Так же дурная баба поведала и историю сегодняшней драмы, мне она и так известна — с появлением бабла драки участились, а последствия стали серьезнее. А я ушел на кухню, проверить, насколько сегодня этот бугай, что ввысь, что вширь одинаковый, налакался.

— Ты чо приперся? Принес чего выжрать? — взревел алкаш, шаря по столу в поисках стакана. — Эти суки делиться не хотят! Я на них всю жизнь горбачусь тут!

— Хлебало завали. И на чужое не разевай. А то мы ведь можем вспомнить нормы воды на цемент в бочке с кретинистой массой!

На мои слова идиот не реагировал, продолжая нести пьяный бред, и алкогольная храбрость нашептала ему еще и в драку на меня полезть, схватив нож.

Пришлось помочь страдальцу впасть в сон, исцеляющий от пьяных дурных идей, но как проснется, он, конечно, зачекинится в ближайшем ларьке, где торгуют втихую круглосуточно целебной для него горючкой.

Разрешения, чтобы спасти, в смысле забрать девицу, лично мне было не нужно. У меня вон Дед за всех думает. Но шефиня моя, мало соображающая, что вообще происходит, решила мнение у родителей и самой дурынды спросить.

— Я никуда не поеду! Череп знаете какой? К нему все телки липнут! Я уеду, а какая-нибудь шваль его пригреет! — заявила Наталья, на районе больше известная как Таша. Ей сегодня от отца не сильно досталось, так, для профилактики, синяк красовался на скуле довольно небрежно. В прошлый раз хуже было.

Я стоял в дверях, молча наблюдая, как Лена будет разруливать и убеждать девчонку Ташу оставить своего возлюбленного на радость стервятницам. Но какой там. С дамами в затянувшемся переходном возрасте и без того непросто, а уж когда у них любовь до гроба, конечно же, то и вовсе будто на разных языках диалог.

— Это для твоей же безопасности, Таша. Ты можешь ему звонить.

Таша закатила глаза настолько, что показалось — они сделали оборот внутри глазниц, при этом шумно и демонстративно выдохнула, сотрясая в воздухе руками. Ну да, ну да, пошли мы нахер со своими предложениями.

— В таких случаях решение нужно принимать по большинству голосов! — сама обрадовалась своей находчивости Лена. — Где отец?

Я обернулся на кухню, где остался вырубленный мной здоровяк, и, виновато пожав плечами, сообщил:

— А он участия в голосовании принимать не будет. У него не очень сейчас активная гражданская позиция.

Лена протиснулась мимо меня в дверях, но на кухню заходить не стала. И правильно, что человека будить, такого уставшего.

— Витенька, а он сам слег или вы ему колыбельную спели?

Нахохлилась-то, глазками на меня сверкает. И, честно говоря, уровень ее профессионализма значительно повышает к ней интерес, потому что она ни хрена не босс для меня. Референт генерального… я его видел, нормальный такой мужик, не из тех, кто сотрудниц потрахивает. То есть не секретутка она, это точно, но и вряд ли и референт-заодно-и-телохранитель. Она — мои неприятности на ближайшие две недели, если исходить из того, что мне вместо обученного сотрудника безопасности подсунули компьютерную мышь.

— Я и заупокойную могу, — заверил я Леночку, какой смысл притворяться? И так уж все понятно, что я за тип и откуда.

Или нет? Чего она улыбается? Думает, я пошутил? Ага, да, бу-га-га.

— У меня тут немного есть, — сообщила мать семейства, извлекая на свет поллитра, почти нетронутые. — Давайте перед долгой дорогой.

— Мне! — тут же оживилась Таша. — Все равно же отправите меня, да?

Вот не понравилась мне ее интонация. Но матери она не понравилась еще больше.

— Нехуй! — ощетинилась она, резво пряча поллитра. — Иди вещи собирай, коза. А то вон тот хрен чо сказал? Денег меньше заплатит.

«Хрен» — это Дед. Ну, он знает, как такой континент продавливать. И ведь оно у него всегда безотказно работает, вот и Таша вызверилась, но пошла собираться. Я оглянулся на Леночку… М-да.

— Давай, давай собирайся, — уже плаксиво запричитала мать. — Горе! — И, глядя на удаляющуюся спину дочери, все так же по-старушечьи пояснила, снисходительно понизив тон: — С такими-то деньжищами какой ей Череп, прости господи, тьфу! Там одно смотреть позорно, ни кожи, ни рожи, военком и тот нахер выгнал, дрыщ, а не мужик! Мужик нужен, чтоб ого-го!

Мне как-то ее «ого-го» второй раз уговаривать не орать не хотелось, только руки об это дерьмо марать, поэтому я решил уводить теряющую сознание от насыщенных ароматов перегара и прочих помоев Лену.

— Так, куры, мы вас внизу подождем. И да, «хрен» сказал — за каждые десять минут ожидания снимет десять процентов с цены. Все, отсчет пошел.

Куда им деньги? Вот куда? Все село это пересрется, хорошо если не до поножовщины. Я конечно, не сильно сочувствовал, так, размышлял, а киса моя приуныла сильно, но под впечатлением жалась ко мне как к наиболее безопасному варианту. Тут прям гомерический смех должен быть.

Но надо отдать моей кисе должное — держалась она молодцом. Может, не все до конца понимала, но виду не подавала. Так что когда мы оказались на улице, я уже сам поинтересовался:

— Вопросы есть? — И как-то постарался приободрить. — Да не съем я тебя, ну!

— То есть… То есть я должна… За ней присматривать?

Дивно. Мне показалось, что приуныла Аленушка еще больше.

— Ну, — пожал я плечами, — видишь ли… Это наследница. Э… не е… не пудри мне голову, я ж не юрист. Просто на всякий случай, до сделки, надо ее увезти подальше. Особенно от папаши, но я бы и от Черепов подальше держал.

Киса вздохнула, вид у нее стал обреченный совсем. Где-то я ее понимал. Компания малолетней дурынды Таши и хамоватого бандюги. М-да. Вряд ли она к такому привыкла, судя по виду, она поход в клуб с подругами за экстремальное событие считает. Ну и опять же: такой дуре — такие деньги. А тут вон умничка с высшим образованием одета хер знает во что и всю жизнь будет как проклятая горбатиться.

— Почему я? — наконец спросила она. — Я ведь простой референт.

— Ты думаешь, ей сексолог нужен? — хохотнул я, потому что мне теперь ну ничего странного уже не виделось. Не кандидата наук же отправлять, в конце концов. — Ну будешь спать с ней в одной комнате, смотреть, чтобы не бухала там, не ширнулась чем, а