Правда, многие люди впадают в другую крайность – они наполняют свой текст сведениями, которые читатель и так отлично знает.

Однажды меня попросили проанализировать корпоративную газету весьма крупного промышленного холдинга. Дело было в октябре 2020 года – во вторую волну ковида (которая фактически для многих стала первой по-настоящему «близкой»).

Журналисты газеты выбрали отличную тему – «почему именно после 40 лет люди начинают страдать от ковида гораздо серьезнее?». Была ли она близка читателю? Безусловно! В октябре 2020-го мы еще не так много знали о коронавирусе, но уже видели, как он косит наших знакомых и родных.

Статья могла бы собрать огромное число просмотров.

Но… Она начиналась примерно так: «40 лет – самый расцвет жизни. Согласны? В это время мы полны энергии, с легкостью выполняем задачи на работе, у нас есть любимая семья и друзья. Кажется, в этой жизни мы можем все. Но именно в самом расцвете сил организм начинает давать первые сбои».

Скажите, что в этом было нового для читателя? Ничего. Читатель (причем и 20-летний, и 60-летний) отлично знал, что в 40 лет люди, как правило, полны энергии, что у них есть семья и работа и что организм начинает давать сбои.

А ведь это было самое начало статьи! Тот самый лид, который набирают крупным шрифтом. Его читают, чтобы принять решение, стоит ли вообще углубляться в статью?

Сама статья оказалась весьма полезной. Но лид, состоящий из азбучных истин, разрушил все.

Вопрос 4. Что из того, что я хочу рассказать, важно читателю?

Решите задачку. Есть компания N, которая производит охотничьи ножи. И есть СМИ – журнал «Охотник и рыболов». Каким образом компания N пересекается с этим журналом? Разумеется, ножами – журнал читают потенциальные покупатели ее продукции. О чем должна быть рекламная статья компании N в журнале «Охотник и рыболов»? Конечно, о ножах – точнее, о том, как использовать ножи компании N на охоте и на рыбалке и какую пользу охотнику и рыболову они принесут.

Однако компания N выпускает рекламную статью на журнальный разворот – о том, какие замечательные сотрудники работают в компании N и как чудесно они отпраздновали корпоративный юбилей.

Стоит ли ожидать от такой статьи повышения объема продаж ножей? Вряд ли. Потенциальным покупателям интересно про ножи – но вряд ли интересно про концерт, который подготовил отдел закупок компании N.

Нужно ли выпускать такую статью? Вы скажете: «Нет». А я отвечу: «А почему бы и нет?»

Предположим, руководство компании решило: «Давайте сделаем нашим сотрудникам подарок: выпустим статью в их любимом журнале. Они считают “Охотник и рыболов” главным авторитетом – представляете, как обрадуются, прочитав в нем про себя? Да, эта статья не принесет нам увеличения продаж. Но она повысит лояльность сотрудников».

Все зависит от аудитории, которую вы в первом вопросе определили для себя как целевую.

Однажды на курсах занималась бойкая девушка Оля: у нее было свое производство футболок. Соответственно, о футболках девушка и писала. И на вопрос: «Что важно читателю?» Оля ответила:

– Читателю важно знать, что футболки должны быть сшиты из хлопка, а не из синтетики!

– Нет же, Оля! – я не удержалась от экспрессии. – Это вам важно! А читателю важно, чтобы у него не чесалась спина от футболки. Или чтобы его радовало отражение в зеркале. Или чтобы грязь с футболки легко отстирывалась… Пожалуйста, не будьте назидательной в своих текстах! Объясняйте, предлагайте идеи – но не поучайте.

Про назидания мы поговорим позднее – это очень важный момент.

Читатель любит находить в тексте что-то про себя. Что-то такое, о чем он может сказать: «Ой, точно! А вот у меня был случай!» Лояльность читателя по отношению к тексту при этом подскакивает, как на катапульте.

Однажды я рассказала об этом на филфаке университета, где вела занятия.

– Подумайте, о чем вы могли бы написать, чтобы читатели воскликнули: «О, это же как про меня!» – предложила магистрантам.

– Ну, я мог бы написать, как первый раз собирал квадрокоптер, – ответил один из редких филфаковских магистрантов-мужчин.

Мои филологические девы переглянулись. На их лицах читалось: «Это вообще не про меня». Никто из них ни разу не собирал квадрокоптер. И даже не планировал. Никогда.

– А между прочим, это отличная тема, – ответила я девам. – Но ее нужно чуть-чуть докрутить. Никто из нас не имел дело с квадрокоптером. Но все мы что-то делали в первый раз. И у всех нас не получалось. Все злились, всем хотелось выкинуть в окно недособранный квадрокоптер, недовязанный шарф, недомонтированный клип…

– Да, точно! – оживились девы. – Когда я первый раз встала на коньки… А когда я первый раз села за руль… А когда я первый раз шила себе юбку…

Разумеется, текст «как я делал что-то первый раз и злился на себя» притянет читательское внимание магнитом: ведь самый интересный человек в мире для каждого из нас – он сам.

Вопрос 5. Какой вывод сделает читатель после того, как прочитает текст?

Крайне важно понять, куда же вы читателей ведете. Что они должны подумать после того, как прочитают ваш текст?

Что у вас дома живет отличная собака? Значит, дайте в тексте им факты, по которым читатели сделают вывод: «Хм, какая отличная собака!»

Что ваша компания производит надежные аккумуляторы? Значит, дайте факты, по которым читатели сами сделают вывод: «Хм, какие надежные аккумуляторы!»

Или что вы – действительно работающий депутат, а не «светящий лицом»? Тоже – дайте читателям факты!

Главная ошибка – писать «готовыми ответами». → Позвольте читателю самостоятельно сделать вывод.

«Он был замечательным человеком, чутким руководителем и надежным другом» – так заканчивался рассказ немолодого уже филолога о своем первом начальнике, Михаиле Ивановиче.

Филолог, конечно, работал не филологом (Вы можете себе представить, чтобы кто-то сказал «Здравствуйте, меня зовут Сергей, я работаю филологом»? Вот и я не могу), но сфера его деятельности была вполне творческой и не чуждой текстов.

Увы, тексты выходили такими: «замечательный человек, чуткий руководитель, надежный друг».

– А можно как-то… ну как-то поинтереснее, что ли? – спрашивали филолога.

– Мне важно донести до людей информацию, – отвечал филолог, – поэтому я пишу ее напрямую.

Часто на вопрос «какой вывод сделает читатель после того, как дочитает текст?» люди отвечают максимально точно. И потом этот же вывод, слово в слово, переносят в текст.

Только вот для читателей за этим выводом ничего не стоит.

Так получилось, что я знала Михаила Ивановича – начальника филолога. Того, который, по версии филолога, был «чутким руководителем, надежным другом».

Однажды Михаил Иванович сказал своей сотруднице:

– Настя, иди спать.

Прямо посреди рабочего дня, прямо на оперативке. Настя вздрогнула, захлопала ресницами, чтоб