напрячься всем телом. Никто и никогда, не запихивал мне в трусы железные игрушки. Резьба скользит по половым губам, я каменею и готова беззвучно повторять: что черт возьми ты творишь?

— Нравится? — Голос слишком хриплый.

Низ живота отчаянно пульсирует и сжимает, будто тяжелыми тисками. В отчаянье пытаю уловить его взгляд, но Макс на меня не смотрит. Его голова опущена и глаза шарят где-то в районе моей груди.

Я моргаю несколько раз, щеки горят так, что на них смело можно омлет поджарить. Дергаюсь назад, но он лишь сильнее надавливает на клитор, обхватывая второй рукой мою талию.

— Стоять, — рявкает он, — приказа скакать не было.

Шум в ушах мешает думать, сердце отплясывает чечетку, и я покладисто выжидаю нужного момента, трясясь как осиновый лист.

Он достает свою игрушку из моих трусиков и подносит к моим губам. Черт, я не знаю почему, но это движение дико заводит. Я трясу головой. Думай Фая, как тебе отсюда выбраться. Зачем ты только вздумала с ним играть?

На красивых губах разразилась ленивая усмешка.

— Лижи, — хрипит он.

Я перехватываю его руку и резко впечатываю спинер ему прямо в глаз.

Он не ожидает…

Отшатывается назад, а я использую свой четко отрепетированный прием, снова и заряжаю, мерзавцу, между ног. Подхватываю платье с пола и бросаюсь к двери, не оглядываясь, готовая хоть по битому стеклу бежать от него, лишь бы выбраться и себя обезопасить.

Он не догоняет.

Не бежит мне в след. Кто бы сомневался, бегать за какой-то девчонкой, выше его достоинства. Платье я натягиваю уже в коридоре, никогда не одевалась с такой скоростью. Я даже не смотрю по сторонам, просто ухожу и выбравшись на улицу осматриваюсь. Денег на такси у меня нет, это слишком большая роскошь. До общаги добираться пешком, займет два часа, как минимум.

Я готова разрыдаться от безысходности. Возвращаться назад и разыскивать Вику с Игнатом, желания никакого нет. Вдруг этот коршун меня поджидает.

Я решаюсь на отчаянный шаг. В потемках и неудобных туфлях, пешком добираться до общежития.

Двадцать минут ходьбы и я, останавливаясь, снимаю туфлю, что бы посмотреть на свою пятку. Как и ожидалось, сочится кровь, боль практически невыносимая. Я проклинаю все на свете и превозмогая боль, возвращаю обувь на место. Прихрамывая, я иду дальше, стараясь не думать о том, что завтра я вообще не смогу нормально встать на ноги.

— Эй красотка, — резкий крик заставляет меня напрячься и практически пуститься в бег.

— Леший давай, с другой стороны, — доносится крик и все волоски на моем теле встают дыбом.

Ну что за напасть? Я не могу больше бежать, ноги болят так, что что хочется завыть в голос.

Я вижу две темные фигуры, которые каким-то образом обогнули дом и сейчас надвигаются на меня размашистой походкой. Их смешки эхом проносятся по пустынной улице.

— Смотри какая хорошенькая, — произносит один из них, подходя ближе.

Я пячусь назад, но он успевает перехватить мою руку и с силой дернуть на себя. Я задыхаюсь от боли, нога пульсирует.

— Что вам нужно? Отпусти, — выкручиваю свое запястье, но он смеется мне в лицо.

— Не бойся, куколка, тебе понравится.

— Отпусти, я буду кричать.

Страх закрадывается в каждую клеточку. Второй парень скорее всего тот, что Леший, обходит меня с другой стороны и принюхивается.

— Зачетная краля, давай Мишаня, тащи ее в подъезд.

И тут я начинаю истошно вопить во все горло

— Помогитееее…

Тот, что Мишаня затыкает мне рот и оттаскивает в сторону. Туфли разлетаются по сторонам, от моих попыток вырваться. Пытаюсь кричать, но лишь мычу. Леший с силой дергает меня за волосы.

— Молчи сука, иначе хуже будет.

Повисаю безмолвной тряпкой у него в руках и мысленно готовлюсь к неизбежному.

Резкий скрежет и глухой звук, как гром среди ясного неба. Меня кидают прямо на асфальт, и я больно бьюсь копчиком. Встать не могу, насильники разбегаются. Смотрю мутным взглядом вверх и скулю, глотая слезы.

Кто — то наклоняется надо мной, я лишь вижу цвет глаз и разрез и снова дергаюсь.

Туман! Черт возьми, этот ад никогда не закончится.

Он поднимает меня на руки и несет к машине. Я снова вырываюсь, но сил хватает лишь на то, чтобы неуверенно его толкнуть.

— Тихо — тихо, я не причиню вреда, — произносит он хриплым голосом.

Голос совсем другой. Я неуверенно поднимаю взгляд, когда он аккуратно сажает меня на сиденье и пристегивает. Мужчина очень похож на Макса, но явно выше и уже в плечах. Я обессиленно выдыхаю. Слава Богу, это не он, мне показалось.

— Как ты тут оказалась? Этот район не предназначен для того, чтобы симпатичные девушки, в таком виде, тут ночами расхаживали.

Я морщусь от боли.

— Что такое? Они что успели что-то сделать тебе?

— Нет, просто ногу стерла в кровь, простите, доставила вам кучу неприятностей.

Он улыбается, обнажая ямочки на щеках, а я как завороженная начинаю его расстраивать. На вид ему лет тридцать пять, костюм и уложенные назад волосы, говорят о том, что он скорее всего человек деловой. На руке дорогие часы, легкая щетина, украшает подбородок.

— Ногу нужно обработать, иначе можно заражение получить. Меня кстати Кирилл зовут, а вас как милое создание?

— Я Фая, — отвечаю я.

— Фая, — произносит он, как будто пробуя на вкус, — какое интересное имя.

— Фаина, но все друзья, Фаей зовут. Спасибо вам большое Кирилл, за то, что спасли меня.

— Не за что Фая, я если честно сам здесь очень редко бываю. Ты больше по таким местам не ходи, на месте меня никого могло и не оказаться. Ну говори, Фая куда тебя отвезти?

Я называю адрес своего общежития, и он забивает его в навигаторе.

— Ну рассказывай, как тебя сюда занесло? — Произносит он выкручивая руль и искоса кидая на меня свой заинтересованный взгляд.

— Я на вечеринке была и решила до дому пешком прогуляться, — говорю как есть, так как обманывать его и придумывать сказочную историю, совсем не хочется.

— А я как раз тоже с вечеринки. Братца своего нерадивого выцепляю. Совсем от рук отбился, отец велел силой привезти домой, но он тот еще засранец.

— И что теперь будет? Отец ваш, наверное, разозлится что вы его домой не привезли?

— Давай на ты, — произносит он, улыбаясь, — что будет то будет, отправит его на год в частную школу в Германию. Может быть он там возьмется за ум.

— Да, не завидую ему. Что он, настолько плох?

— Он это заслужил, поверь мне, это самое лучшее, что в его