Но моя кожа слезала еще тогда, когда я разгуливал по суше. Конец можно задержать усилием воли. Ненадолго. Сейчас органические цепи в моем эрзац-теле лопались и исчезали с тревожащей быстротой. Их время истекло. От меня исходил запах, привлекавший охотников за легкой добычей, которые появлялись со всех сторон, готовые ухватить отвалившийся кусочек. Сначала я пытался отбиваться от них, размахивая целой рукой. Но потом понял, что это замедляет мое передвижение и не отпугивает хищников. Поэтому просто побрел вперед, мигая каждый раз, когда изголодавшаяся рыба отхватывала болевой рецептор.

Терпение кончилось, когда они начали охотиться за моими глазами. Зрение мне необходимо.

Слева ударил поток теплой воды. Струя била с такой силой, что сносила меня с курса.

Канал Хан-стрит?

Посмотрим. Яхта Клары где-то у Маленькой Венеции. Это второй сброс отсюда. Или следующий?

Нужно было пройти мимо канала, не дав потоку утащить меня на глубину, и при этом добраться до каменной набережной на другой стороне. К несчастью, мои новые противники, рыбы, получили подкрепление в лице крабов, набрасывающихся снизу. Всех их привлекал запах быстро разлагающейся плоти.

Дальнейшее смешалось — я помню только, что все брел и брел под водой, через мусор, по топкому дну, окруженный стаями кусающихся мучителей.

Говорят, что сколько бы копий ни делалось с одного архетипа, во всех сохраняется по крайней мере одна черта характера. Независимо от того, что меняется, нечто остается неизменным, устойчивым. Переходя от базовой структуры к дублю, от одного факсимиле к другому. Если вы честны, пессимистичны или болтливы в реальной плоти, то схожие качества обнаружатся и в двойнике.

К черту всех, кто говорит, что я не смогу это сделать.

Фраза снова и снова прокручивалась в моем разрушающемся мозгу. Повторяясь в тысячный раз… в миллионный. Она звучала каждый раз, когда меня пронзала боль — в ступне или от укуса рыбы. В этой фразе было нечто больше, чем просто слова. Она стала моим заклинанием. Фокусом моего мира. Мантрой упорства, помогавшей тащиться вперед, волочить по дну бренное тело, переставлять одну раскалывающуюся от боли ногу за другой… пока я не наткнулся на небольшое препятствие.

Некоторое время я тупо смотрел на него. Покрытая слизью и водорослями цепь, тугая и уходящая почти вертикально вверх, соединяла зарывшийся в ил якорь с неким плоским предметом из деревянных планок.

Плавучий док.

А рядом судно, широкое днище которого было усеяно ракушками. Я понятия не имел о том, что это за судно. Я лишь знал, что мое время истекло. Река прикончит меня, если я останусь в ней еще хоть немного.

Пользуясь одной здоровой рукой, я ухватился за цепь и вытащил ноги из вязкой грязи, потом пополз вверх, навстречу яркому свету.

Рыбы, должно быть, поняли, что добыча уходит. Они набросились на меня со всех сторон, хватая все, что можно, метя даже в голову. Даже тогда, когда она высунулась из воды. Ухватившись за док, я напряг память, стараясь припомнить, что делать дальше.

Дыши. Вот оно что. Тебе нужен воздух.

Дыши!

То, как я дышал, совсем не походило на дыхание человеческого существа. Представьте себе звук, напоминающий хлюпанье и издаваемый куском мяса, который вы бросили на разделочную доску и начинаете нарезать. Но все же воду, льющуюся из моего безгубого рта, заменил кислород, и это дало мне сил перебросить ногу через бортик.

Выбравшись полностью из воды, я вдохнул полной грудью, чем расстроил планы речных хищников, вынужденных вернуться в родную стихию ни с чем.

Дрожь сотрясла мое искусственное тело, и какая-то часть меня отвалилась и исчезла под водой, к радости шумно налетевшей на нее живности.

Мои чувства меркли с каждой секундой. Словно со стороны я заметил, что один глаз у меня полностью отсутствует, а другой, вывалившись из глазницы, болтается на ниточке. Я засунул его на место и попытался встать.

Все вокруг шаталось и кружилось. Сигналы, посылаемые мышцам и членам и требовавшие движения, оставались без ответа. И все же мне удалось подняться. Сначала на колени. Потом на те кочерыжки, которые с большой натяжкой можно было назвать ногами.

Скользя по деревянным перилам, я пошлепал по трапу, ведущему к стоящей рядом яхте. Огни стали ярче, я даже отчетливо ощущал вибрацию.

Где-то поблизости звучала веселая музыка.

Опустив голову на перила, я заметил нечто отдаленно похожее на неровное, колеблющееся пламя поверх тонких белых колонн. Свечи… их мягкий свет отражался от столового серебра и хрустальных бокалов. А еще дальше двигались смазанные фигуры…

Люди. Настоящие. Реальные люди, элегантно одетые. Собравшиеся на вечеринку с угощением. Стоят у перил и смотрят на воду.

Я открыл рот, собираясь вежливо извиниться за непрошеное вторжение и… попросить кого-нибудь связаться с моим владельцем. Пусть поспешит и заберет меня, пока мой мозг не превратился в кашу.

Но из горла вырвался лишь хриплый стон.

Какая-то женщина повернулась. Увидела меня, надвигающегося на нее из темноты, и вскрикнула, как будто перед ней возникло некое ужасное порождение речных глубин.

Похоже.

Я протянул руку и застонал.

— О добрая мать Гея… — Голос женщины окреп, когда она поняла, кто я такой. — Джеймсон! Пожалуйста, позвоните Кларе Гонсалес на «Каталину Бэби». Скажите, что ее чертов дружок по ошибке прислал сюда еще одного дитто. Пусть придет и побыстрее уберет это отсюда!

Я попытался улыбнуться и выразить благодарность. Однако нельзя же долго оттягивать неизбежное. Мои псевдосвязки не нашли ничего лучше, как лопнуть именно в этот миг. Все сразу.

Больше я уже ничего не помню, но, как мне рассказали, моя голова откатилась прямиком к ведерку со льдом, в котором охлаждалось шампанское. Кто-то из гостей оказался настолько любезен, что бросил ее к чудесной бутылке «Дом Периньон» 38-го года.

Ладно, пусть Зеленый не добрался домой в целости и сохранности. К тому времени когда я приехал, чтобы забрать его, от него остался лишь охлажденный череп в ведерке со льдом да быстро испаряющаяся лужица на палубе яхты мадам Френкель.

(Примечание. Не забыть сделать подарок мадам Френкель, иначе Клара мне этого не простит.)

Конечно, я забрал мозг вовремя — в противном случае не имел бы сомнительного удовольствия заново пережить этот замечательно мерзкий день, проведенный «мной» в трущобах города-двойника, где пришлось пробираться через коллекторы, чтобы попасть в логово Беты, быть пойманным и избитым его желтыми охранниками, сбежать, прорваться через город, спасаясь от погони, и завершить приключение кошмарным путешествием по дну реки.