Конечно, у отца опасная работа – производить первую разведку новых Расколов, искать тайные двуликие долины. Благодаря его невероятному таланту семья Йозефа приобрела статус одной из самых уважаемых астросемей в мире двуликих. Лунаты исправно, пусть и не щедро, платят за открытие новых междумирных земель, хотя знают, какова тайная цель астров.

На международной Ассамблее Звезд семья Йозефа получила статус «альфа» за особые успехи в разведке. Сам Йозеф даже был награжден почетным орденом. И все благодаря своему лучшему разведчику – Тимуру Святову. Да, ее отец – великий астр. Впрочем, такая популярность имеет свои неприятные стороны – лунаты давно взяли под наблюдение ловкого разведчика. Ему предоставляют полную свободу действий, но требуют строгого отчета по каждой найденной долине.

Ну а дочь, пусть не глупая, пусть и способная, все же мешает его планам. Командировки отца становятся все более продолжительными, да это и неудивительно – двуликий мир волнуется из-за древних гороскопов; лунаты и астры возбуждены сверх меры – близится час Звездного Моста… или Лунной Дороги? Как там у лунатов… А, все равно! И раз не удалось устроить дочку в Университет, то… не под замок же они собрались ее посадить? За кражу полагается серьезное наказание… Ну уж нет, она не позволит издеваться над собой!

– Если этот человек думает, что я у него что-то взяла, это его проблемы. – Селест глянула на луната почти с ненавистью. – Я ничего не брала.

– У этого почтенного гражданина есть доказательства.

– Девчонка стащила мой веер! – вдруг пронзительно вскричал толстяк. – Редкий экземпляр, вещь особого свойства…

Селестина чуть не задохнулась от возмущения. Да зачем ей какой-то глупый веер?!

– Ты будешь наказана, Селест.

Тихо, лишь звенит, все еще кружа под потолком, эхо четырех слов.

Краем глаза девчонка покосилась на молчаливые лица: на многих застыло одобрительное выражение. Да, не любят в семье отца, хотя кому, как не ему, они обязаны своим положением, привилегиями… Люди вообще недолюбливают тех, кому обязаны. И тех, кому чаще других улыбается удача. Поэтому не любят здесь и Селестину – любимицу Йозефа, взбалмошную девчонку с именем лунной принцессы, – девчонку, которой все прощается.

Беззвучные взрывы невысказанных слов. Фейерверк недружелюбных мыслей…

Как же все это ей надоело!

Йозеф поднял руку, и зала, подернувшись фиолетовой дымкой, исчезла. Селест показалось, что она моргнула. Да, ловко старик умеет перемещать людей – практически мгновенно…

Оглянувшись, девчонка без особого удивления осознала, что находится в личном кабинете главы семьи. Она не раз бывала здесь вместе с отцом, глазела в панорамные окна, рассматривала старинные книги на полках, пока старшие беседовали. Правда, последний раз это было где-то год назад.

Интересно, какие сейчас панорамы в окнах? В прошлый раз через южное окно просматривался весь Рим с высоты птичьего полета. В северном окне открывался вид на крыши Санкт-Петербурга, в западном – на Староместскую площадь Праги, а в восточном – на чудесную улочку Львова, освещенную рядом фонарей. Йозеф не раз говорил, что обожает с утра пролететь по одному из своих любимых городов, с каждым из которых его связывает нечто значимое…

Так и есть – панорамы не поменялись.

Селестина подошла к пражскому окну и в задумчивости уставилась на знаменитые часы Орлой. В Праге светало, на старинной площади не было ни одного человека.

Раз ее переместили в личный кабинет, может, все обойдется? Но зачем был нужен этот спектакль? Опять отец со стариком что-то задумали, а ей забыли сказать.

Девчонка уселась на низкий подоконник, оборудованный под мягкий диван. Положила в изголовье подушку и с удовольствием растянулась на подоконнике, продолжая глазеть на Староместскую площадь. Скрестила руки на груди, потом закрыла глаза.

Ее клонило ко сну, но она пыталась сосредоточиться. Интересно, что сейчас происходит в зале?

– Умирать собралась? Не спеши…

Селест вскочила, сонно оглядываясь, и тут же скорчила рожицу: Йозеф, как всегда, не мог нормально пошутить. Зато умел появляться бесшумно.

– Йозеф, что происходит? – Селестина сразу перешла в наступление. – Что за дело с этим веером? И где папа?

– Отец твой сейчас подойдет. – Йозеф кинул скучающий взгляд на дверь, которой никогда не пользовался. – Он занят разговором с лунатским толстяком. Объясняет ему, что за наказание тебя ждет. Сама понимаешь, тот должен уйти в уверенности, что ты половину своей молодой жизни проведешь в родовых подвалах, охотясь за крысами…

– Но я не крала этот веер!

Йозеф окинул девчонку насмешливым взглядом.

– Иногда, чтобы произошло какое-нибудь событие, абсолютно ничего не надо делать, оно происходит, и все, – изрек он и подошел к угловому шкафу между римским и пражским окном. Облокотился на шаткую кованую лесенку, позволяющую доставать книги с самых верхних полок, и тогда уже продолжил: – При твоих способностях, Селест, мы вправе ожидать от тебя большего понимания. Большего сотрудничества, что ли. Из всего молодого поколения общины только ты имеешь редкий дар полета. Уникальная способность для астры, не правда ли?

– Я умею летать, потому что моя мать – луната. – Девчонка равнодушно пожала плечами. – Такое бывает.

– Нечасто, – усмехнулся Йозеф. – Ты – астра, которая умеет не только прыгать, но и летать. Это редкая способность. А все необычное имеет право на самое пристальное внимание. Даже в древнем гороскопе сказано, что Луну преодолеет невозможное… А вдруг, Селест, именно ты станешь ключом, с помощью которого астры разгадают свое главное предназначение и смогут возвыситься над лунатами? Ты покроешь себя и свой род вечной славой!

– Вот только не надо подкалывать меня, дедушка. – Селест редко называла так главу семьи, хотя Йозеф и в самом деле был ее двоюродным дедом по папиной линии. – Мне эти сказки ваши вот здесь. – Она махнула у горла. – Может, я и умею летать, как лунаты, но в полнолуние бессильна и летаю только под звездами. И то не всегда. К тому же я считаю, что прыгать интереснее.

– Конечно, интереснее, – хмыкнул Йозеф, – когда в любой момент падение можно заменить полетом. Так можно и через полпланеты прыгнуть, если хватит воображения.

– Не хватит, – огрызнулась девчонка. – Сил не хватит.

– Хорошо, что хватает сил скрывать свой дар, – вдруг становясь серьезным, покачал головой Йозеф. – Люди не любят тех, кто выделяется. Особенно когда выделяются способностями, свойственными лютым врагам. Люди ненавидят лучших за лучшее. Ведь с ненавистью в душе бывает проще жить, да, девочка?

Селестина не выдержала его взгляд: конечно, дед намекал на ее маму. Вернее, на отношение дочери к ней.

– Может, хватит прикалываться? – процедила она. – Ты скажешь наконец, почему меня обвиняют в краже, которую я не совершала?