Когда они отъезжали, я спиной чувствовала их взгляд, даже для видимости, двумя пальцами подняла конечность на совсем небольшую высоту, как бы рассматривая на целостность... Руку я бросила, как только  машина с визгом умчалась за горизонт. Уехали они, видимо, как и приехали: прямо через газоны, лавируя между деревьями через парк. Вот кому закон не писан!

Первым делом кинулась проверять дыхание – дышит! Слабо, но ровно… Сердце вроде тоже ровно бьётся, насколько я могу судить… Я вызвала такси… Пока едет, может, придумаю другой вариант и решу, как быть дальше?

Угораздило меня в это ввязаться... Тоже мне, мать Тереза в исполнении аристократки…

Скажем честно... А вот сейчас я – в непередаваемой растерянности...

Родителям показываться нельзя: паника и допросы гарантированы. Причём со стороны правоохранительных органов тоже.

Домой или в мою квартиру – нельзя. Прислуга сразу родителям сдаст,  - дальше по предыдущему сценарию. Ещё и такси сюда не доедет. Ни один нормальный водитель по городскому парку не погонит. Предположим, каким-то чудом у меня получиться переместить пострадавшего до стоянки, но и здесь все зависит от того, какой водитель попадётся. Может, промолчит за деньги, а, может, и нет.

В больницу, даже частную, без объяснений не примут. А с этой «Великолепной семеркой», ссориться не хочется, даже имея влиятельного папу.

Думай, Аня, думай… - Бросаю нервный взгляд на лежащего без движения человека.

Точно! Андрюшка! Он вечно на ножах в школе дрался и втайне от предков боевые раны у какого-то доктора латал. Нужно сказать – успешно.

Узнает ли он меня через столько лет? Со средней школы не общались. Уже лет семь? А, нет! Он же у меня в соцсети был. Сам приглашение высылал. Я его добавила, только так ни одного сообщения мы друг другу и не написали. Ага, вот он! Попробую написать... Через пять лет, да еще и под утро!

– Привет, Андрей! Извини, что поздно, но очень нужна твоя помощь. – Через секунду – прочитано; Через десять секунд – пишет…

– Это точно ты? Не верю. Назови имя, и где познакомились.

– Аня Бошанова. Школа, первый класс.

– Анька! Что случилось?

– Ты в городе? Далеко от центрального парка живёшь?

– Да рядом, мы же в гимназию одну ходили, тут и живу пока.

– Ты на колёсах? Можешь приехать? Срочно и тайно?

– Тебе писать, что я в шоке?

– Не надо. У меня человек тут раненый. Твой тайный Айболит нужен… – Мой телефон зазвонил, и из него раздался приятный, но встревоженный голос.

– Анька, ты в порядке? Что случилось? Не объясняй… Сейчас буду! Ты где? Правильно понял, что в парке?

– Да, в сторону восточного выхода от фонтана. Сможешь по парку на машине проехать? Не уверена, что без носилок его передвигать можно. Только поклянись: никому ни слова. Никаких помощников и посторонних.

– Да понял я, не в первый раз… Извини, отключаюсь. Сейчас буду…

Меньше чем через пять минут я увидела фары несущегося между деревьями белого джипа. Цвет я заметила, когда он проезжал поперёк освещённой велосипедной дорожки. Я встала и замахала рукой с включённым фонариком на телефоне. Не успела машина остановиться, как из неё вылетел Андрюха, такой взрослый, что с трудом узнаю знакомые черты…

– Привет! *пип*! Кто его так? – Закончив с нецензурной речью, спросил Андрюха. Я даже от бандитов такого не услышала. Ну Андрюха всегда выделялся на фоне серой общественности.

– Бандиты. – Даже бровью не повёл.

– Ему по-хорошему в реанимацию ехать надо.

– Нельзя. Тогда ему точно не поможем. Далеко твой тайный врач живёт?

– Не надо. У меня через квартал клиника своя. Ночью никого, только один врач дежурный. Можно доверять. Пойдёт?

– Это лучший из вариантов.

– Скажи, что единственный. – Парень улыбнулся, явно разглядывая мои черты.

– И скажу! Спасибо тебе!

– Лови! – Андрюха бросил мне края белой простыни, мы слажено расстелили её на камни. Местами на ней сразу же проступили красные пятна. – Знатно они его. – Он бегло осмотрел тело. – Подожди...

Андрюха принёс из машины что-то твёрдое, размером с матрас для плавания, и положил сверху на простыню.

– Мы не знаем, какие у него повреждения, поэтому хоть и придётся его трогать, так при переноске мы ему не повредим сильнее. – Пояснил мне Андрей.

Андрюха командовал – я выполняла. Да уж, мужчин в своей жизни, на руках я ещё не носила…

Андрей работал, на мой взгляд, как профессиональный медик. И меня это морально поддерживало.

Через десять минут после приезда Андрея в парк, мы уже перекладывали парня на носилки у его больницы.

Правда, на этот раз я только смотрела. Нас уже ждали и дело обошлось без участия слабой девушки.

Теперь, при нормальном свете, я видела, что «моя покупка», темноволосый парень, только вот черты лица разобрать невозможно. Сказать, что у него подбит глаз или сломан нос было бы явным преуменьшением, так как от одного вида целиком распухшего лица, игравшего всем богатством оттенков, хотелось сразу отвернуться и забыть его, как страшный сон. Я так и сделала, - отвернулась, но забыть вряд ли быстро получится. Как такой молодой мог нажить себе такой долг?

– Жди здесь. Как закончим осмотр, я сразу приду. – Обратился ко мне Андрей на ходу. От усталости я присела на стул для посетителей и кивнула Андрею, однако, кивок улетел уже в спину убегающего врача.

Очнулась я от осторожного касания за плечо.

– Аня! Просыпайся, соня…

– А? Да… Как он?

– Жить будет. Органы целы – это главное. Серьёзную операцию мы бы на себя не взяли, с этим мы в центральную хирургию отправляем. А с тем, что есть – справимся. – Подбодрил меня Андрей. – Я записал пациента как своего племянника. Лишних вопросов не будет.

– Спасибо. Я опасалась худшего… – Выдохнула я, чувствуя облегчение. – Ты бы видел, что с ним делали… Какие у него повреждения? Когда он очнётся?

– Три ребра, нехилое сотрясение и сплошной синяк по телу. Думаю, так тебе понятнее будет. А, ещё трещина в предплечье. – Андрей наклонился ко мне поближе. – Я могу спросить кто он?

– Можешь. Только я сама не знаю… – Да… Лицо Андрюхи надо было видеть… Не знала, что его можно удивить!

– Скажи сейчас, что ты шутишь?

– Извини, не скажу… Я ничего о нём не знаю, даже лица. То месиво, что я мельком увидела при входе в твою больницу, не считается… Могу сказать он мой, точнее завтра станет моим… – Лицо Андрюхи выразило непередаваемые эмоции! – Так, пошли кофе мозг прочистим… и, коньяком…

Мы зашли в его кабинет. Друг молча сварил и поставил передо мной кофе, и, налил в него коньяк, всё ещё молча переваривая события.