помнит, когда успел с ней познакомиться. Черт, надо уже завязывать с дегустацией всякой дряни.

– Она в клубе работает, в «Сафари», танцовщицей, я там тоже работала, – Карина поправила рыжую гриву кудрявых волос, налила шефу еще минералки, протянула.

Точно, Рубен потащил его именно туда, перед тем как привезти партию лучшего, по его словам, грузинского вина. Скотина какая-то, а не Рубен, рожу ему набить надо за такое вино и за клуб.

– Спасибо, ты иди, иди давай, проверь там, как дела, и скажи, чтобы пожрать мне приготовили, я в зал приду. Что там у нас сегодня на бизнес-ланч?

– Суп гороховый с копченостями, пельмени по-царски и салат «Столичный».

Карина отчеканила как «отче наш», что захотелось сказать: «аминь». Гена поморщился, но в животе заурчало, он вроде собирался скинуть пару килограмм, но жертвовать завтраком опасно для здоровья.

– Пусть все насыпают, я сейчас приду.

– Хорошо.

– И это, рыжая, у тебя кроме, коротких юбок что-то есть?

– Вам не нравится?

Гене нравилось, даже очень, смотреть по двенадцать часов в сутки на красивые женские ноги, но он опасался за других, не за себя, у него с женщинами было все прекрасно, ни одна ему еще не сказала «нет». Хотя черт, была одна, что портила статистику, но эта история давно в прошлом, можно сказать, ее и не было, а вспоминать не хочется.

– Нравится, но охрана жалуется, а если Вася снова пересолит мясо или хоть одно блюдо, я уволю его, а не тебя.

Карина поморщилась, намек был понят, но девушка сделала вид, что ничего не поняла, пожала плечами, хмыкнула и, развернувшись, красиво пошла на выход.

– Я предупредил! – Орехов крикнул вслед, встал, едва дверь за Кариной закрылась, откинул покрывало, потянулся, голым прошелся по кабинету, остановился у панорамного окна, потянулся. – Лепота-то какая. Красота.

За окном вовсю бушевало лето, светило солнце, чирикали птички, дворник поливал клумбы с цветущими гортензиями, но башка все равно трещала от вчерашнего вина.

Гена опустил голову, рассматривая свой пах и не пойми с чего, взявшуюся эрекцию. Неужели цветочки так его возбудили или фото танцовщицы из «Сафари»? Но для Гены сейчас было утро, значит, стояк – это нормально, хреново было бы, если бы его не было. Ему сорок, а стоит, как в семнадцать, этим стоит гордиться.

Зайдя в ванную, нашел в аптечке и выпил таблетку от похмелья, в душевой включил воду, встал под ее теплые потоки. Надо приходить в норму, разрулить в ресторане дела, вломить Рубену, заехать к мамке, привезти продуктов. А, да, кошЕчку он вспомнил, познакомился он с ней не вчера, то был другой поход в то злачное место.

Какое счастье, что он свободен и ни перед кем не отчитывается, как его сверстники, что успели уже побывать в браке не один раз, обзавестись вечно вылезающим в дерьмо и требующим денег потомством. Но круг друзей-холостяков сужается со страшной силой.

Семен Терехов – тот вообще скоро станет молодым отцом, Лева вот тоже поплыл, но Орехов просто так не сдастся, на то он и Орехов, чтобы быть крепким.

Член все так же стоял, Гена провел по стволу рукой, сжал яйца, нужно было с этим что-то делать. Стал перебирать в памяти, к кому он может заскочить на часик после ресторана, включил холодный душ – остудить свои орешки, а то несолидно как-то передергивать, словно он подросток.

Но лучше бы Гена в то утро передернул.

Глава 4

Спала Галич плохо.

Так было всегда, когда Аделина ночевала в постороннем месте и не в своей кровати, даже на отдыхе, даже в гостях у подруги, где угодно. Ей нужны были ее подушка и матрас. Ею выбранное постельное белье – из натуральных тканей, исключительно белоснежного цвета.

После душа и быстрого самоудовлетворения женщина час боролась с доставкой еды, потом час ее ждала. Легкий салат и рыба были не на высоте, но выбирать было не из чего. Неплохо было бы еще бокал белого вина, именно первый муж приучил Аду к хорошим винам, к дорогим и хорошим. Но в незнакомом месте пить что-то непроверенное было просто опасно для организма.

Еще раз звонила Барбара, на фоне шума улицы и сигналов автомобилей ее было плохо слышно, но подруга успела дать дельный совет: все-таки завести интрижку на Родине. Отдаться инстинкту размножения, наплевать на мораль и приличия, разбудить в себе голодную тигрицу и не носить нижнее белье. Чем так не угодили Барбаре трусы, Ада не поняла, но обещала подумать над советами.

Заснула после полуночи, долго не могла найти нужное место на кровати, вроде и матрас был неплохой, и никто не мешал. Но как только Галич подумала о том, что отель действительно оказался тихим, оправдывая свое название, как за стеной послышался женский смех, а затем стоны.

Полежав полчаса, рассматривая люстру под потолком и слушая ахи и охи, Галич уже хотела было пойти стукнуть в стену, как стоны прекратились. Все закончилось быстро, женщина поморщилась, покачала головой, делая выводы, что мужик за стеной слабак.

Снилась странная ерунда. К яркому эротическому подтексту был примешан странный антураж: дом, лужайка, русская баня, индюки, алкоголь, какая-то бабулька и голый бородатый мужик. Открыв глаза, несколько минут просто лежала, раскинув руки, шея затекла от неудобной подушки, голова трещала от недосыпа, а телефон показывал время восемь утра.

Списав кошмар на усталость от перелета, Аделина встала, проделала все утренние процедуры, надела любимое черное платье. Придирчиво осмотрев себя в зеркале, все равно осталась недовольна, но, взяв сумочку с телефоном, вышла из номера.

За стойкой ресепшена одна тощая блондинка сменила другую и так же глупо улыбалась.

– Доброе утро.

– Не уверена, – Галич пристально посмотрела девушке в глаза, та отшатнулась, наслышанная от своей напарницы о гостье в тринадцатом номере. – Нужно убраться, поменять белье и полотенца, стереть пыль с подоконника и попросить соседей не стонать так громко.

Девушка моргнула два раза, открыла рот. Со стороны могло казаться, что кролик смотрит на удава, который гипнотизирует свой завтрак.

– Mon Dieu, elle est stupide. (Господи, какая же она тупая)

– Что?

Галич постучала по сверкающей поверхности стойки ногтем и вздохнула. Как вообще можно нанимать столь некомпетентный персонал? Дмитрий никогда себе такого не позволял, чему учил и ее. У первого мужа было чему поучиться, и Ада впитывала как губка все тонкости ресторанного бизнеса, а также издательского.

Дмитрий Галич был весьма известной персоной во Франции, да и во всем мире – его