К сожалению, за бесшумность приходится платить: ждать результата приходится слишком долго, и нас это не устраивает. Но ученые такие затейники, они постоянно придумывают что-то новое. Вот и сейчас, экспериментировали с полимерами и аммиаком, судя по вони, и получили продукт, устраивавший нас по всем статьям.

Смесь реагирует быстро, так что, если я не хочу, чтобы она застыла прямо в насадке насоса, необходимо действовать без задержек. Но и ошибаться нельзя: залить надо ровно столько, чтобы не доставало до верха миллиметров пять. В оставшееся пространство требуется так же быстро залить катализатор: он ускорит процесс в верхней части, там застывание произойдет быстрее всего, и образуется пробка, которая не позволит расширяющейся массе выплеснуться на мой этаж.

Теперь требуется только одно — немного подождать. Неспешно прочистил насос, свинтил насадку, проверил, не осталось ли в ней чего лишнего. Мало ли, вдруг еще пригодится.

А теперь можно устроить медитацию в тишине. Ну не совсем тишина: время от времени доносятся вопли страсти — любовники все не угомонятся. Ну и треск распираемого бетона тоже трудно игнорировать.

Просверлено как надо, без ошибки. Трещал, трещал и треснул, наконец, как полагается: шумно, с дробью осколков по пластику нижележащего подвесного потолка.

Смешно, но датчики вибрации все это проигнорировали. Ведь колебания ничуть не похожи на те, которые вызываются пилящими и сверлящими инструментами. Трудно контролировать сейсмическую ситуацию в набитом людьми и оборудованием здании, приходится многое огрублять, а мы такое не упускаем.

Я же говорил — мы всегда на шаг впереди владельца ценной дубины.

Теперь надо минут десять подождать: приблизительно столько требуется смеси, чтобы, окончательно прореагировав, потерять структуру, стать ломкой, рассыпчатой массой.

А потом приходит время нового инструмента. Только не ждите штучек в стиле Джеймса Бонда, на сей раз это банальные гидравлические ножницы. Для чего они мне? А для того, чтобы смесь прекрасно справилась с бетоном, но ведь у нас не просто бетон, а железобетон. Арматура никуда не делась, а пробраться в узкую трещину мне не дано.

Вот тут весьма выручает дружба со спортом: ножницы работают от мускульной силы, арматура крепка и готова выдержать многое. Как бы не так, против меня сопротивляется недолго. Теперь из бездонной тележки Нарышкина появляется домкрат, ведь болтающийся на оставленных с одной стороны прутках бетонный блок требуется, оттянуть в сторонку, далее расшатать и отогнуть, распахнув подобно люку.

Внизу темно, слой пластика мешает полюбоваться полом нужного мне этажа. С железобетоном справился, а такое просто ерунда, даже описывать процесс не стану.

Отверстие вышло так себе: узкое, с опасно торчащими зубьями арматуры по трем сторонам. Но меня на такую работу не за красивые глаза взяли. Пусть телосложением и не обделен, но при необходимости могу пробраться в такую дыру, куда футбольный мяч едва поместится. Главное, чтобы голова пролезла, остальное уже не проблема. Я не человек-змея, но на отсутствие гибкости с детства не жалуюсь, к тому же цирковое училище много чего дало.

Ну здравствуй, двадцать второй этаж. Это я хорошо зашел: практически никакой сигнализации, обстановка милая и даже пахнет как-то приятно, будто от полевых цветов.

Пришло время серьезно разбираться с электроникой. Ее не подкупишь, не обманешь силиконовой маской и тщательно скопированной походкой чужого тебе человека. Ей надо кое-что другое. Что именно? Зависит от физических принципов, которые использовали создатели.

Некоторым видам сигнализации можно дать настоящий бой: подавить, ослепить и оглушить, заставить отойти в тыл, забиться в угол, замолчать.

Но сегодня я буду живым воплощением пацифизма: никаких атак, ни тени агрессии. При этом против меня будет сражаться до зубов вооруженный противник. В одной ладони у него зажаты емкостные датчики, в другой — симбиоз инфракрасных анализаторов с интеллектуально системой слежения.

Емкостные, как и следует из названия, засекают изменение емкости помещения. Они глухи и слепы — по сути, просто две пластины конденсатора. Стоит емкости этого конденсатора измениться, и электронный охранник включит тревогу. В каком случае эта емкость меняется? Ну, к примеру, если кто-то попадет в зону действия датчика, ведь он тем самым за счет своего тела изменит физические параметры помещения. Для техники мы просто кожаные мешки с электролитом.

Дилетант бы уже шел сдаваться, но меня какими-то безмозглыми конденсаторами не смутить.

Инфракрасная система — вот настоящее зло. Работает подобно моим очкам, то есть видит все, что хоть чуть-чуть выделяется по температуре от общего фона. Фиксирует такой объект и следит, проверяя на движение. Чуть шевельнулся: все, пропал, небо в клеточку или багажник-лес-лопата.

Поставь возле убитого мамонта владелец той первой дубины подобную систему, и моя профессия могла не появиться.

С тех пор прошло время, а мы от него не отставали. И всегда на шаг обгоняли создателей таких вот неприятных штуковин.

Настало время для переодевания. Я бы и раньше мог это сделать, но опасался порвать костюм об арматуру, протискиваясь с двадцать третьего на двадцать второй. Обновка не от модных кутюр, но при этом стоит как минимум не дешевле. В общем, мне настоятельно рекомендовали ее беречь.

В зеркало бы сейчас посмотреться. Впрочем, что я там увижу? Себя же, только серебряного от пяток до макушки. В роли гуманоида с Сириуса я бы сейчас имел немалый успех.

Не знаю, из чего сделан костюм, но емкостные датчики в нем можно смело игнорировать, а с инфракрасными, если не глупить, разобраться не проблема. Для них у меня особый подарок — несколько «колобков». Называются они, конечно, иначе, но мне так удобнее. Да и выглядят один в один.

Всякая электронная система слежения имеет недостатки, несвойственные человеку. Вот что подумает живой охранник, если увидит, как в помещение один за другим закатываются несколько желтых шариков? А подумает он, что их не ветром надуло, а чьей-то преступной рукой.

Электроника так не умеет. Когда в контролируемую зону один за другим попадают несколько объектов, не выделяющихся на общем тепловом фоне, она не реагирует. Когда те начинают слегка разогреваться, чуть оживляется и начинает следить за их действиями. Если не шевелятся, значит, безопасны. Возможно, всего лишь колебания в отопительной системе или последствия сквозняка.

Впрочем, до объяснений электроника не снисходит. Есть неподвижные тепловые аномалии, следить за ними полагается, но бить в колокола нельзя.

Одна аномалия — мелочь. Две — тоже. Когда их пара дюжин, системе становится непросто за ними уследить. А когда они то повышают температуру выше фоновой, то остывают до нее, причем в разном ритме, занимаясь этим все одновременно…

Большое количество тесно расположенных источников сигналов может попросту перегрузить систему. На этот случай у нее предусмотрена защита: она выходит на упрощенный режим работы, проводит самодиагностику, после чего возвращается к прежним параметрам и сравнивает данные. Этот несложный алгоритм предохраняет от большинства случаев ложного срабатывания.