у костра. Разные мысли роились в голове, словно осы возле осиного шара. Все уже улеглись в большом шалаше, сделанном из больших веток, накрытом кусками бересты и свежим лапником. Нюнням тоже сидел поодаль и курил свою трубку — он не мог оставить отца одного. Нюнням заметил, что Шалгу всё чаще стал задумчиво сидеть в одиночестве. Что-то мучило старика в последнее время. А спросить было непозволительно для сына, молод ещё.

Только дождь, налетевший с первыми порывами ветра, заставил Шалгу пойти в шалаш. Гроза началась не сразу. Ближе к ночи загрохотало и засверкало. В отблесках молний косые потоки воды просто лились с неба. Сильно сердился Есь, много шума сделал. Ближе к утру всё стихло, и только ровный и уже тихий шёпот дождя шелестел в листьях, нагоняя сон.

Утром третьего дня продолжили путь. Останавливались, отдыхали день-два и снова двигались вверх. Только через десяток дней показались чумы родного стойбища. Собаки встретили их дружным лаем, а потом с виноватым поскуливанием провожали до самого стойбища. Прибежали ребятишки. Стайкой птичек они порхали с места на место, громко гомонили. Помощи от них немного, только шум. Вышли встречать те, кто оставался в стойбище: женщины, подростки да старики немощные. У мужчин много дел и вдали от женских юбок. Кто ремонтировал котцы (ловушки для рыбы), кто готовился к охотничьему сезону и собирал снаряжение. Подростки рыбачили, охотились на птицу, набирающую силу. Женщины занимались домашними делами: шили одежду, выделывали рыбьи шкуры, смотрели за детьми, готовили еду. Скоро начнётся котцевый сезон. Нужно будет наловить, навялить и насушить много рыбы, перетереть сушёную рыбу на муку (порсу), натопить рыбьего жира — первейшее лекарство зимой, а она длинная. Ещё заготовить луковиц сараны, листьев брусники, шиповника да разных трав. Все эти припасы хранятся в мешочках из кожи рыб, мягких и непромокаемых, и в берестяных коробах, чуманах и туесках, которые тоже делают женщины.