За глаза его называли Бешеный. Если что не понравится, мог заведение в щепки разнести. Один пепел наутро останется. Наехать нельзя – Царь не простит.

Руслан деловито скинул куртку и швырнул в кресло. Под курткой оказалась майка без рукавов, на левой руке татуировка тигра. Огромная, на всю поверхность кожи. Мускулы напряженные. Каждый день тренажерный зал – привычка после академии осталась. Подошел к бару, заказал виски. Серый пока заведение осматривал.

– Нехилое местечко. С виду не скажешь, что приличное.

– Я по гадюшникам не хожу. Эй, бармен, Лика сегодня работает?

Тот кивнул и быстро поставил стакан, стараясь не смотреть на гостя. Правильно делал. В прошлый раз Лику шалавой обозвал и без зуба остался.

– Здесь, спрашиваю?

Руслан навис над барной стойкой.

– Работает она. Уже часа два с одним возится.

Руслан сел обратно на стул.

– Серый, хорош пялиться, тут нормальных нет. Они сюда не выходят, ясно? Эй, скажи пусть Элен выйдет к моему другу.

– Это кто такая? Француженка? – шепотом спросил Серый.

– Все они тут француженки и англичанки. Не ссы, тебе понравится. Я твой вкус знаю.

Через несколько минут показалась девушка со смуглой кожей, длинными черными волосами и раскосыми миндалевидными глазами.

– Русланчик! Давно не заходил, мы скучали.

Кокетливо проплыла мимо Серого и обняла Руслана за шею. Пахнуло дорогими духами и женским телом. Руслан посмотрел ей в глаза. Нанюхалась сучка. Да и черт с ней, Серому особых выкрутасов не надо.

– Я к Лике пришел, как всегда. Другу моему внимание удели.

Элен надула губки, но к клиенту подошла, что-то шепнула на ушко и уже через минуту увела Серого в комнаты.

Настроение начало спадать. Как-то мрачно в этом борделе. Надоело. Вот последний раз наведается и все. Баб можно и в других местах цеплять. Чьи-то руки закрыли ему глаза.

– Освободилась?

Лика радостно улыбнулась. Красивая. Нет, не просто красивая. Идеальная. Белокурая, высокая. Ноги длиннющие, тело гибкое, молодое. А главное – умная, не пустышка. Он иногда платил, чтобы просто с ней поболтать и кофе попить. Спиртное Лика не употребляла, а наркотики тем более. Курила иногда, но редко.

– Пойдем.

Кивнула в строну комнат. Руслан спрыгнул с высокого стула.

– Пойдем.

Он взял ее сразу у двери, едва вошли в комнату, обставленную свечами. Расстегнул ширинку, надел презерватив, а потом просто задрал короткую юбку. Отодвинул полоску трусиков, облизал пальцы, увлажняя промежность, и резко, одним ударом, заполнил ее всю. Глаза Лики широко распахнулись, и она вскрикнула. Руслан никогда не понимал: притворяется она или ей правда хорошо. Хотелось верить, что последнее. Только профессия у нее такая – врать полагается и оргазм изображать тоже. А потом он забыл о ней. Закрыл глаза и просто врезался в податливое тело, настраиваясь на секс, чувствуя, как быстро приближается развязка. Даже сам удивился, обычно Лика от него уставала. Он часами мог играть с ее телом и не кончать, а тут излился минут через пять, да так бурно, что аж затрясло всего.

Вышел из душа в одном полотенце. Лика лежала на постели, бесстыдно скрестив ноги. Голые груди торчали в разные стороны. Соски острые, маленькие. Он был у нее постоянным клиентом. Кроме нее никого не брал. Не то чтобы испытывал к ней что-то, просто с ней как-то естественно все получалось. А сейчас вдруг понял, что больше не придет. Надоела она ему. Все опостылело: и бордель, и телки продажные.

– Мне пора.

Лика приподнялась на постели.

– Уже? Ты же за два часа заплатил?

– Некогда мне, дела есть. Отдыхай. Может, поспишь. Вон как замаялась с клиентом передо мной.

Руслан начал быстро одеваться, и вдруг молодая женщина резко бросилась ему на шею.

– Уходишь, да? Не придешь больше? Я знаю, что не придешь. Ты из-за моей работы, да?

Руслан удивленно на нее посмотрел.

– Нет.

– Так я уйду, слышишь? Только скажи – я все брошу.

Она вдруг начала целовать его лицо, шею. Как-то хаотично, отчаянно.

– Не уходи, слышишь? Я все брошу. Завтра рассчитаюсь и уйду. Я ради тебя…

Руслан отстранил ее от себя.

– Да ладно тебе, работай. Кто же мешает, если тебе нравится?

Она не сразу сообразила. Потом вдруг поняла, и на глазах появились слезы.

– Просто надоело, да? Прости. Понимаю. К нам, бл***м, не стоит прикипать! Мы же продажные, грязные! Мы недостойны любви, мы… отбросы, насекомые, падаль…

Внезапно у нее началась истерика. Руслан смотрел на девушку, потом резко прижал ее к себе.

– Там, на тумбочке, деньги. Хватит на все: и на операцию, и на реабилитационный период, и на химиотерапию. На все хватит, еще и останется.

Лика затихла, замерла, словно заледенела.

– Откуда ты…

– Откуда знаю? Я же не последний человек в этом городе, Лика. Я про всех все знаю. Про маму твою тоже.

Она обняла Руслана за шею и тихо заплакала.

– Давай, уходи отсюда, на нормальную работу устройся. Чтобы я больше тебя здесь не видел, ясно?

Она кивнула, но рук не разжала.

– А как я тебя найду? – тихо спросила, уткнувшись лицом ему в грудь.

– Никак, это наша последняя встреча. Удачи тебе, Наташ, удачи.

Он высвободился из ее объятий и быстро пошел к двери. Даже не обернулся.

В офис я не зашла, а влетела. Дождь лил как из ведра. Девчонки сразу засуетились, тут же чайник поставили. А я бегом в туалет, к зеркалу. Смотрю на себя и думаю: дура, как голодная идиотка пялилась на мальчишку. Со мной такое впервые. А ведь вокруг много разных мужчин. Особенно клиенты: подарки делали, в рестораны звали. Взрослые, солидные мужики, а бисер метали, как школьники. Никогда и никто мне не нравился. Я только о Сережке думала. Все эти семнадцать лет замужества даже в мыслях не было на другого посмотреть. А этот пацан пацаном, а у меня коленки тряслись, как у девочки. Может, старею? Тридцать шесть весной стукнет. Я волосы распустила и снова заколола на затылке. Хотя мне мой возраст не дают. Я мелкая и худощавая. «Маленькие собачки всегда щенки», – подумала и усмехнулась.

А, вообще, не мешало бы гардероб обновить и прическу сменить. Я даже волосы никогда не красила, все испортить боялась. Да и Сережку всегда все устраивало. Иногда просил косы распустить. Иногда? Когда говорил об этом в последний раз? Вдруг поняла, что не помню. Наверное, очень давно.

Осмотрела себя с ног до головы. Одета я ужасно: свитеру сто лет в обед. Правда, я всегда за вещами следила, на сиреневой шерсти ни пятнышка, ни узелка. Юбка чуть выше колен, плиссированная, «привет 80-е», а вот колготки с дыркой. Я их всегда до последнего донашивала. Если дырку не видно, то зашивала и таскала. На шее простенький кулончик с сердечком. Обручальное кольцо на пальце, самое простое, без камней, а в ушах сережки с крошечными бриллиантами. Муж на годовщину подарил семь лет назад. Украшения казались жалкой бижутерией в сравнении с теми, что носят мои коллеги. А что сейчас вообще носят? Кто там, в офисе, моего возраста? Людка, вроде. Она хорошо одевается, у нее любовник по заграницам мотается. А чего это я вдруг про гардероб вспомнила? Можно подумать, я еще раз в метро поеду.