– Убили!

Анна Геннадьевна вскрикнула и схватилась за голову.

– Как? Что случилось?

– Я не знаю. Ничего не знаю. Виктор Семенович только сказал мне, что убийство… что полиция… и чтобы вас позвать.

Анна Геннадьевна смотрела на нее все тем же непонимающим взглядом. Похоже, обрушившееся на нее известие никак не укладывалось в голове у женщины.

– Пойдемте же со мной! – взмолилась Леночка. – Скорее!

– Да, да! Я пойду! Немедленно!

Женщина поднялась, но тут же зашаталась и упала назад на свой стул.

– Не могу! Голова кружится. Перед глазами все плывет. Боюсь, упаду!

Все опасливо поежились. В Анне Геннадьевне было чистого весу без малого центнер. И если такая громада упадет, то поднять ее будет непросто. Поэтому все дамы из отдела кадров переминались в нерешительности, явно не осмеливаясь предложить свою помощь.

И тут Саша сделал шаг вперед и воскликнул:

– Я могу пойти с вами и поддержать, если что!

Парень Саша был крепкий. Ни здоровьем, ни ростом природа его не обидела. Поэтому Анна Геннадьевна взглянула на него с признательностью:

– Да, пожалуйста, проводи меня, голубчик.

Она оперлась Саше на руку всем своим весом, даже кости заскрипели, но юноша лишь стиснул зубы. Мужчина он или нет? А если мужчина, то должен поддержать хрупкую женщину, если даже эта женщина и раскабанела до размеров хорошего бегемота. Но Саша помнил, что даже в самой жирной туше всегда живет нежная фиалка. Принесенное Леночкой известие необычайно сильно поразило начальницу. И теперь ноги Анну Геннадьевну совсем не слушались, подгибались, заплетались и вообще вели себя неподобающим образом.

Вдвоем с помощью Леночки им с горем пополам удалось доставить Анну Геннадьевну на выставку «Русская охота», где были представлены образцы оружия из собрания бывших владельцев дворца. Выставка была обширной, потому что и охотничьей тематике во дворце было посвящено немало всяких экспонатов. Помимо самих ружей, пистолетов и прочего, тут имелись подарки от гостей из разных стран, а также посуда и бронза, в которой также присутствовала охотничья тематика.

В другой раз Саша с удовольствием бы полюбовался обеденным сервизом, таким большим, что его пришлось разделить на несколько частей, в одной витрине он попросту не умещался. Окантовка из зелени с золотом, а по центру каждого предмета картинка из охотничьей жизни: фазаны, утки, куропатки и другая пернатая дичь перемежались охотниками, егерями, конюшими, ястребами, борзыми и легавыми – всем тем многообразием и пышностью, что прежде именовалось русской охотой и вызывало неизменное восхищение гостей замка.

Да, наслаждаться красотой этих предметов должно и нужно было с чувством, с расстановкой. Но у Саши на это совершенно не было времени. Леночка проволокла их через все залы с такой скоростью, что у Саши даже дыхание сбилось. А что уж там говорить про тучную Анну Геннадьевну, она и так была близка к обмороку, а марш-бросок по залам музея, который устроила ей Леночка, довершил начатое. Анна Геннадьевна едва держалась на ногах. И при первой же возможности тяжело рухнула на стул.

– Виктор Семенович, они тут! – объявила Леночка. – Я их привела!

Из дальнего последнего зала экспозиции выглянул средних лет аккуратный мужчинка. Он выглядел явно взволнованным и смущенным.

– Умница, – похвалил он свою помощницу. – Но почему «их»? – Он с явным недоумением оглядел Сашу: – Я просил привести лишь Анну Геннадьевну. Где она?

– Там, – махнула рукой Леночка. – Сидит. В себя приходит.

– Вот как, – задумался Виктор Семенович. – Что же, возможно, оно и к лучшему. Будет гуманней объяснить несчастной женщине, что ее ожидает. Подготовить ее морально. Ты ведь ничего ей не говорила о случившемся?

– Ничего! Ну, то есть почти ничего.

– Г-хм… Понятно.

И Виктор Семенович решительным шагом пересек коридор и скрылся за дверями зала, где приходила в себя Анна Геннадьевна.

Уходя, он не забыл их строго-настрого предупредить:

– Ничего там не трогайте!

Леночка заверила, что у них и в мыслях такого не было. Но стоило начальнику скрыться, как она вперила в Сашу свой взгляд. Потом подмигнула. Саша замер. Он никогда не видел Леночку такой. Девушка тяжело дышала, на лбу у нее выступила испарина. А ее странный немигающий и какой-то остановившийся взгляд буквально гипнотизировал юношу.

– Зайдем, – то ли попросила, то ли указала она ему. – Посмотрим. Согласен?

Саша кивнул. Сейчас он согласился бы пойти за компанию с Леночкой хоть в самое пекло. Но Леночка так далеко его не позвала. И первой шагнула в тот зал, который только что покинул Виктор Семенович. И что было делать в такой ситуации Саше? Не отпускать же девушку одну. А вдруг там за дверями таилась какая-то опасность? И Саша шагнул за ней. В зале, кроме них с Леночкой, никого не оказалось. И на первый взгляд ничего необычного тут тоже не наблюдалось.

Это был последний зал экспозиции, посвященный русской охоте, и кроме нескольких чучел диких зверей, застреленных самолично представителями императорской семьи, тут ничего не было. Но сам факт, что эти чучела пережили Октябрьскую революцию, Гражданскую, а потом и Великую Отечественную войны, поражал воображение. Голова лося смотрела на Сашу ничего не выражающим затуманенным пылью веков взглядом.

Внезапно Саша услышал слабый вскрик. Он тут же обернулся на звук и увидел, что Леночка отступает от чего-то, лежащего в углу. Саша подбежал к девушке, которая продолжала быстро пятиться назад. Наткнувшись спиной на Сашу, она снова вскрикнула, повернулась и опрометью выскочила из зала. Саша хотел было последовать за ней, но тут его внимание привлек к себе лежащий на полу предмет. Прикрытый тканью, он лежал в самом углу зала. И за чучелом небольшого медведя его было не так-то легко заметить. Казалось, предмет поместили сюда сознательно, чтобы скрыть от посторонних глаз.

– Что это?

Несмотря на то что предмет был прикрыт тканью вроде той, которой прикрывают некоторые витрины, Саша почему-то был уверен, что ему тут совсем не место. И к музейной экспозиции этот предмет не имеет никакого отношения. Почему? Хотя бы потому, что расположен он был крайне неудачно. Позицию он занимал крайне невыигрышную, его даже заметить было нелегко. От входа, например, он был вообще не виден.

Саша осмотрел лежащий на полу предмет. Продолговатой формы. Длинный. Затем Саша заметил подошву кроссовки, и ему стало жутковато. Он вспомнил отрывочное бормотание Леночки про убийство, припомнил странное волнение Виктора Семеновича и, уже почти не сомневаясь, что под тканью его ждет нечто необычное, протянул руку и поднял ткань.

– Твою ж дивизию! – вырвалось у него.

Плотная ткань скрывала под собой человеческое тело в очень плохом состоянии и крови. Единственное, что сразу понял Саша, убитый был мужчиной. И насколько Саша мог судить по одежде, мужчина был молод, возможно, ровесник самого Саши. Но кто это был такой, сказать было невозможно. Потому что на месте лица у этого человека было сплошное кровавое месиво.