Один из наиболее щекотливых моментов в разработке будущей военной кампании — это планирование потерь. В эпоху звездных войн данный аспект приобрел особое значение. Прежде всего необходимо определить число бойцов, нужных для успешного завершения операции с учетом вероятных потерь. Затем необходимо рассчитать количество кораблей, запасы топлива, воды и продовольствия, достаточные для транспортировки уцелевших Воинов обратно, в Империю. Если чересчур занизить необходимое число бойцов, можно проиграть кампанию. Если слишком завысить — потеряешь весь легион,. если в космосе выйдут запасы горючего и продовольствия.

Верховное командование нашло мудрое решение проблемы: оно планировало потери заранее — и уже не отклонялось от этой цифры. Потери могли быть больше, но никогда — меньше. Командование определяло, сколько бойцов должно возвратиться на транспорт после завершения операции, и, когда расчетное число поднималось на борт, люки просто-напросто задраивались. Все, кто еще оставался снаружи, автоматически попадали в категорию «запланированных потерь». Именно это и произошло с нами.

Поскольку это была наша первая операция в войне с насекомыми, Ставка, не имея реальных данных, исходила из максимальной величины «запланированных потерь». Это обеспечивало успех операции. Но это также означало, что мы остались за бортом.

Нечего было рассчитывать, что нас подберет другой транспорт. Если бы на другом транспорте было место, мы получили бы приказ следовать туда. Однако такого приказа не последовало. Потому что свободного места не было. Теперь мы официально числились погибшими.

Ситуация была довольно курьезной — живой командир живых «призраков». Что должен делать тзен после собственной смерти? В такой ситуации я должен был знать мнение всех пилотов звена…

— Ваши соображения!

Я полагал, что им потребуется некоторое время, чтобы собраться с мыслями, однако Кор откликнулась сразу:

— Если мы умерли, то наша задача — взять с собой в последний путь к Черным Болотам как можно больше врагов. Возможно, нам удалось уничтожить все яйца и маток во время атаки, однако на планете еще много рабочих ос, которых мы можем убивать, пока не иссякнут энергоисточники.

— Рахм, Ахк на связи. Не уверен, что мы должны так легко смириться с фактом собственной смерти. Может быть, просто прервана связь с транспортом. Предлагаю использовать оставшуюся энергию на поиск другого транспорта. В случае неудачи будем думать, что делать дальше.

— Позволю напомнить, — послышался голос Ссах, — что пока командует Рахм. И его обязанность — взять на себя бремя решения, каким бы тяжелым оно ни казалось. Нечего тратить драгоценное время на бессмысленную болтовню.

— Махз согласен с точкой зрения Ссах! Я уже хотел ответить по поводу моего уклонения от служебного долга, как послышался невозмутимый голос Зура:

— Разрешите мне, командир. Я считаю, нам незачем умирать. Но даже если Черные Болота и призовут нас к себе, прежде мы успеем многое сделать для Империи.

Его слова заинтриговали меня.

— Поясни, Зур.

— На планете еще остались другие члены Коалиции насекомых. Это означает, что наш флот еще вернется. И тогда мы воссоединимся с Империей, если сумеем продержаться до этого момента. Но даже если мы не доживем, все равно оставим для Империи ценную информацию.

В его словах определенно был смысл. Если есть шанс послужить Империи, то тут больше нечего обсуждать.

— Следуйте за мной! — скомандовал я, направив флаер к поверхности планеты. Звено устремилось следом, на ходу перестраиваясь из полукруга в каре. Мы снова обрели смысл существования.

Теперь важнейшим фактором было время. Наземных энергоисточников не хватит надолго. Они скоро иссякнут. Энергоисточники действуют еще какое-то время после завершения операции, чтобы обеспечить возможность оставшимся найти запасной транспорт, а потом прекращают работу. Но, как мы уже выяснили, реальные потери оказались меньше расчетных. Стало быть, энергии израсходовано больше, чем предполагалось, и источники на пределе. Наши двигатели могут заглохнуть в любой момент. Никто не может сказать, когда это произойдет.

— При снижении увеличить дистанцию между машинами. Продолжать поиск самостоятельно. Нам нужна большая, глубокая пещера в невысокой горе, не дальше чем в полукилометре от источника воды, желательно с «козырьком». Держитесь подальше от леса, на минимальной высоте.

Как справедливо заметила Кор, на планете еще оставались рабочие осы и нам следовало соблюдать осторожность, чтобы не обнаружить себя и не стать объектом их мстительной ярости.

— Командир! Разрешите предложить…

— Не разрешаю, Ссах! Ты правильно сказала, здесь принимаю решения я, и я уже сделал это. Выполняй приказ!

Звено рассыпалось, каждый ушел в свой сектор поиска. Наши машины тенью неслись над низкими холмами предгорий. Мы стремились найти убежище прежде, чем отключатся источники. Амплитуда поиска возрастала, каждый новый заход требовал все большего времени. Я уже начинал беспокоиться. Если мы слишком отдалимся друг от друга, то не сможем собраться, когда вдруг иссякнет энергия.

Я сделал еще один заход, но не обнаружил ничего похожего на то, что требовалось. Если мы разбредемся в разные стороны, то не сможем даже поддерживать телепатическую связь.

— Командир! Обнаружила пещеру!

— Понял тебя, Ссах. Какой там вход? Флаер сможет пройти?

— Я уже осмотрела ее. Проход достаточно широк. Пещера нам подходит.

Я уже не первый раз замечал за Ссах склонность к авантюризму. Однако теперь не время обсуждать это.

— Всем слушать мой приказ! Подтвердить получение сообщения Ссах и следовать в указанном направлении.

— Махз подтверждает.

— Ахк подтверждает.

— Зур подтверждает.

Я выждал несколько секунд. Кор не отвечала.

— Зур, Махз, вы ближе к сектору Кор. Ретранслируйте мой приказ и ее подтверждение.

— Она подтверждает, командир, — услышал я голос Махза.

Итак, все приняли приказ. Я развернул машину и послал ее вперед, ориентируясь на сигнал Ссах. Я выжал из флаера все, на что он способен, — и очень скоро оказался перед устьем большой пещеры. Вход был очень низкий, чуть выше трех метров, однако достаточно широкий, чтобы не задеть его крыльями. Уже на подлете я увидел, как машины Ахка и Махза исчезли в темном зеве.

Я выключил двигатель и заскользил почти над самой землей. Хотелось верить, что в пещере достаточно места и я не врежусь в головные машины. В противном случае меня бы предупредили.

Вход в пещеру уже чернел передо мной; я проскочил его благополучно. Утренний свет неожиданно сменился полной тьмой, однако экран локатора свидетельствовал, что я нахожусь под потолком огромной, метров двенадцать в высоту, каверны. Внизу виднелись силуэты только четырех флаеров, но определить, кто отсутствует, было невозможно. Перед посадкой я сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Даже теперь, при минимальной скорости полета, земля приближалась слишком быстро, а наши флаеры не приспособлены для аварийных посадок. Машина грянулась оземь, ее сильно тряхнуло и проволокло вперед. Прозрачный пузырь кабины отчаянно скрежетал дном по каменистой поверхности пола. Но я даже не обратил на это внимания.