Вот по случаю первых настоящих именин Ричарда и собирались сейчас все наши родственники и немногочисленные друзья для торжества в узком семейном кругу. Впрочем, танцы тоже планировались, и несколько специально приглашенных музыкантов уже настраивали в углу бального зала свои скрипки.

Широким размашистым шагом в зал вошел отец — граф Винтерстоун собственной внушительной персоной, в своем вечном черном сюртуке, идеально сидящем на высокой подтянутой фигуре. Первым делом как всегда к маме — и поцеловал так, что мы с сестрой привычно отвернулись, возведя глаза к потолку. Здоровались родители так долго, будто не виделись год, а не всего лишь пару часов.

По нашей маме почти не заметно, что ей уже тридцать шесть, чему немало способствует ее порывистость и неуемное жизнелюбие. Если не присматриваться, посторонний человек вообще за нашу старшую сестру может принять. Родила нас с Дженни рано, да к тому же люди, в которых течет кровь эллери — древнего народа, обладающего магией, в принципе долго остаются молодыми.

А вот папа мой просто человек, хотя и самый лучший на свете… так что в его темных волосах, перевязанных черной лентой, нет-нет да и мелькнут уже серебряные нити. И кажется, большей их частью он обязан мне.

Я всегда смотрела на него снизу вверх, как на героя. Он никак не может смириться с тем, что не в состоянии защитить меня от всего, даже несмотря на то, что со своим мастерским владением мечом может навалять любому противнику по первое число.

Ну почти. Они с дядей Генрихом регулярно выясняют, кто из них — первый меч обоих королевств, но постоянно сбиваются со счета. В результате каждый остается при своем мнении и твердо уверен, что преимущество в его пользу. Жены всячески поддерживают их в этом убеждении — они, кажется, давно оставили попытки вести какие-то подсчеты и махнули на это гиблое дело рукой.

Папа подмигивает нам с Джен и треплет Ричарда по темным кудряшкам. Командует маме:

— Давай я возьму Жука, а ты пристрой пока Улиток к делу, пусть гостей занимают.

Единственный недостаток папы — он любит придумывать всем в семье дурацкие прозвища. Маленького Ричарда называет Жуком с тех самых пор, как он шлепнулся при первой попытке ходить и вопил до тех пор, пока мама его не подняла и не взяла на руки. Сказал — ну точно жук, который упал на спину и ждет, кто его перевернет обратно. Маму, когда никто не видит, почему-то называет Черепашкой, ну а мы с сестрой с самого раннего детства у него проходим как Улитки. Прозвище было придумано, когда я и Джен еще не умели ходить, зато очень шустро ползали по всему Замку

— Ну па-ап! — зашипела рассерженно Джен. — Можно хотя бы при гостях не называть нас так!

Он подарил дочери свою фирменную ироничную улыбку.

— Смирись! Вы с Эммой всегда будете для меня Улитка Старшая и Улитка Младшая.

— Угу… у меня как раз панцирь имеется… — пробурчала я под нос, но сестра услышала.

— Если у тебя панцирь, а я без панциря, то я что же — слизняк получаюсь?! Ну спасибо тебе, Эм, поддержала!

Мы с папой переглянулись и рассмеялись. Джен сначала делала вид, что это злит ее еще сильнее, но под конец не удержалась и присоединилась к нам. Она не умеет долго ни на кого сердиться.

Меж тем в бальный зал потихоньку прибывали гости. Дед и бабка — старые граф и графиня Винтерстоун, которые живут в столице. Мамины родители в честь такого праздника тоже приехали сегодня из своего Локвуда. Наши бабушки терпеть друг друга не могут и сходятся только в одном — юных барышень необходимо как следует воспитывать, чтобы из них вышел толк. Они убеждены, что родители нас непозволительно разбаловали, и это упущение стараются исправить при каждом визите. Старшая бабушка живет ближе и бывает у нас чаще, так что и ее усилий довольно, чтобы хотеть на стенку залезть, но когда они собираются обе… Скорей бы мне пережить этот день!

Терпеть не могу, когда вокруг много народу. Так трудно следить, чтобы держаться от гостей на расстоянии… Нет, все присутствующие, конечно, в курсе моих… особенностей, сегодня здесь не будет случайных людей, поэтому окружающие и так будут держать нужную дистанцию, но все равно. Я не могу переложить ответственность на других. А ежесекундное напряжение внимания… утомляет.

Вот прибыла еще парочка семей окрестных дворян с отпрысками… Джен будет с кем потанцевать.

Наконец, в центре зала воздух зажегся янтарными вспышками, и прямо из него на паркетный пол вступила та, кого я ждала весь вечер с такой надеждой. Моя любимая, обожаемая тетя Эмбер, в честь которой меня и назвали. На самом деле, она не родня нам, но родители дружат с детства, так что это уже давным-давно не важно.

Джен бросилась обниматься, я встала поодаль — ловить приветственный взгляд, которым тетя всегда первым делом меня находила, где бы я ни была.

Высокая статная блондинка, ослепительная красавица с чарующей улыбкой и мудрыми глазами, — она одета в золотистое мерцающее платье в пене кружев, а высокую прическу украшает зубчатый обод, инкрустированный янтарем и жемчугом. Тетя — королева Арвенора, государства на здоровенном материке по ту сторону океана. Ее муж — король. Вот такие у нашей семьи интересные знакомства.

Из портала следом за матерью выходят семнадцатилетний принц и четырнадцатилетняя принцесса — оба красивые блондины при полном параде. На правах друга детства принц целует подбежавшую Джен в щеку под неодобрительными взглядами нашей бабушки. Сестра вдруг краснеет.

А я смотрю на нее, стоя у стены, и невольно меня начинают жалить мысли.

Каково это — когда ты можешь спокойно прикасаться к другим людям? Каково это — чувствовать касание чужих губ на коже?

Украдкой поднимаю ладонь, делаю вид, что поправляю прическу, а сама провожу пальцами по своей щеке — там же, где принц поцеловал мою сестру.

Нет. Не то. Вряд ли похоже. Но у меня нет ни единого шанса узнать, в чем разница.

— Эмбер, дорогая, как же я соскучилась! — Мама расцеловывает подругу. — Где Генриха оставила?

Тетя перехватывает поудобнее прямоугольную коробку, обернутую серебристой фольгой и завязанную белым бантом, которую держит подмышкой, и сокрушенно вздыхает.

— Простите его. Никак не смог вырваться. Ты просто не представляешь, что у нас творится! Погода будто взбесилась. В южной провинции наводнения, в северной — снегопад посреди цветения вишен, на востоке прошел сильный град и побил первые всходы… Ума не приложу, что происходит с природой. Генрих с ног сбился — объезжает земли и успокаивает людей. Наверное, опять придется в этом году открывать королевские амбары с запасами. Но если дело пойдет так и дальше, их просто не хватит.

— Королевство Ледяных Островов никогда вас не бросит в беде, ты же знаешь! Поговорите с Его величеством, у нас вроде было урожайное лето в прошлом году.

— Вероятнее всего, придется… А впрочем, прости меня, Кэти! Не будем о грустном в такой чудесный день. У меня для вас много и хороших новостей тоже! Но для начала… где там мои любимые племяшки? Я с подарками.