— Что там за проблемы опять? — нервно спросил тот, в ком я угадала министра Юстиции. Он был немолод, строг и то и дело кривил морщинистый рот.

— Не поддаётся, — растерянно изрёк Немо, с непониманием рассматривая свой ключ.

— Значит, не так уж близки вы были с нотариусом Торраграссой. Печально, — пожал плечами Аккольте, его вся эта ситуация явно забавляла, и он единственный кто не торопился и не хотел открывать архив. — Как же нам быть, министр? Взламывать силой?

— Никак нет. Архив нотариуса это неприкосновенное место. Завтра же начнём подготовку к конкурсу на вакантную позицию. Будем выбирать среди достойнейших юристов королевства.

— И полагаю, это всё может затянуться?

— Скорее всего. Мы возлагали большие надежды на декана Пеларатти, но архив его не пустил.

Пока сильные мира сего решали судьбу печати, я поднырнула под локтями достойных мужей королевства и метнулась к Немо. Он все ещё задумчиво взвешивал на ладони свой ключ, словно проверял, не подменили ли его ненароком.

— А если прижать дверь плотнее? — безо всякой надежды предложила я, лишь бы просто вывести моего мастера из оцепенения.

Я коснулась ручки, и тут же каждый узор на массивных дверях засветился. Быстро отдернулась, глядя на свою дрожащую ладонь, через которую словно ток пропустили.

— Святая Юстиция, — выдохнул декан. — Что вы двое сейчас сделали?

— Ничего, — выдохнула я, пытаясь стряхнуть с рук невидимые искры.

— Сеньор Тровато, отдайте вашей ученице ключ.

Немо замешкался, посмотрел на меня недоверчиво, но ключ протянул, я же не хотела его брать.

— Сеньора Ритци, отоприте, пожалуйста, дверь, — приказывал декан, а все присутствующие теперь таращились на меня.

Не могла ослушаться, погрузила ключ в скважину и перестала дышать. Щелчок замка заставил сердце пропустить удар. Я никогда не хотела стать избранной, не хотела такой ответственности, не хотела унизить Немо.

— Кажется, министр Сарто, только что решилась судьба вакантной позиции, — герцог Аккольте задумчиво потирал подбородок. — Я же правильно понимаю, что Торрагросса выбрал преемницей эту девчонку?

Быть не может! Я была простым архивариусом, делала копии, сшивала дела ради рекомендательного письма. Я точно не могла стать никакой преемницей.

Со всех сторон раздавалось:

— Неслыханно!

— Женщина нотариус!

— Её место на кухне подле мужа.

Не плакать. Немо же рядом. Он поддержит?

Но мой мастер резко отстранился, и теперь смотрел на меня как на предательницу.

На негнущихся ногах я первой зашла в кабинет в Торагроссы. Всё тут было, как я помню: пухлые папки с делами, его неизменная кружка с отколотой ручкой. Нотариус так прикипел к ней, что даже когда Немо подарил ему новую, а старую выбросил по-тихому, то старик вытащил своё сокровище из мусорного ведра.

Бесконечные полки с приставной лестницей, балкон второго этажа, где обычно работал мой мастер. Проглотила невидимый ком. Это место больше не казалось мне уютным, все здесь стало враждебным и чужим, особенно крохотная печать стоящая на столе.

— Мне всегда казалось, что печать Торагроссы была куда больше, — Аккольте подошёл к столу и ткнул пальцем в деревянную оснастку, которая сейчас напоминала пешку, выпавшую из шахматной доски. Его тут же слабо ударило магией, и он с улыбкой потёр ожог. — Занятно.

— Каков нотариус, такая и печать, — хмыкнул министр. — Сеньора Ритци, прочитайте, что написано на клише.

Кажется, Святая Юстиция решила подшутить над моей отчаянной мольбой. Немо-то я спасла, но сама теперь едва дышу и не смею даже коснуться артефакта. Напряжение в кабинете нарастало.

— Нам долго ждать вас, Юрианна?

Резко схватила печать и поднесла к глазам.

— Нотариус нотариального округа города Фероце Юрианна Ритци.

Племянник короля был единственным чьи аплодисменты раздались в оглушительной тишине.

— Вот и решены все проблемы одним махом. Печать и святая Юстиция выбрали достойную. Расходимся, сеньоры.

Так и не поняла, он издевался или искренне радовался этому представлению. Я точно недостойна этой должности, я даже не до конца уверена в том, что юриспруденция — моё призвание.

— Кто-то возьмёт под крыло это прелестное создание? — продолжал Аккольте. — Министр, сжальтесь, посмотрите на юное личико, она же в ужасе от произошедшего.

— Герцог, боюсь у меня на такое нет времени. Но я отправлю кого-то из людей с проверкой.

— Декан Пеларатти? Сеньор Тровато? Никто?

Я молила, чтобы Немо сказал хоть слово, но он молчал, смотрел на печать в моих руках, и во взгляде его не было жалости, лишь неприкрытое разочарование.

— Кажется, ваше девичье сердечко ошиблось, сеньора Ритци. Я, конечно, далёк от ваших юридических дел, но мои двери для вас открыты. Королевская семья не бросит своего нового нотариуса.

Он вручил мне в руки прямоугольную визитку, украшенную золотом.

— С этим вас пропустят во дворец без лишних вопросов, сеньора. До встречи!

Кабинет стремительно пустел. Немо и декан остались последними, но так и не решались заговорить со мной.

— Дела-а-а, — только и протянул Пеларатти. — Ввиду произошедшего я пересмотрю график вашей посещаемости, сеньора Ритци. Вряд ли вы теперь сможете полноценно заниматься на парах. Немо, ты сможешь учить её в вечерние часы?

Он наконец-то встретился со мной взглядом. Обжигающий холод. Грозовое море стремительно подёрнулось льдом.

— Если декан настаивает, я могу ненадолго задерживаться после работы. Но прошу согласовать мой новый график и доплаты за эту повинность.

Ком в горле становился всё больше, Немо не шутил, и на браваду это тоже не походило, сейчас он был слишком искренен в своей злобе и обиде, а я слишком подавлена, чтобы возразить или извиниться за то, в чём не виновата.

До последнего я надеялась, что мне это лишь пригрезилось, что не было этого странного вечера, что печать не выбрала меня, а ответственность за судьбу важного архива не легла на мои плечи. Что сегодня я буду писать эссе по призыву мертвого смотрителя и переживать сладкие моменты нашей близости с Маэстро. Я ждала, тёрла глаза, щипала себя за предплечье, но мой Мастер обиженный и злой не оборачивался, взобрался на недовольного Оптимуса и пришпорил его. Университетский скакун этого жеста не понял и едва не скинул Немо.

Подбежала к Музе и отвязала её, позволив последовать за нашими возлюбленными, я же теперь была на остаток жизни прикована к этому месту, ведь бремя нотариуса даётся пожизненно и сложить полномочия я смогу лишь когда перестану дышать или попаду в тюрьму.

Муза и Оптимус скрылись из виду, а декан Пеларатти стоял рядом, прижимая к груди шляпу в каком-то нелепом извиняющемся жесте.