край шестнадцать лет. Это знание почему-то резануло. Неприятно так. Словно, я не этого ожидал. А, простите тогда — чего?

«Не этого!»

Понятнее не стало. Я подросток, но недоволен этим. Это нормально? Ну, наверное… Из завалов понятийного аппарата, который еще разгребать и разгребать, до того он отвратно работает, всплыло понимание, что подростки часто собой недовольны. Ладно, примем пока, как факт.

Пока же — где я? Кажется, этот вопрос себе я уже задавал. Когда первый раз очнулся, избиваемый двумя ублюдками. Тогда я тоже не понимал ничего. Все, что было до этого, укрывалось толстым черным одеялом.

Сейчас же, вроде, в лучшем положении. Во-первых, уже есть какая-то история за спиной, не из водоворота небытия мальчик вынырнул, а во-вторых — не пинают. Лежу не на грязном асфальте, зажатом между высотками переулка, а в чистой кровати. Вокруг светло, но свет искусственный, от плафонов на потолке, так что не понятно день сейчас или ночь.

Помещение небольшое, четыре моих шага в длину и три в ширину. Стены покрыты пластиком, потолок тоже. Окон нет. Дверь одна, закрыта. Никаких украшений, портретов, схем или еще чего-то, что могло бы помочь с идентификацией, тоже нет.

«Это бокс. Медицинский бокс — пришел я к выводу. — Точнее, даже — изолятор. Одна койка, один вход. Интересно, я изолирован потому что заразный, опасный или буйный?»

Ни один из вариантов мне не нравился. Все они были с душком. Приводя к выводу, что ничего хорошего меня в будущем не ждет. Прошлое, то недолгое, что я помнил, тоже как бы намекало на такой же расклад.

Позвать на помощь? Лежать и тупить, пока за мной не явятся? Сбежать? Ну, попытаться по крайней мере. Что делать?

Выбор опять сделали за меня. Пока я рефлексовал, дверь открылась, и в проеме появился… ангел? Хм, нет, просто очень симпатичная девушка в коротеньком халатике. Стройные ножки, тугая грудь, очерченная тонкой белой тканью, темные волосы, убранные в узел на затылке. Овальное лицо, немного кукольное на мой вкус (у меня есть вкус?), мягкие даже на вид губы…

Разглядывание всей этой красоты привело к тому, что часть простыни, где-то в районе пояса, поползла вверх. Стремительно так. Очень.

— Я смотрю пациент в полном порядке. — хихикнула ничуть не смутившаяся увиденным девушка. Ну, да, она же медсестра, судя по униформе. Не видала что ли подростков с внезапной эрекцией? Тем более, с ее-то данными.

— Простите… — не придумав ничего умнее, прошептал я.

И тут понял, что впервые слышу свой голос. До этого как-то не было повода рот открывать. А теперь вот надо было. И, скажу честно, мне не понравилось, как он звучит.

— Все в порядке, малыш. — лучезарно улыбнулась красавица. — Не нужно стеснятся. Это естественная реакция мужского организма на то, что он жив.

— А у женщин какая? — слова вырвались опережая мысль. Черт-черт-черт, что я несу вообще?

— А ты бойкий! — вскинула бровь медсестра. Тон был одобрительный и капельку снисходительный. Таким старшие обращаются к малышам-несмышленышам, особенно, когда те пытаются себя вести по взрослому. — В школе, небось, всех девчонок охмурил, Казанова?

В школе? Хотя, да. Я же подросток. А где подросток, там и школа. Неприятно это признавать, но это, похоже, моя жизнь. Не знаю уж, что я там себе навоображал до того, как все воспоминания от меня улетучились через дырку в голове, но…

«Это неправильно!»

Ладно, сейчас в любом случае, не до того. Разбираемся с проблемами по мере поступления. Сейчас вот медсестра чего-то говорит.

— Снимки не показали тромбов или ушиба тканей мозга. — вещала она тем временем. — Травма головы поверхностная. По остальным анализам тоже все в пределах нормы. Ну, конечно, ссадины, царапины, гематомы — это все есть. Но в целом, ты здоров, Денис.

Мозг ухватился за последнее слово. Точнее, имя. Денис… Я покатал его на языке, «пробуя» на вкус, но нет. Никакого внутреннего отзыва. Дыры в плотине, через которую бы ринулись новые воспоминания, связанные с этим именем, тоже не образовалось. Либо я был равнодушен к своему имени, может быть даже не очень его любил…

«Либо это не мое имя!»

— А я вообще где? — прогнав очередную некстати выползшую мысль, спросил я то, что следовало узнать сразу, как пробудился.

— Госпиталь. — сверкнула зубками-жемчужинами девушка.

— Это я понял уже. — хмыкнул я. Госпиталь? Не больница. Странно. А почему «странно». — А конкретнее?

— Ведомственный. Государственного комитета охраны престола. Ты же сюда с уличного попал, где сотрудника при исполнении ранили. Ну вот тебя спасательная группа и подобрала тоже. — чуть понизив голос, будто сообщая страшную тайну, медсестра добавила. — У них к тебе куча вопросов, Дениска. И главный из них — что ты делал на окраине Москвы после наступления комендантского часа.

Еще более странно. Комитет охраны престола. Комендантский час. Все эти слова я понимал, но вот понимания это не добавляло. Словно бы это были совсем чужие названия и понятия. Будто, я не должен их знать.

— Комендантского часа? — промямлил я растерянно.

Ладно, будем ваньку валять. У меня же повреждение черепушки было, она сама сказала. Сведем все к амнезии. Черт, а это-то я откуда знаю?

Вообще, чем дальше в лес, тем толще партизаны. В смысле, чем больше я узнавал о мире вокруг и о себе, тем больше вопросов появлялось. Но самым главным я назвал бы вот какой. А чего я такой спокойный?

Нет, в смысле некоторый нервяк присутствует. Как бы, события и окружение этому способствует, что не говори. Но я подстраиваюсь. Очень быстро принимаю все это. Не как подросток, который бы, подозреваю, истерил бы и звал мамочку, а как взрослый мужчина. Который уже понимает, что выживание зависит от холодной оценки ситуации.

— Денис, с тобой все в порядке? — бровки девушки сложились в домик, а на лбу нарисовались морщинки. — Комендантский час наступает в 22:00 каждый день. И у тебя не было разрешения покидать дом. К тому же, ты еще несовершеннолетний.

— Похоже, меня крепко стукнуло. — выдал я заготовку. — Не помню ничего!

Красавица наклонилась — за время разговора она уже давно приблизилась к мне, померила температуру, что-то написала в закрепленной на спинке кровати медкарте — и шепнула мне в самое ухо, обжигая его горячим дыханием.

— Этой версии и держись.

Выпрямилась и снова разулыбалась, глядя на мгновенно выросший холм в районе паха. Чертовка, да ей нравится меня доводить! Издевается! Я едва удержался, чтобы не шлепнуть ее по заднице — какие-то прямо рефлексы чуть не сработали. Ну, то есть, если девушка не против, то я тоже должен дать ей знак.

Только мозг, паскуда такая, заблокировал это совершенно естественное действие. Решительно напомнив, что я подросток, не достиг совершеннолетия, не знаю, кто я