При виде Каира в сердце Мими вспыхнула вера. Час пробил. Теперь она вернет Кингсли. Она скучала по нему сильнее, чем прежде. Она яростно цеплялась за надежду вновь увидеть его улыбку, вновь ощутить тепло взаимных объятий. Когда во время злосчастного заключения уз на них обрушилась Серебряная кровь, храбрые и самоотверженные действия Кингсли спасли ковен. Но в результате душа его оказалась в седьмом круге преисподней. При мысли о том, как он страдает, Мими содрогнулась. Ад не для слабаков. Хотя Мими знала, что Кингсли выдержит, она не желала, чтобы он оставался там ни минуты более.

Ковен нуждался в его мужестве и остром уме. Кингсли Мартин – самый храбрый и боеспособный венатор. Но еще сильнее он необходим Мими. Она никогда не забудет, как Мартин смотрел на нее за миг до исчезновения – с такой любовью и печалью! Она никогда не знала подобной любви с Джеком. Мими поняла, что брат-близнец никогда не испытывал к ней ничего подобного. С Кингсли она осознала, какова есть истинная любовь, но лишилась всего так быстро, что едва успела постичь реальность этого чувства. Сколько она насмехалась над ним и дразнила! Сколько времени они потеряли! Почему она не уехала с ним в Париж, когда он попросил ее перед заключением уз?!

Ну, ладно. Она прилетела в Египет, чтобы спасти Мартина. Их воссоединение возможно. Мими захлестнула эйфория.

Но бьющий через край энтузиазм мог угаснуть перед лицом множества докучливых происшествий, сопровождающих международный рейс. На таможне Мими заявили, что виза неправильно оформлена. К тому времени, как она прорвалась через паспортный контроль и забрала багаж, водитель, присланный отелем, подобрал другого пассажира. Мими пришлось сражаться с толпами туристов, ловящих такси.

В конце концов ей удалось остановить одну машину, но в результате они проспорили о цене всю дорогу до гостиницы. Водитель требовал совершенно несусветную сумму, но Мими – кто бы мог подумать! – не вчера родилась. Подъехав к «Мена Хаус Оберои», она швырнула таксисту деньги в окно и простло ушла. Когда Мими пожаловалась гостиничному клерку, этот идиот осмелился спросить, почему она не воспользовалась услугами отеля.

Мими захотелось зарычать и разбить что-нибудь, но она вспомнила, что она только выглядит на восемнадцать лет. Она – регент ковена. Регент не топает ногами, как избалованный подросток.

Измотанная путешествием, она рухнула на кровать – но вскоре ее разбудила горничная, явившаяся, чтобы расстелить постель и взбить подушки. Служанке очень повезло, что она принесла шоколад.

Но вскоре настало новое утро, пришел очередной ослепительный день. Глядя на пирамиды, сверкающие под солнцем, Мими приготовилась к самому важному в жизни дню.

«Ведьма не соврала, – подумала она, расчесывая волосы до тех пор, пока они не засияли как золото. – Однажды Хельда сделала исключение, а затем они приняли Поправку Орфея. Апеллируй к этому закону». Ингрид Бошан, серая мышка-библиотекарша из Нью-Хэмптона, штат Нью-Йорк, неохотно и после униженной мольбы со стороны Мими, но все же сообщила ей важнейшую информацию. Действительно, существовал способ вызволить душу из седьмого круга преисподней. Именно поэтому Мими заставила себя вытерпеть отвратительную последнюю неделю в Хэмптоне – прежде всего, чтобы проконсультироваться у Ингрид. Пускай ведьма терпеть ее не могла и считала заносчивую юную вампиршу неприятной помехой, но она не стала ей лгать. Ведьмы соблюдали древнейший свод законов. Мими была твердо уверена в этом, как и в том, что еще минутку понежится в постели.

Последние семь месяцев выдались нелегкими, и в целом девушка едва их выдержала. Смерть Нефилимов не особо помогла утихомирить страх и всевозрастающую нестабильность в ковене. Старейшины готовы взбунтоваться. Разговоры о необходимости отступить и укрыться под землей умножались. Но наихудшим оказалось предательство братьев Леннокс. Вместо того чтобы взять под стражу изменника-брата, как она приказала, они растворились в эфире. Братья прислали лишь неубедительную отговорку насчет ухода с должности – нечто о необходимости продолжить в союзе с шанхайскими венаторами охоту на демонородных Нефилимов, скрывающихся в разных уголках мира. Дело, конечно, благородное, ни один не поспорит. Но приказ есть приказ, а неподчинение – повод выдать ордер на арест. Хотя кого Мими могла отправить за братьями Леннокс? Немногочисленные оставшиеся венаторы слишком заняты защитой ковена. Извне приходили страшные вести: вампиров убивали по всему миру – пожар в Лондоне, вспыхнувший во время заседания конклава, выпитая досуха молодежь в Буэнос-Айресе, – угроза со стороны Серебряной крови возрастала.

Князь Тьмы все еще заперт за Вратами ада, но казалось, что это не имеет особого значения. Ковены, погрязшие в страхе и внутренних распрях, уже готовы были уничтожить сами себя. Люцифер нанес Голубой крови удар в самое сердце, когда швырнул заклятого врага, архангела Михаила, в белую тьму, завладевшую и единственной истинной любовью Мими. Что касается Габриэллы, Аллегра предположительно очнулась и покинула больницу. До сих пор ее нынешнее местопребывание оставалось неизвестным.

Вымотавшись до предела, Мими решила, что не может возглавлять вампиров в одиночку. Она хотела, чтобы Кингсли вернулся. Иначе незачем жить. Только Кингсли Мартин, с его дерзкой улыбкой и сексуально-протяжной манерой говорить, мог помочь Мими возродить ковены и создать истинное убежище для вампиров. Как он нужен ей теперь, когда трусливый близнец отрекся от долга ради того, чтобы быть рядом со шлюхой-полукровкой. Если верить слухам, Джек вправду сделал этот плод Мерзости своей женой. Своей, представьте, суженой.

Нельзя утвержать, что в сердце Мими сохранилась хоть капля любви к Джеку – отнюдь! Просто настолько унизительно даже слышать, что он устроил. Разорвал их узы, поставил на кон все ради собственной блажи. Сперва Габриэлла разорвала узы и вышла замуж за своего фамильяра, потом ее примеру последовал Аббадон… Что дальше? Неужели никто больше ни с чем не считается? А кодекс вампиров? Может, пора и его швырнуть в Черное Пламя? Возможно, они будут жить, как потакающая своим слабостям Красная кровь, приносящая и нарушающая обеты без угрызений совести? Им что, следует махнуть на все рукой, отказаться от цивилизованного образа жизни и влачить варварское существование?

По совету Оливера Мими уже в декабре прилетела в Египет, пытаясь освободить Кингсли из ада. Девушка верила, что по возвращении в Нью-Йорк Джек точно будет в оковах. Но венаторы, посланные в Италию, сообщили, что братец ускользнул от них во Флоренции. Они и понятия не имеют, где он находится. Мими оставалось просто изумиться. В глубине души не сомневалась, что Джек из соображений чести вернется, дабы принять последствия своего преступления. Он не трус. Мими была убеждена, что юноша как минимум подчинится требованиям кодекса и явится на суд крови. Очевидно, она ошибалась. Возможно, жена сделала Джека мягкотелым – пробудила в нем иллюзию, что удастся жить спокойно, избежав кары.

Первая поездка Мими в Египет окончилась ничем. Она вернулась с пустыми руками. Мать убедила Мими вернуться в школу. В мае она окончила Дачезне – послушно приняла свой венок из белых цветов и вышла из здания в мощеный дворик, одетая в белое платье-миди, перчатки и атласные туфельки, такие же, как в прошлых жизнях. Этот фарс в точности повторял все прочие мероприятия Комитета. Старая Голубая кровь цеплялась за календарь общественных событий и расписанные по сезонам ритуалы, в то время как мир вампиров разваливался на части. Мими никогда в жизни не ощущала себя такой старой.