Она пожала плечами.

– Ну, и что же он ей купил?

– Шарф, – улыбнулась я. – От Hermès.

Милли это не впечатлило.

– Ты его обслужила, и он тут же… пригласил тебя на свидание? Эл, дорогая, я не сомневаюсь, что у Роджера Уильямса в мизинце больше обаяния, чем у большинства мужчин, вместе взятых, но давай все же не будем забывать, что он один из самых известных волокит в Лондоне.

– Не будь ханжой, – сказала я.

– Я просто… не хочу, чтобы ты страдала, вот и все.

– И не подумаю, Милл, – пообещала я. – Я сегодня иду с ним на свидание и намерена провести время наилучшим образом.

Похоже, я ее не убедила.

– Но что подумает… Фрэнк?

Я закатила глаза.

– Фрэнк? Тебя что, правда волнует Фрэнк?

– Ну, он ведь влюблен в тебя, разве нет?

– Ничего он не влюблен, – возразила я. – И вообще, то, что он несколько раз сводил меня поужинать, не означает, что я – его собственность.

Я еще немного полюбовалась собой в зеркале. Хотя я в корне отбросила опасения Милли, они имели смысл. Фрэнк, американский бизнесмен, с которым я познакомилась в прошлом месяце в бистро на Примроуз-Хилл, не походил на моих обычных поклонников. Серьезный, волосы немного растрепаны. После того, как он столкнулся со мной у стойки и пролил мой чай, он настоял на том, чтобы угостить меня обедом, и я почему-то согласилась. Не помню, чтобы когда-нибудь так хохотала, как в тот день. Костюм сидел на нем мешковато, и я сразу это отметила, но было в нем что-то искреннее. Когда он пригласил меня на ужин в следующие выходные, а потом еще раз, я согласилась. Я наслаждалась его обществом, хотя мое сердце в его присутствии не начинало биться быстрее.

Милли одобрила его сразу. «Наконец-то ты встречаешься с приличным джентльменом», – шепнула она мне, когда я села в его машину перед нашим вторым совместным ужином. Возможно, она была права, но я еще не решила, как поступить на романтическом фронте. Фрэнк Бейкер в моей колоде оставался джокером.

Из квартиры наверху донесся громкий стук. Крики, затем плач ребенка. Мы с Милли обменялись понимающими взглядами. В этом неблагополучном районе Лондона матери были перегружены работой и измучены, а отцы часто прикладывались к бутылке.

У Милли были свои воспоминания, у меня – свои.

Мой отец, напившись, превращался в чудовище. Однажды вечером – мне тогда было лет десять – он ударил мать по лицу так сильно, что пошла кровь. В ту ночь она присела на край моей кровати, прижимая полотенце к разбитой губе, и, поцеловав меня на ночь, произнесла молитву: «Милый Отче Небесный, подари моей любимой Элоизе самые прекрасные сны, и пусть она вырастет, выйдет замуж за принца и будет жить долго и счастливо».

– Если уж ты вбила что-то себе в голову, Эл, тебя не остановить, – сказала Милли, стряхивая пушинку с моего платья. – Но обещай, что сегодня вечером будешь осторожна, и не отмахивайся от Фрэнка. Он…

– Он в меня влюблен, да, – сказала я саркастически.

Ну и что с того? Я же не обязана влюбиться в него в ответ. Ни в него, ни в любого. И буду твердо держаться этого правила, пока не узнаю точно. И, конечно, если что, я бы знала точно! Как во всех моих любимых романах, это была бы интуиция, инстинкт. Я бы сразу все поняла. А пока этот миг не настал, почему бы немного не повеселиться? Я ценила заботу Милли, но что она понимает в любовных делах?

Я сделала последний глубокий вдох и расправила плечи.

– Милая моя подруга, – продолжила я и просияла, услышав звук клаксона под окном. – Не беспокойся обо мне! – Я поцеловала Милли в щеку, прогоняя сомнение в ее глазах. – Люблю тебя. Все будет хорошо!

Я выглянула в окно и увидела машину Роджера, ожидающую на улице. Мое сердце забилось быстрее.

Блестящий черный «роллс-ройс». На прошлой неделе, когда он спросил у меня адрес, чтобы за мной заехала машина, я придумала историю, будто занимаюсь в Ист-Энде «благотворительной работой». «Не иначе как ты святая, – сухо заметил он. – Меня в этот район и на аркане не затащишь». Я понимающе улыбнулась, пытаясь подавить сожаление, которое сжало мне сердце. Я сказала себе, что это всего лишь невинная выдумка – вынужденная ложь, чтобы получить доступ к лучшей жизни, о которой всегда мечтала. И могла бы сыграть роль не хуже какой-нибудь книжной героини.

Милли встала в дверях, скрестив руки на груди, а я выглянула в окно и помахал шоферу, стоявшему рядом с шикарной машиной.

– Сейчас спущусь, – крикнула я: слова слетели с моих губ, как будто я уже произносила их тысячу раз.

Шофер, седой и серьезный, посмотрел на меня с любопытством и помог забраться в машину, которая оказалась… пустой.

Я в замешательстве покачала головой.

– А где же…

– Мистер Уильямс… задерживается, – коротко ответил шофер. – Он дал мне указание отвезти вас в клуб. Он встретит вас там.

Я кивнула. В конце концов, Роджер – занятой человек, важная персона. Если я хочу вступить в его мир, я должна это понимать. И… о да, клуб. Мне понравилось, как это прозвучало: словно я уже сама состою в клубе. Еще больше мне понравилось, что личный автомобиль увозит меня из моего жалкого района – в лучший.

Привратник Королевского автомобильного клуба помог мне выйти из машины.

– Добрый вечер, мисс, – произнес он, балансируя зонтиком над моей головой так, будто считал своим священным долгом не дать упасть на мое платье ни одной капле дождя. На миг мне показалось, что сейчас он бросит на землю свой форменный пиджак, чтобы изящная ножка дамы не ступила в лужу. – Вы сегодня ужинаете у нас? – В его веселом голосе явственно прозвучало ист-эндское произношение, от которого я с таким трудом старалась избавиться.

Прежде чем я успела ответить, шофер махнул рукой с переднего сиденья, и я невольно спросила себя, сколько раз они обменивались теми же репликами по поводу других девушек Роджера.

– У нее встреча с мистером Уильямсом.

Швейцар понимающе кивнул, и его ухмылка моментально увяла.

– Да… конечно, сэр.

Когда я вошла, гардеробщик забрал мое пальто, а я тем временем разглядывала изысканную люстру, украшенную сотнями кристаллов. И как такую тяжелую штуку удалось прочно закрепить? Я быстро отвела взгляд, не желая выглядеть ошарашенным подростком, тупо глазеющим на все это великолепие.

– Сюда, мисс, – сказал мужчина в белом смокинге, ведя меня вверх по лестнице в обеденный зал с