— А мать что сказала? — покосился на Алекса, который теперь шагал рядом со мной.

— Что ты — трус.

Вот зараза! В чем — в чем, а в трусости меня еще никто не обвинял!

— Я ушел, потому что так было правильно, — ответил, стараясь подобрать слова.

— Правильно — для кого?

— И для меня, и для нее. Нам изначально не стоило завязывать отношения. У нее была своя жизнь, спокойная и безмятежная. Она училась в университете, любила музицировать. А я был бродягой с большой дороги. Мы были молоды и думали, что пропасть между людьми можно преодолеть. А оказалось, что нельзя.

Интересно, понял ли Алекс хоть что-то из того, что я нагородил? Но правду ни ему, ни Розали знать необязательно. Я сам давно о ней забыл, о правде. Так проще жить, когда не пытаешься думать о том, что могло бы быть, а довольствуешься тем, что есть.

— Ты любил ее?

— Не проще было спрашивать у матери? Вы тринадцать лет провели под одной крышей.

Скорее бы вокзал!

— Она со мной не разговаривала на эту тему.

— Так почему я должен?

Алекс замолчал. Если бы он был старше, я бы, может быть, и ответил. Что нет ее, любви. Это всего лишь болезнь, притяжение тел — и только. Желание не сдохнуть в одиночестве под ближайшим кустом. И, наверное, надежда. Надежда, что ты кому-то нужен. Одним словом, глупости. Я видел много пар, которые клялись друг другу в любви. И видел, как потом друг друга предают, продают, забывают. К чему все это? Любовь или то, что ею называют, хороша в юности, когда кажется, что рано или поздно мир ляжет у твоих ног. А когда мир уже там, где ему полагается быть, никакая любовь не нужна. Но Алексу было тринадцать, и я молчал. Не тот разговор, который стоит затевать с подростком.

— У тебя кто-то есть? — Похоже, он решил испытать лимит моего терпения.

— Есть! — гаркнул я. — И даже не одна. Доволен?

И ускорил шаг. С чего сорвался, спрашивается? Зато впереди появилось небольшое здание вокзала и стоянка мобилей. Схватил Алекса за руку и потащил к ближайшему. Тот как раз должен был отправиться в пригород.

— Вот, — сунул ему в руки еще сотню. — Это, чтобы родственники мамаши не посчитали дармоедом. Удачи!

Лично проследил, чтобы малец забрался в мобиль, и чтобы этот самый мобиль благополучно поехал в нужном направлении. Что ж, вот и решилась проблемка. Развернулся и пошел прочь. День покатился по накатанному. Банк, несколько встреч. Уже начинал жалеть, что мобиль остался на стоянке перед борделем. Тем более, что погода и не собиралась налаживаться. Дождь лил и лил. Мерзость…

Даже мелькнула мысль позвонить другу и напроситься в гости, но потом вспомнил, что у Эберта на носу очередная конференция, и он, скорее всего, носа не покажет с работы еще как минимум неделю. А жена его точно не обрадуется моей физиономии, у нас были своеобразные отношения. Называется «терпели друг друга, потому что другого выбора не было». Но лишний раз испытывать терпение Элис я бы не стал. Значит, домой, а вечером — на работу. Учитывая, что время и так перевалило за полдень, план казался наиболее реальным, поэтому я свернул в направлении дома.

Уже на подходе заметил фигурку, замершую на пороге. Нет, это уже ни в какие рамки не лезет!

— Ты что здесь делаешь? — Схватил Алекса за шкирку и рывком поставил на ноги. — Я зачем тебя в мобиль посадил?

Тот молчал, только таращился, словно впервые видел.

— Слушай меня, говорю в последний раз! Я. Живу. Один. Мне никто не нужен. И менять свой уклад жизни я не собираюсь.

— Пожалуйста. Я не помешаю.

Не помешает он! Да он уже — мешает и доводит до ярости!

— Я говорю на каком-то иностранном языке, или как? — спросил у мальчишки.

— Нет. Я понимаю, но…

— Ты же ехал к родственникам!

— Нет никаких родственников, — вздохнул Алекс. — Я просто сказал…

— Просто? — Хорошенько его встряхнул. — Мал еще врать! В глаза смотри.

Открыл дверь и почти зашвырнул мальчишку внутрь. Не хватало еще, чтобы потом вся улица обсуждала. Или незримый враг пустил пулю в спину, пока я отвлекся на этого молокососа. Только когда дверь закрылась за спиной и упал полог защиты, обернулся к Алексу. Он успел забиться в угол комнаты, подальше от моего гнева. А я готов был разнести эту комнатушку в щепки.

— Можно мне остаться?

Контроль полетел куда-то в бездну. Кажется, этим утром я кому-то объяснил, что «остаться» — нельзя! Нельзя — и точка. Но он будто не слышал меня, а я отвык, чтобы меня не слушали.

— Значит, так! — Подлетел к нему. — Сейчас ты переступаешь порог моего дома — и назад не возвращаешься никогда. Или я сам тебя в порошок сотру. Понял? Понял, кому говорят?

Я не собирался его бить — еще чего не хватало. Просто хотел схватить за шкирку и вытащить из угла, но Алекс, кажется, понял мое движение по-своему, потому что выставил руки перед собой, закрывая лицо. Слишком знакомый жест. И подействовал, как ушат холодной воды. Дожился, Колден. Запугиваешь ребенка. Вот, у него колени трясутся от одного твоего вида. Хорош!

— Угомонись, — сказал тихо. — Никто тебя не тронет.

Алекс медленно убрал руки от лица. Оно стало белым, как моя рубашка, но он по-прежнему не думал реветь.

— Ладно, хочешь сидеть здесь — сиди. Право твое. — Злость остыла так же быстро, как и накатила. — Но вздумаешь мешаться под ногами, вышвырну за дверь. Понял?

Мальчишка растерянно кивнул. Он не верил тому, что слышал. Я тоже понимал, что совершаю глупость. Потом придется сложнее. Просто взять — и вычеркнуть его, будто и не было. Но сейчас его поведение рассказало всю историю от начала до конца. Мне не надо было спрашивать, чтобы понять: дома его били смертным боем. Вот, видимо, и сбежал. История не новая. Очень хотелось поболтать с третьим супругом моей бывшей. Прямо безумно хотелось, но я говорил себе, что ее жизнь меня не касается и не коснется никогда. А мальчишка сам уйдет, когда узнает меня получше.

Ситуация казалась абсурдной. Я сидел в кабинете борделя и крутил в руках кристалл связи. Даже не могу припомнить, когда в последний раз находился в таком тупике. Наверное, тогда, когда моего единственного друга собиралось убить проклятие, а я не мог найти решения проблемы. Но тогда ситуация все же была под контролем. А сейчас? Я не мог просто взять — и сделать вид, что так и было. А хотелось. Поэтому и думал, кому позвонить. Кандидатов было два. Мизер, конечно, но я хотя бы знал, что смогу добиться от них совета. Вот только которого выбрать? У кого больше опыта в воспитании детей, которые неожиданно сваливаются на голову? Я решился и произнес:

— Дэн Скайден.

Кристалл засветился. Мигнул раз пять. Я уже думал, что старик давно спит, но внезапно послышался ответ: