У окна за маленькой конторкой что-то писала сама королева Елизавета! Сейчас, в тридцать один год и свой шестой год правления Англией, она была молода и привлекательна! Ее золотисто-рыжие волосы, зашпиленные и убранные под чепец из красного бархата, украшенного жемчугом, сияли, как солнце, в сумрачном свете. Она выглядела совсем как на портрете: бледная кожа, острый подбородок… Уголки ее рта — бутона розы — опускались вниз. Но портреты, холодные и отдаленные, не могли передать ауру высочайшей энергии, которая окутывала ее, как яркая пылающая мантия. Они не могли передать способности ее темных глаз видеть насквозь, точно таких же темных глаз, какие улыбались с портрета Анны Болейн, который висел прямо над кроватью королевы.

Королева Елизавета подняла глаза.

— Должно быть, леди Розамунда? — произнесла она мягким глубоким властным голосом. — Мы ждали вас.

— Ваше величество! — выдохнула Розамунда, делая глубокий реверанс. К ее великому облегчению, и слова, и поклон получились безупречными. — Мои родители посылают вам свой глубочайший поклон. Для всех нас величайшая честь служить вам!

Елизавета кивнула, медленно поднялась. На ней были тяжелое платье и свободная мантия, малиновая с золотом. День был холодным, и обрамленный мехом воротничок был запахнут и зашпилен жемчужной брошью. Она подошла, протянула руку, и Розамунда быстро поцеловала ее, и тут же, к ее великому потрясению, Елизавета взяла ее за руку и притянула к себе. Она пахла лавандовым мылом и цветами.

— Мы рады видеть вас при дворе, леди Розамунда, — произнесла королева, внимательно рассматривая ее. — Мы надеемся, вам не терпится помочь нам повеселиться.

Розамунде было не до веселья, но сейчас, под твердым взглядом королевы, она согласилась бы с чем угодно.

— Конечно, ваше величество.

— Вот и славно, — произнесла королева. — Моя дорогая Кэт Эшли нездорова и, кажется, все больше и больше живет воспоминаниями о былом. Я хочу напомнить ей о веселье на праздниках в дни ее юности.

— Я надеюсь, что смогу быть полезной, ваше величество.

— Уверена, что сможете. — Королева отпустила ее руку и вернулась к своей конторке. — Скажите, леди Розамунда, вы хотите замуж? Вы и вправду прехорошенькая… И юная. Вы приехали к моему двору, чтобы подыскать себе красивого супруга?!

— Нет, ваше величество, я приехала сюда не за мужем, — искренне ответила она.

— Более чем рада слышать это, — отозвалась королева Елизавета, положив изящные руки поверх бумаг. — Мне нужны абсолютная преданность и честность. В противном случае возникнут неприятные последствия, которые прочувствовала моя своенравная кузина Катерина.

Розамунда тяжело сглотнула, вспомнив слухи, дошедшие даже до их замка, о Катерине Грей, тайно вышедшей замуж за лорда Хартфорда. Бедняжке пришлось рожать ребенка в Тауэре. Закончить так же Розамунда определенно не хотела!

— Я хочу служить только вашему величеству, — совершенно искренне ответила она.

— И будете! Начиная прямо с этого вечера. У нас намечается званый обед в честь шведской депутации, и вы будете в нашей свите.

— Званый обед?! Сегодня?! — Розамунда снова сделала реверанс. — Да, ваше величество.

Елизавета, наконец, отвела от Розамунды испытующий взгляд и вернулась к своему письму.

— Вам надо отдохнуть. Мисс Перси, одна из наших фрейлин, покажет вам вашу комнату.

К Розамунде быстро подошла леди, невысокая милая бойкая брюнетка в белом шелке и черной бархатной мантии без рукавов.

Розамунда сделала реверанс.

Елизавета жестом разрешила ей идти, и Розамунда последовала за другой девушкой в присутственную залу.

— Я Анна Перси, — сказала девушка, беря Розамунду за руку, будто они знали друг друга много месяцев, а не минуты.

У Розамунды не было сестер и близких подруг. Она не знала, как ей принимать радушие мисс Перси, но все же было приятно почувствовать, что ты не совсем одинока при дворе.

— А я Розамунда Рамси, — ответила она, не зная, что еще сказать.

Когда они вышли из апартаментов королевы в коридор, Анна сказала:

— Я знаю, теперь мы целыми днями только и будем говорить, что о тебе.

— Говорить обо мне?! — изумилась Розамунда. — Я никогда не бывала при дворе. Но если бы и была, моя жизнь такая скучная в сравнении с тем, что здесь происходит.

— Скучная?! — Анна фыркнула совсем не как леди. — О, Розамунда, мы будем говорить о тебе, потому что не видели нового лица долгие месяцы. Мы очень рассчитываем, что ты расскажешь нам какие-нибудь новые истории или сплетни.

— Сплетни?! — рассмеялась Розамунда. Она вспомнила долгие дни в фамильном замке, часы, проведенные за шитьем, чтением, игрой на лютне, придумыванием безрассудных планов, как бы встретиться с Ричардом. — Я клянусь, что жизнь в деревне много скучней, чем при дворе.

— Пожалуй. В поместье моего брата я даже с овцами разговаривала, чтобы слышать свой голос.

— Расскажи мне, как надо вести себя при дворе, — попросила Розамунда. — Может быть, тогда и старые истории покажутся свежими.

— Ну, это я могу прямо сейчас. Обязанностей у фрейлин не так уж много. Мы гуляем с королевой в саду, ходим с нею в церковь, стоим у ее шлейфа, когда она принимает иностранных посланников. Мы вместе с ней шьем, читаем и… уворачиваемся, когда она в дурном настроении бросает в нас туфли.

— Не может быть! — Розамунда от удивления открыла рот.

Анна серьезно кивнула:

— Спроси Мэри Хауард, откуда у нее вмятина на лбу. А она — дочь двоюродного дедушки королевы! Но так бывает только в прескверные дни. Обычно она просто не видит нас!

— Если у нас так мало обязанностей, то, что делать в свободное время?

— Наблюдать, естественно. И учиться.

Анна остановилась у одного из арочных окон галереи. Под ними раскинулся изысканный сад; аккуратные, посыпанные гравием дорожки вились между квадратными клумбами, огороженными низенькими оградками. Фонтаны не работали, отключенные на зиму; цветы и зеленая растительность покоились под легким покровом снега и инея.

Но недостатка ни в красках, ни в оживленности не было. Извилистой змеей по дорожкам тек поток людей, их бархат и меха радовали глаз разноцветьем.

Розамунда увидела графа Лестера; его черные волосы блестели в сером свете дня. Он стоял в группе господ, одетых скромнее его. Даже с большого расстояния Розамунда видела гнев на его смуглом красивом лице.

— На этот рождественский сезон у нас будет не меньше трех важных депутаций, — сказала Анна, — и все они не выносят друг друга. Интересно будет смотреть, как они борются за внимание ее величества. — Она понизила голос до доверительного шепота. — Они могут попытаться уговорить тебя, чтобы ты представила их дело королеве.

— Ты имеешь в виду подкуп?! — шепотом спросила Розамунда.