Ветер слетал с заснеженных пиков, такой резкий, что у него перехватывало дыхание. На этот раз он взобрался так высоко, как только осмелился, — на скалистый зубец, поднимавшийся над линией деревьев. Воздух был тонок и холоден до ожога. Здесь было его место. Здесь, наверху, он мог быть самим собой и его не видел никто, кроме неба.

Он шагнул к краю скалы. Ветер тут хлестал сильнее, яростнее, был холоднее и рвался прочь, как и он. А под скалой раскинулся хребет Ларайг Анор, громады черного гранита и синих снежных теней, ждущих рассвета. Вскоре солнце появится из-за гор за его спиной. Небо уже светлело, последние звезды давно поблекли. Симиэл Приносящий Рассвет был всего лишь призраком на западе, желтым, как старые кости.

Еще один шаг вперед. Ветер рванулся к нему, он раскинул руки и принял его в свои объятия. Рассвет коснулся отрога Тир Бреанн напротив, окрасив снег в цвет стали, только что вышедшей из кузницы. Еще шаг, и пальцы ног ступили на край скалы. Время пришло. Он склонился над пропастью, где только ветер отделял его от медленного падения в пустоту. Он доверял ветру. Ветер будет нести его, как всегда. И, покуда он жив, ветер не позволит ему упасть.

Сердце затрепетало от предвкушения. Приближался новый день, скрытый лишь горной грядой. Еще миг, мгновение ока, удар сердца. Сейчас. Он прыгнул.

И на какой-то момент завис, не поднимаясь и не опускаясь, не взлетая и не падая, застыв так же прочно, как заклятье в тончайшем хрустальном шаре с островов. Мускулы, кости и сухожилия задвигались, заскользили в сложном танце, позволяя ему оседлать ветер. Идеально. Перья зазвенели, зашептали свою песню. Солнечный свет коснулся плеч, превращая его плоть в огонь и золото. Идеально.

А затем он упал.

Гэр резко проснулся. И со свистом выдохнул, ощутив рывок в животе. Он все еще падал в тишину гор — вот только он больше не был в горах. Вдалеке лаяли собаки, телеги гремели по мощеной мостовой. Он в городе? Но не в Доме Матери; кровать под ним была слишком мягкой, а простыни слишком тонкими. Где же он?

Он оттолкнулся от своего ложа и сел. Левая рука тут же взорвалась огнем боли.

— Святая Мать!

Прижав руку к груди, Гэр рухнул обратно на подушки. Его голову заполнил белый шум крика. Святая Мать, Великая Богиня, как больно! Он сжал запястье, чтобы отвлечься, пока боль не стихнет до медленной пульсации.

— Выпей. Это умерит боль.

В поле его зрения появилась рука, сжимавшая глиняную кружку. На месте говорившего Гэр различал лишь смутный силуэт, терявшийся в сумраке.

— Где я?

— Мы в трактире «Дуб и орел», в квартале медников на западной окраине Дремена. Я принес тебя сюда от ворот Предателей.

— Вы врач?

— Я лекарь с окраины. — Мужчина кивнул на кружку. — Этот напиток поможет тебе, если ты его выпьешь. Вкус отвратительный, но, поверь мне, тебе станет лучше.

Гэр взял кружку.

— Что здесь?

— Аталин, немного ивовой коры и белый просвирник для твоих синяков. Ничего такого, что может тебе навредить.

Густой баритон говорившего успокаивал, и все же…

— Я вас не знаю.

— Парень, я не стал бы тащить тебя сюда только ради того, чтобы отравить. Пей.

Гэр посмотрел на белесую жидкость в кружке. Что ж, терять ему нечего. На вкус, как и было обещано, питье оказалось ужасным. Задержав дыхание, Гэр в три глотка допил лекарство.

Мужчина забрал опустевшую кружку и отставил ее в сторону.

— А теперь нужно немного света, чтобы понять, как у нас дела.

Он открыл один ставень. Свет послеполуденного солнца, яркий, как штандарт, залил комнату. И осветил немолодого ширококостного мужчину с ярко-синими глазами, щетинистыми бровями и короткой бородкой цвета соли с перцем. Густые волнистые волосы, того же цвета, что и борода, топорщились над ушами наподобие львиной гривы.

— Так слишком ярко?

— Нет, ничего. — Гэру все еще приходилось щуриться, но видел он уже лучше, чем раньше.

Мужчина пододвинул к постели стул, развернул его и уселся, положив на спинку скрещенные руки. На предплечьях цвета тикового дерева, покрытых густыми седыми волосами, взбугрились сильные мышцы.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Нормально. Все болит.

— Аталин скоро справится с болью. Железная Рука — хороший человек, но некоторые его маршалы заигрались со своими жезлами.

— Вы знаете Бредона?

— По его репутации.

Левая рука Гэра лежала на коленях, скрюченная, как лапа мертвой птицы. Она была замотана тканью, сквозь которую проступала мазь с резким запахом трав. Он заклеймен. На что это похоже? Вздувшиеся пузыри ожогов поднялись над кожей, как пена над котлом? Прости, Богиня. Он устало потер глаза.

— Постарайся как можно меньше шевелить рукой. Учитывая то, что с ней сделали, под тряпками все не так уж плохо. Заживет без проблем, хотя шрам останется на всю жизнь.

Колдовская метка. Косой сердитый глаз, который будет смотреть на него с ладони, напоминая о грехе и предупреждая остальных. Он может носить перчатки, может не мыть рук… Может прятать клеймо. В животе Гэра свивался жгучий узел. Что ж, ему не привыкать быть изгоем. Святые, как же болит голова!

— Зачем вы принесли меня сюда?

— Тебе нужно было где-то отлежаться. А это место ничем не хуже других.

— Вы могли оставить меня там.

— Нет, не мог. У ворот тебя ждала толпа, готовая закончить то, что начал Дом Матери. А я не мог стоять в стороне и допустить убийство.

— Но вы знаете, кто я.

Борода зашевелилась — старик улыбнулся.

— Я знаю, кем тебя считает Церковь, а это разные вещи. — Он протянул Гэру широкую ладонь. — Меня зовут Альдеран.

Гэр уставился на него. Кто этот человек? Почему он захотел помочь незнакомцу, вместо того чтобы обойти площадь и заняться своими делами? Зачем взвалил на себя столько проблем? Ласковое выражение лица Альдерана не менялось, протянутая ладонь не дрожала. Гэр медленно поднял руку и ответил на рукопожатие.

— Гэр.

— А фамилия?

— У меня нет фамилии, нет семьи.

— Моя мать часто говорила, что лучшая семья для мужчины — его друзья. Их хотя бы можно выбирать. — Альдеран поднялся, скрипнув стулом. — Отдохни пока, пусть аталин сделает свое дело. Поговорим, когда тебе станет лучше. Завтра у нас будет достаточно времени.

У тебя есть время до заката…

— Который час?

— Перевалило за три. Отзвонили, пока ты спал.

Страх ледяной хваткой сжал тело Гэра.