— Почему?

— А ты крепкий орешек. Не орешь, как в прошлый раз, — он отвернулся от меня и протянул руку к сахарнице, но не взял ее — его внимание привлекла упаковка успокоительного препарата.

— К чему это допрос? И почему мы будем видеться чаще?

— Ах, ты у нас на таблетках?

Он игнорировал мои вопросы, но при этом читал нотации! Бред.

— Если бы не вы, то и не принимала бы, — осеклась на полуслове, понимая, что проговорилась.

Мужчина оскалился и присел за стол.

— Ну вот ты и попалась. А то я — не я.

— Что вам нужно? — повторила вопрос.

— Мне любопытно просто, вот и буду заходить. Ты же у нас неприкасаемая, но, может, для меня сделаем исключение? Все как с тем ушлепком: кино, ресторан, цветы…

Он явно издевался надо мной, только я не могла понять почему и для чего.

— Нет, — тихо ответила ему. — Мне это неинтересно.

— Оу, — он улыбнулся, отпивая кофе, и только сейчас я увидела, что он вполне симпатичный.

Видимо, подействовали успокоительные, иначе как объяснить мой внезапный интерес к внешности этого бандита?

— Что вам от меня нужно? — как попугай, повторяла одно и то же, но мужчина допил кофе и поставил чашку в мойку.

— Так ты мне дашь? — он подошел ко мне очень близко, а я даже не отступила, просто стояла и смотрела на него.

— Чего?

— Отвертку дай, выпей чаю черного, крепкого, но без сахара. И таблетки чтобы больше не пила, иначе будет плохо.

Я обошла его и достала из нижнего ящика отвертку, отдала ему и отошла.

Он прикрепил обратно щеколду и запер дверь, оставаясь со мной в доме.

— А теперь пошли наверх.

Его напускная доброжелательность превратилась в обычное его поведение.

— Как тебя зовут? — спокойно спросила, хотя волнение кололо иголками кончики пальцев.

— Марс, — он усмехнулся, — уже захотела познакомиться? Быстро ты меняешь свое мнение, лапуль.

Я отступала к лестнице — если успею добежать до комнаты, то смогу ее запереть, а он не сможет открыть ее. Мои пятки коснулись первой ступени.

— Зачем наверх?

Я понимала — он тут не для того, чтобы лишить меня девственности. В его взгляде читалась заинтересованность, а не похоть или желание. Улыбка и фразы не походили на заигрывание, скорее, на провокацию. Если бы не успокоительное, я бы сейчас визжала как резанная и убегала. В принципе, сбежать я и сейчас планировала, но нужно усыпить его бдительность.

— Полежим? — он закусил губу, но как был в куртке, так и остался.

— Скоро папа приедет. Он не любит, когда у меня дома парни.

— Ты взрослая, уже можно. Поверь, я умею с папами договариваться, — он подмигнул мне и отвел взгляд на окно в зале.

Я быстро побежала в комнату, забежала и закрыла дверь. Марс только успел ударить кулаком по ней и засмеялся:

— Ну чего ты такая недотрога, впусти меня, — сквозь смех говорил мужчина.

— Ты меня пугаешь. Зачем?

— Нравится? — вопросительно сказал Марс.

Тут что-то не так. Он же быстрый, почему не догнал меня на лестнице? Я присела на корточки и помассировала голову — она начинала болеть, но легче не становилось.

— Ты там в обморок не грохнулась? Если грохнулась, то мне придется выбить дверь. Что скажет папа?

— Я не упала, просто села. Ты странный. Если бы хотел мне навредить, не стал бы столько ждать. Так что тебе нужно?

— На тебя успокоительное действует или ты просто умная? — грубо спросил Марс.

— Ты ответишь?

— Не пей их больше. В следующий раз я приду, и ты сразу откроешь дверь.

Я слышала, как Марс стал спускаться, хлопнула дверь и завелась машина. Еще продолжала сидеть в комнате, только через час открыла дверь и вышла из своего убежища. Спустилась по лестнице и поставила чайник на плиту — Марс прав, мне нужен чай и крепкий сон.

В это время пришел папа. Он открыл дверь, снял обувь и зашел ко мне в кухню.

— Ты же сказал, что будешь поздно…

Мне показалось, что он немного взволнован. Неужели ему позвонили и сказали, что у меня были гости, поэтому он приехал раньше?

— На этот раз справились быстро, других врачей вызвал на помощь, — отстраненно сказал и сел за стол.

— Пап, — я хотела рассказать о случившемся, но не стала — он очень устал. — Давай ужинать.

Он взял таблетки и вопросительно посмотрел на меня:

— Ты их пила?

— Да, пару штук. Сегодня отправили на конкурс работу, я теперь вся на нервах, — соврала папе первый раз, не хотела, чтобы он еще сильнее волновался.

— Две много, как ты себя чувствуешь? Я тебя не учил читать инструкцию? — серьезно сказал и подошел ко мне.

— Я не думала, что оно такое сильное, другого не нашла.

— Опрометчиво, Мия. Если бы ты выпила три таблетки, я бы тебя не откачал. Это успокоительное я покупал не для нас, его просто так не достать.

Меня впервые отчитывали, почти крича.

— У тебя что-то случилось?

— Мия, эти таблетки вызывают привыкание. И завтра тебе будет нехорошо. Поэтому сейчас пей зеленый крепкий чай, завтра бутылку воды в институт бери и постоянно пей воду. Ничего жирного, никакого холестерина и сладостей.

— Хорошо, — растерянно произнесла. — А кому они предназначены?

— Это уже неважно, больше они никому не нужны.

Папа положил их в карман. Мы поужинали, и я, налив себе чаю, пошла в комнату. Села в кровать и залезла в интернет — стало интересно, кто такой Суворов. Вбила в поисковик фамилию, и он выдал страницы с разными статьями. Я нашла подходящую и кликнула на нее. На фотографии стояли двое мужчин: темноволосые, накаченные, очень похожие друг на друга. Под фото написано: сын Богдан и отец Лекс Суворовы. Я пробежалась глазами по биографии — ничего необычного и бандитского. Они владельцы крупного холдинга с филиалами во многих странах. Сын — гордость своего отца.

Почему его все боятся? Из-за денег? По внешности обычный человек, красивый и ухоженный, но ничего особенного. Темные волосы, черные глаза, пухлые губы, ровные скулы едва покрыты щетиной, он был копией своего папы, только на много моложе. Мне пришло смс-оповещение, и я сразу нажала на квадратик.

«Перестань искать информацию. Она тебе ни к чему! Завтра заберу из универа, поговорим. Марс».



Откуда у него мой номер и как он узнал, что я сейчас решила взглянуть на этого Суворова? Они за мной следят? Все завтра выслушаю его и забуду. Не буду ничего искать, ни о чем не спрашивать. Буду вести себя так, как будто их не существует. Что им от меня нужно? С меня, во-первых, взять нечего, а во-вторых, мне еще только восемнадцать лет, я даже в университете не отучилась, чтобы что-то из себя представлять.