и, возможно, что-то им уже сообщила. Мне добавить было нечего, разве только попросить помочь мне справиться с моей новой ролью.

Мне нужно было начать с того, что я теперь здесь хозяйка. Полновластная, чьи полномочия диктуются самим королем.

– Мой муж… – начала я и сама удивилась тому, как это звучало. За последние полчаса я привыкла к слову «муж» больше, чем за неделю до того и за месяц до свадьбы. – Пока неизвестно, где он, я…

Летисия не сводила с меня взгляда, Алоиз и поварята смотрели изумленно и сонно – ложились они поздно и вставали вместе с петухами, сон их был короток, – и лишь Маркусу дела не было до моих откровений и опасений.

– Я исполняю обязанности леди-рыцаря.

Я читала про двух таких леди. Конечно, их было больше, но, как правило, носили они это звание не дольше чем пару дней. Леди Вивиан Берд и леди Имоджен Кларк были рыцарями несколько лет, и видят Ясные создания, то были великие леди и великие годы… хоть и слишком давно, много веков назад.

Маркус заулыбался. Мне захотелось ударить его или чем-нибудь швырнуть в него, так меня пугала его беззубая ухмылка. Поварята вытянулись и побледнели, лицо Алоиза перекосилось, и только Летисия стояла и смотрела на меня не отрываясь.

Я очень хотела обхватить себя руками за плечи, меня знобило, несмотря на то, что дом уже протопился достаточно, но я не могла позволить себе такой вольный жест. Не в моем нынешнем положении. И все же от взглядов прислуги тянуло сбежать или хотя бы закрыться.

– Что же вы замолчали, миледи? – услышала я за спиной, и на мое плечо легла властная чужая рука.

Глава третья

– Убирайтесь все вон. Кроме вас, леди Кэтрин.

Я догадалась, куда мне смотреть. У противоположной стены стоял роскошный буфет с зеркальными вставками, и в них, как насмешка над моей судьбой, отражались десятки моих мужей.

Я боялась, что муж мой будет стар, некрасив, толст, что он будет заросший бородой или хромой, как те мужья моих сестер, которых мне довелось увидеть. Конечно, мужья бывают богатые и бедные, влиятельные и незначительные, веселые и угрюмые, добрые и злые, но кто бы знал, с каким тяжелым сердцем я входила в храм. Однако меня ждал высокий молодой человек с уставшим лицом, одетый неброско, но дорого, а когда он, как требовал того обычай, протянул мне руку и заглянул мне в лицо, я осознала, что лучше бы меня встретил престарелый толстый карлик, у которого за душой всего лишь развалившийся замок и пара тощих овец.

В ту секунду я посмотрела не в глаза жениху, а во Тьму. Там, по преданию, нет ни чудовищ, ни темноты, один вечный лед, вечный холод, вечная мука и вечная жизнь, которая страшнее самой лютой смерти.

Он вернулся. Я свободна от своих обязательств перед королем и остаюсь вечной пленницей в этом доме.

Слуги выходили без возражений, да и кто из них осмелился бы что-то сказать, а я все стояла, и плечо мое в том месте, где касалась рука мужа, горело.

Дверь закрылась, рука исчезла, но легче мне все равно не стало. Муж обошел меня, прошел в середину зала, переставил на столе пару подсвечников так, чтобы свет был ярче. Затем он повернулся ко мне, очевидно, ожидая объяснений.

Не знаю, откуда у меня взялась дерзость, но под его тяжелым взглядом я только пожала плечами. Что я могла сказать, кроме того, что я исполнила прописанные королевскими министрами и выученные каждой женой каждого лорда-рыцаря правила?

– Вы уже знаете, что случилось, милорд?

Никакой реакции, словно это было ему безразлично.

– В лесу нашли тело несчастного крестьянина. Полицейские убеждены, что это сделал оборотень. И скоро здесь будет королевская армия. Надеюсь, они успеют до той поры, пока эта тварь не решит напасть еще на кого-нибудь.

Лорд Вейтворт усмехнулся. Я подумала, что ему нет до меня никакого дела, что он озабочен случившимся не меньше полиции, что я могу про все это забыть, вернуться к себе, лечь спать, а с утра заняться любыми делами. Вышиванием, чтением, украшением платьев или готовкой на кухне, к вящему неудовольствию Алоиза.

– А если не успеют, миледи? Что вы будете делать?

– То, что вы скажете мне, милорд.

Усмешка на лице моего мужа стала шире. Она не была злобной, скорее равнодушной, может быть, немного презрительной, но все же эмоций и чувств этой глыбе льда недоставало.

Если бы он разозлился на мое самоуправство, как я ожидала, ударил меня, приказал выпороть, поступил так, как всегда поступал с ослушавшейся женой мой отец, мне было бы проще. Но лорд Вейтворт как будто что-то решал для себя или, возможно, считал, что я для него досадная и совершенно неуместная сейчас помеха.

Он подходил ко мне медленно, и я попыталась не сжиматься в ожидании пощечины или крика, а когда он протянул ко мне руку, только чуть прикрыла глаза. Но лорд Вейтворт меня не ударил, а взял холодными пальцами мой подбородок и заставил взглянуть ему в глаза.

– Возвращайтесь к себе, миледи. Пока в этом доме вам ничего не угрожает.

– Да, милорд, – ответила я, опасаясь вздохнуть с облегчением.

Руку мой муж не убрал.

– В следующий раз, кто бы сюда ни явился, хоть сам король, не спешите занимать мое место.

– Да, милорд. – Мне очень хотелось прикрыть веки, взгляд ледяных глаз затягивал, гипнотизировал, лишал воли, мои глаза уже разъедала сухость, но я терпела. – Простите, милорд. Я сделала то, чему меня учили, милорд.

Муж отвел руку. Это было странно – он был холоден, как статуя зимой на ветру, но от его прикосновений, казалось, у меня на коже остаются ожоги.

Лорд Вейтворт быстро вышел, захлопнув дверь за собой, а я поспешила выдохнуть и проморгаться. Все оказалось не так ужасно, как я себе напридумывала, или наоборот, потому что он вел себя непредсказуемо. Был ли он зол или раздосадован, он никак не дал мне этого понять, и его слова можно было расценивать и как беспокойство, и как заботу, и как то, что я мешаю ему.

Где-то в районе кабинета я услышала голоса – лорда Вейтворта и майора, говорили они оба спокойно, как можно было от них ожидать в случившейся ситуации. Да, немного на повышенных тонах, но они не спорили.

Я осторожно приоткрыла дверь, как только голоса стихли, и почти побежала к себе в комнату. Я не боялась оборотней, ведь даже по