Я повесила куклу на крючки и, сделав несколько снимков, отослала их Яну с вопросом, на какой адрес и какой почтой выслать вампира? И дописала, что лучше передать посылку с человеком. Ответ пришел тут же — этим человеком будешь ты, нам как раз не хватает в команду такого мастера. И ни слова про деньги. Я тоже ничего не спросила. Дура!

— Верочка, я дико извиняюсь!

Я обернулась, и мой рюкзак толкнул Яна в грудь. Вид у него действительно был диким. Куртка расстегнута, рубашка под ним мокрая, волосы всклокочены…

— У меня был деловой звонок. Я потерялся со временем.

— Ничего страшного, — переняла я эстафету по-русски.

Может, Ян забыл, что я говорю немного по-чешски или чешский стал у меня настолько ужасным, что терпел он его исключительно в первый день знакомства, который планировался стать и последним. Переписка велась только по-английски, что я списала на стандартизацию общения — возможно, у них подобралась интернациональная команда, и письма, сугубо деловые, являлись достоянием общественности.

Даже сейчас, с моими двумя чемоданчиками в руках, взъерошенный пан Кржижановский продолжал держать нейтралитет, что очень бы не понравилось моей Ленке, а меня более чем устраивало. Я хочу укрепиться на работе до того, как заведу какие-либо личные отношения в команде, если вообще заведу, чтобы быть уверенной, что взяли меня за профессиональные, а не сугубо личные качества. Да и Ян, пусть и выглядел достаточно по-европейски, не рождал во мне никаких чувств, будучи слишком уж своим. Я даже радовалась, что между нами чемодан, и потому не надо думать, брать или не брать его под руку. Надеюсь, в команде достаточно женщин, чтобы найти сокружницу для кофе, избежав косых взглядов.

Мы дошли до черной Шкоды, и, пока Ян укладывал чемоданы в багажник, я поспешила сесть вперед и пристегнуться без провоцирования его на проявление галантности. В салоне было достаточно тепло. Повернувшись назад, чтобы бросить шапку с шарфом, которые нацепила еще в самолете, чтобы не потерять в суматохе, я увидела термос и бумажный пакет из кондитерской.

— Я купил шоколадный круассан, боясь не угадать твои вкусы, — улыбнулся Ян, который в этот самый момент занял место водителя. — Дорога дальняя, и я не хотел бы, чтобы ты останавливалась где-то…

Он вдруг замолчал и опустил глаза к рулю. Я тоже смотрела на вцепившиеся в руль пальцы, ожидая разъяснений к фразе, которую он не договорил.

— Верочка, я должен был тебя предупредить…

Началось. Он снова замолчал. Тишина заполнилась застучавшим в ушах сердцем.

— В общем, — он ударил по рулю раскрытой ладонью. — Ты едешь в отель одна. У меня срочные дела в Польше. Через час мы расстанемся. Там дорога простая. Адрес вбит в навигатор. Ты не заблудишься, а в отеле тебя будет ждать Ондржей. Он у нас директор проекта. Он введет тебя в курс дела. Мне очень жаль.

Пальцы, отбивавшие каждый слог, замерли, и я подняла глаза к бледному лицу Яна. Чего ему жаль? Ничего страшного, кроме того, что он посылает меня одну по обледенелой трассе, я не услышала.

— Главное, не гнать. Тише едешь, дальше будешь, так ведь говорят? Пара лишних царапин погоды не сделает, так что за железо не переживай. Только себя не поцарапай, пожалуйста.

Машина достаточно новая. Я и не знала, что Шкоды делают такими комфортными. Для меня здесь даже слишком много места.

— Хочешь прямо сейчас сесть за руль?

— Нет.

Вести машину при хозяине равносильно сдаче на права. А, возможно, еще хуже. Я уж как-нибудь приноровлюсь, устроюсь в правом ряду, и уже, как он и сказал, тихим ходом доберусь до места. Снегопада нет. Это уже более чем хорошо. А вот лицо Яна оставалось не очень радостным.

— Ты едешь в Польшу? — вдруг осенило меня. — Что-то случилось? Родители? Семья?

Он махнул рукой. Не надо было лезть с личным вопросом. Он не наш парень, он европеец. Сказал мне то, что считал нужным. И я замолчала, пытаясь погасить в душе обиду. А чего я хотела? Деловые отношения не предусматривают рыданий в жилетку. Тем более на второй день знакомства.

— Я вернусь к Рождеству, не переживай.

А с какой стати я должна об этом переживать? Что-то у него не то в голове. Не думает ли он обо мне так же, как и Ленка?

— Я знаю по себе, как тяжело в праздники в чужой стране. Одному. Я уверен, что каникул у нас не будет. Мы растопим снега жаркой работой. Там еще конь не валялся. Так что готовься. Главное, не испугаться масштабов.

Нет, Ленка отдыхает. Ничего личного. Если только простая человеческая эмпатия. За что, конечно, пану Кржижановскому огромное спасибо.

— Я не из пугливых, — улыбнулась я, решив не добавлять, что боюсь только заснеженных дорог. Но, если я не поборю этот страх, он, как владелец покореженного авто, об этом и без лишних слов узнает. Не стоит расстраивать пана заранее.

— Вот и отлично. Именно такие и нужны нам в команду. Пугливый у нас только хозяин. Он до конца не верит в успех нашего предприятия. Но ведь мы сумеем его убедить, верно?

Он подмигнул мне, а я только улыбнулась. Во что вот верила я, когда продавала свою первую интерьерную куклу? В громадный успех, фото моих изделий во всех креативных сообществах сети, много ноликов на счету в банке. Кризис подкрался незаметно. Теперь я прониклась идеей реалистов — жди меньше, не так больно будет от неудач. Хозяин реалист, который отдал на растерзание свою собственность команде сумасшедших мастеров на все руки. И деньги, скорее всего. Конечно, ему страшно. Это будет похлеще любого гололеда.

Елки-палки, елки-палки, елки-палки… Повторяла я, точно заклинание на удачу. Минул час с того момента, как нормальная трасса превратилась в узкую белую полоску. И минут двадцать — с последнего человеческого жилья. Елки в белых шубках по обе стороны — и больше ничего. Если бы на экране навигатора не уменьшалось время, оставшееся до прибытия в пункт назначения, я бы подумала, что сбилась с пути.

Наконец деревья уступили место снежным полям, и я начала обратный отсчет: девять, восемь, семь… Минут… Впереди уже виднелся бревенчатый теремочек. Две, одна… Шкода заняла место на расчищенной парковке рядом с Фольксвагеном. Ни других машин, ни людей не было видно. Кругом снег и тишина…

Я выскочила из машины в одной кофте и не поежилась. С Яном мы распрощались не только без дружеского поцелуя, но даже без дружеского рукопожатия. Он лишь попросил меня быть осторожной. Я сразу скинула куртку, испугавшись, что дутые рукава будут мешать держать руль. И вообще меня бросало в жар уже от одной только мысли взять управление Шкодой на себя.

Сейчас я накинула куртку только для того, чтобы скрыть расползшиеся подмышками мокрые круги. Похоже, заодно с потом, за часы, проведенные за рулем, из меня вышло и несколько килограмм. На скрипучем снегу я покачивалась, точно моряк в первый день на суше. И так же радовалась прибытию в снежный порт. Небо голубое-голубое. Яркое-яркое. Красота…