Иное дело Россия. На мой взгляд, внутриполитическая обстановка в России сложилась хуже, чем в других странах, участницах будущих событий, даже Австро-Венгрии. После революции 1905 года раскол общества продолжался. Советские историки доказывали это весьма добросовестно. Но такую же оценку дает так любимый неофитами от монархизма военный историк А. Керсновский: «Жестокая война русского общества с правительством, которая, собственно, и составляла все содержание внутренней политики России, чрезвычайно обострилась. Очагами и цитаделями борьбы общества – борьбы антиправительственной по форме, антигосударственной по существу – стали университеты и земства. Установка их стала радикально-демократической все более с революционным оттенком. К этим двум очагам прибавился третий – фабрично-заводской. Требования рабочих, добивавшихся элементарной социальной справедливости, носили вначале чисто профессиональный характер, чуждый всякой политики. Но императорское правительство усмотрело в этом только крамолу и отбросило рабочий класс в стан проповедников марксизма. Русские рабочие составили самую активную, сплоченную и озлобленную оппозицию». «Крестьянская масса обрабатывалась социал-революционерами… Аграрная программа их была построена на использовании исконной ненависти крестьянина к помещику… Столыпинская реформа чрезвычайно обострила социальную рознь деревни, подчеркнув антагонизм элементов “кулацкого” и “бедняцкого”. На использовании этого антагонизма была построена затем вся советская аграрная политика в период коллективизации». Государственная дума превратилась «в огромный клуб всероссийской оппозиции, по камертону которого шло почти что целиком все русское общество». От себя позволю добавить, что только в России накануне войны бастовали десятки тысяч рабочих в обеих столицах и основных промышленных центрах империи, продолжали гореть помещичьи усадьбы.

Это напоминание тем, кто сейчас превозносит до небес единую, неделимую, патриархальную, православную Русь в противовес замордованной сталинскими опричниками, опутанной колючкой лагерей Советской России. Как раз во внутриполитическом плане Советский Союз, советский народ явил собой перед Великой Отечественной войной сплоченный монолит, который не подточили тысячи явных и так называемых «врагов народа», скрытых антисталинистов, националистов и пр., пр. Что бы там не говорили, за двадцать лет советская власть воспитала десятки миллионов преданных стране и идее комсомольцев, подготовила сотни тысяч мальчишек-ремесленников, молодую интеллигенцию, которые и отстояли страну. И когда говорят, что воевали они не за Сталина, не за СССР, а за Родину, почему-то забывают, а точнее умалчивают, что родина была все-таки советской и со Сталиным во главе. Из памяти народной вычеркнуть это невозможно.

К сожалению, о такой сплоченности, мобилизации общества, всего народа Россия 1914 года могла только мечтать. Русский мужик, рабочий люто, гораздо сильнее, чем «колбасника немца» и «австрияка», ненавидел «богатея». А «богатеи» вместе с продвинутой интеллигенцией ненавидели царя-батюшку с его сатрапами. И идея Ленина о превращении империалистической войны в гражданскую основывалась отнюдь не на песке. Всякий здравомыслящий русский политик накануне войны должен был это понимать. Но, увы!

Далее обратимся к экономической составляющей подготовки войны. Долгое время в мировой и отечественной историографии считалась наиболее экономически подготовленной к войне Германия, наименее Россия. Потом появились сомнения в подобной категоричности. Антанта, особенно после вступления в войну США и Японии, без труда доказала свое экономическое превосходство перед Тройственным союзом. Да и Россия оказалась не столь уж отсталой, как доказывали это советские историки. Но и не настолько мощной, как сейчас стараются нас убедить новые толкователи правды о Первой мировой войне. Они, поднимая Россию 1913 года на небывалую высоту, пытаются доказать «проклятым сталинистам», что императорская Россия и в экономическом плане была более могущественна в преддверии войны, чем Советский Союз. Игнорируя давно доказанные не выбиваемые цифры и факты. Не могу их не напомнить.

Германская экономика, особенно военная, даже без Австро-Венгрии и Турции, была к началу войны мощнее и эффективнее экономик Англии, Франции и России, вместе взятых. По некоторым параметрам находилась с ними на одном уровне. К примеру, страны Антанты добывали немного больше каменного угля, но значительно уступали Тройственному союзу в выплавке стали, выпуске машиностроительной продукции. Например, сравним средние темпы роста промышленной продукции Германии и Англии в предвоенные годы. По добыче угля Германия имела среднегодовой процент роста 6,2, а Англия – 2,3; по выплавке чугуна Германия – 9,5, Англия – 1,2; по выплавке стали Германия – 15,4, Англия – 4,3. Широко внедряя новейшие достижения науки, инженерной мысли, немцы создали мощнейшие черную металлургию, машиностроение, энергетику, лучшее в мире станкостроение и химическую промышленность. Судостроение ничем не уступало английскому. Крупнейшие в мире военные заводы Германии производили в большом количестве весь спектр современного вооружения и военной техники. А если к заводам Круппа прибавить в то время австрийские заводы Шкоды, то будет понятна вся экономическая мощь Тройственного союза. Особо необходимо отметить достаточное количество мобилизационных мощностей и квалифицированных кадров, способных значительно увеличить выпуск военной продукции уже в ходе войны. Мы еще не раз вернемся к этому ключевому вопросу.

Английская экономика, основанная на эксплуатации колоний, и французская, основанная на ростовщичестве, развивались хуже германской, но обладали значительным потенциалом. Лучшие военные корабли по-прежнему делались в Англии. Автомобильная промышленность Франции уступала только американской, а заводы «Шнейдер – Крезо» на равных конкурировали с империей Круппа. Существовали в этих странах и достаточные мобилизационные мощности с квалифицированными кадрами. Но все-таки до вступления в войну в 1917 году США, доля которых в мировом промышленном производстве еще до войны составляла около 40 % – самой мощной в мире промышленной державы, странам Антанты трудно было спорить с Тройственным союзом.

А что же Россия? Нашим новоявленным монархистам и антисоветчикам всех мастей ответил еще в прошлом веке так любимый ими белогвардейский историк, на мой взгляд, действительно хороший исследователь А. Керсновский: «Историк очень скептически отнесется к “эпохе небывалого экономического расцвета России”. Этот “небывалый расцвет” был построен на песке и ни на чем реальном не основан. Он исчез бесследно, рассеялся как мираж (каковым и был) при первом выстреле на прусской границе». Да и как не быть скепсису? В «эпоху небывалого экономического расцвета» Россия занимала лишь четвертое место в Европе по объему ВВП. Национальный доход на душу населения был в 5,3 раза ниже, чем в США, в 1,7 раза, чем в Германии, в 1,6 раза, чем в Англии. Производство стали на душу населения было в 8 раз меньше, чем в Германии. Продукция машиностроения в России составляла только 6 % от объема продукции тяжелой промышленности. В России не было развито производство электрооборудования, отсутствовало крупное машиностроение, автомобильная и химическая промышленность. Из-за отсутствия специальных сталей Россия не в состоянии была произвести ни одного мотора. Половина станков, машин, различного оборудования ввозилось из-за границы. Поэтому постоянно голодавшая страна вынуждена была ежегодно вывозить и распродавать на внешнем рынке по демпинговым ценам тысячи тонн зерна и другого продовольствия. Да, да – голодавшая страна. Голодала Россия задолго до 20-х и 30-х проклятых советских годов. Россия находилась в полной финансово-экономической зависимости от иностранного капитала. Главным кредитором была Франция. 20 военных заводов России во главе с Обуховским заводом с трудом справлялись с оборонным заказом. В 1913 году была принята большая военная программа, рассчитанная на выполнение в 1917 году. Но война началась раньше, и мы, как всегда, не успевали перевооружиться. Да кто бы и когда позволил России это сделать? К этому следует добавить почти полное отсутствие мобилизационных мощностей и резерва квалифицированных кадров. Вот что говорил об этом главный генерал-квартирмейстер русской армии Ю. Данилов: «Наша промышленность, несмотря на ее рост, все же оставалась слабой и с трудом поспевала за потребностями мирного времени, кои росли весьма быстро. Но еще хуже было то, что не была продумана мобилизация промышленных сил, то есть приспособление этой промышленности к нуждам военного времени; отсюда и должно было произойти то быстрое оскудение армии материальными средствами, которое составило одну из причин наших неудач 1915 года». Ему вторит генерал А. Брусилов: «В общем, нужно признаться, что по сравнению с нашими врагами мы были технически значительно отсталыми, и, конечно, недостаток технических средств мог восполниться только лишним пролитием крови…» Запомним эти цитаты на будущее.