Мистер Коэн издал какой-то неясный звук, а Макклинток спросил:

– Почему вы так в этом уверены?

– Еще шнапса, пожалуйста. Ну, ведь было раннее утро, а он пил бы весь день, и всякому известно: ирландец не может пить весь день и не упасть под вечер.

Полицейский Коэн что-то пробормотал; мистер Коэн положил обе руки на стойку бара и произнес:

– Так вы хотите сказать, что какие-нибудь шведы управляются с выпивкой лучше, чем ирландцы, которые на ней выросли? Надо же…

– Я не швед, – ответил Эвальдт, – просто добрый датчанин. И я вам скажу, что вырос на острове Борнхольм и могу выпить втрое больше всякого ирландца.

– Вы готовы поспорить на пять долларов, прямо сейчас? – раздраженно поинтересовался мистер Коэн.

– Это слишком мало. За пять долларов я даже не смогу купить себе шнапса.

– Много о себе понимаете, не так ли? – сказал мистер Коэн. – Я теперь вижу, что вы, наверное, настоящий артист по части выпивки. – Полицейский Коэн захихикал, услышав это саркастическое замечание, а мистер Коэн продолжал: – Не то чтобы этим кто-нибудь стал гордиться. Но если вы так много уделяете этому внимания, может, вам понравится маленькое состязание на двадцать пять долларов? Проигравший платит по счету.

В голове Эвальдта, казалось, закрутились шестеренки.

– Согласен, – произнес он. – Вы выпьете со мной?

– Не я, мой дорогой юный друг, – сказал мистер Коэн. – Мне нужно следить за баром и за всем прочим, а это будет стоить мне головы, если Гаваган войдет и обнаружит, что я пью наш товар. Но здесь Диппи Луи, у него в жилах течет немало нашей крови, и я не раз видел, сколько он может выпить.

– Да, это стало причиной моего падения и моей преступной жизни, – сказал Макклинток. – Но я, бесспорно, наделен особой способностью к поглощению напитков. Дело в том, что мои предки прибыли из Голуэя, где дует такой холодный ветер, что если человек выпьет воды, а потом выйдет за дверь – то он в мгновение ока превратится в ледышку.

– Я не хочу, чтобы вы снова пошли по дурной дорожке, – сказал Эвальдт.

Полицейский Коэн произнес:

– Вы не повредите Луи Макклинтоку, который перепил чемпиона Богемии на вечеринке водителей грузовиков. И кроме того, я здесь. Я смогу проследить, чтобы он благополучно добрался домой.

Макклинток решительно протянул руку и сжал ладонь Эвальдта.

– За честь старого Эрина, – заявил он. – Двадцать пять долларов; проигравший платит по счету. Что мы будем пить?

– Какой-нибудь шнапс. Мне это безразлично.

Мистер Коэн выставил на стойку бутылку ирландского виски, достал пару стаканов для скотча с содовой и заполнил их наполовину, тщательно следя за уровнем жидкости.

– Skaall, – произнес Эвальдт и опустошил стакан, как будто маленькую стопку. Макклинток проглотил свою порцию медленнее, задержав напиток во рту и насладившись вкусом, прежде чем проглотить. Потом он заметил:

– От такого будешь держать хвост пистолетом! Наполните их снова, мистер Коэн.

Тотт сказал:

– Думаю, справедливость требует, чтобы мы делали небольшие паузы для… эээ… преодоления шокового эффекта. Мистер Макклинток, надеюсь, вы не сочтете нескромным мой вопрос: что заставило вас сменить профессию?

– Образование, – сказал Макклинток. – Образование и милость Божья. Я прошел заочные курсы по написанию рассказов, пока сидел в Дэнмуре. – Он потянулся к стакану, который мистер Коэн снова наполнил. – Ах, Эрин! – Оба Коэна одобрительно кивнули, и Тотт поднял свой стакан, поддерживая тост. Эвальдт осушил свою порцию глазом не моргнув, постучал ногтем по стакану и придвинул его к мистеру Коэну. Бармен сходил в чулан за новой бутылкой виски и наполнил стаканы уже в третий раз.

Эвальдт просиял.

– В моей стране, – сказал он, – принято пить не за страну, а за всех милых девочек. Сейчас я выпил с вами за вашу страну, а вы выпьете со мной за всех милых девочек в Дании. Skaall!

Третья порция виски последовала за двумя предыдущими с той же легкостью, в одно движение. Макклинток снова потратил чуть больше времени. Он наморщил лоб и, казалось, о чем-то серьезно призадумался.

– Это был тюремный капеллан, Боже благослови его душу, – сказал он. – Он объяснил мне, что прибыль от преступной деятельности не… не равна потраченным усилиям. Он заставил меня увидеть, он сказал мне, что… – Макклинток отвернулся от собравшихся и громко рыгнул.

Полицейский Коэн внимательно посмотрел на него, затем обратился к остальным и быстро заговорил:

– Я когда-нибудь рассказывал вам о том, как разыскивал жену? Я нашел ее, а она прямо-таки спятила. Она ведь сбежала от меня и говорила, что я же во всем и виноват. Это было… – Он положил руку на плечо Макклинтока, но Диппи стряхнул ее.

– Я в порядке, – сказал он. – Наполняйте стаканы.

– Вам не нужно пить так быстро, – ровным голосом заметил Эвальдт. – Именно так человек – как вы сказали? – напивается, если он не датчанин.

– Говорю вам, я в порядке, – сказал Макклинток, – и я знаю, как быстро могу все проглотить. Наполняйте стаканы, мистер Коэн.

Мистер Коэн согласился. Последние капли вытекли из второй бутылки виски, когда бармен разливал следующую порцию; ему пришлось открыть третью бутыль.

Профессор Тотт заметил:

– Фактически в словах капитана есть некоторый смысл, хотя причина все-таки в другом. Все дело в разжижении, в неспособности организма поглощать жидкость в любой форме. Будьте любезны, смешайте мне еще один «Манхэттен», мистер Коэн.

– «Манхэттен»? – переспросил Эвальдт. – Я их помню; они хороши. Будьте так добры, сделайте и мне один. – Он обернулся к Макклинтоку с милой улыбкой. – Это – не в счет состязания, просто добавка для удовольствия. Но вы правы, господин профессор; мне надо привести себя в порядок.

Он направился в сторону туалета, но тут его остановил Макклинток:

– Эй, вот этого не надо! Я видел, как один такой тянул время, когда я пил с тремя Стрэнаханами в Чи.

– Почему бы вам не пойти вместе? – спросил Тотт. – С полицейским Коэном, который проследит, чтобы не было нечестной игры. В конце концов, он представляет закон и его беспристрастию можно доверять.

Когда все трое удалились, профессор обратился к мистеру Коэну:

– Мне, конечно, очень неприятно это говорить, но, кажется, ваш друг Диппи Луи начинает трещать по швам.

– Не верьте глазам своим, – сказал мистер Коэн. – Вспомните, как Финн Маккул повстречал шотландского великана, а его жена испекла сковородку в пироге. Таковы уж его приемы. Не хотите ли заключить пари, что он свалит этого шведа под стойку раньше, чем упадет сам?

– Доллар, – сказал Тотт, и они обменялись рукопожатием через стойку бара; трое посетителей вернулись и обнаружили, что «Манхэттен» и стаканы с виски выстроены в ряд и поджидают их. Эвальдт справился со своей порцией так же быстро, как прежде, затем подхватил «Манхэттен» и начал медленно потягивать его. Он заметил Макклинтоку: