с заместителем Генерального прокурора Светланой Александровной Сергеевой: да, уж врагу не пожелаешь столкнуться с этой стервозой на узкой профессиональной тропе. Светлана Александровна тогда не захотела мараться поисками Варяга и перекинула это дело в МИД. Но почему? Уж не потому ли, что она сама была заинтересована в прикрытии Варяга фиктивной ксивой?

— …в любом случае это все равно ваша епархия, — донесся до его слуха недовольный баритон Тялина. — Вы меня слушаете, Евгений Николаевич?

— Да-да, слушаю, конечно, слушаю… — Урусов заставил свою физиономию принять выражение ретивого внимания. — Я с прокуратурой не имею слишком тесных связей, может быть, было бы эффективнее действовать по вашим каналам…

— Ну хорошо, это мы посмотрим… — согласился с Урусовым кремлевский собеседник. — Во-вторых, надо установить, кто и с какой целью сейчас покровительствует Игнатову в окружении… самого. — Тялин многозначительно ткнул пальцем вверх и куда-то в сторону. — Наверняка у его тайных благожелателей среди старой кремлевской гвардии есть определенный финансовый интерес. Одного такого благодетеля все же удалось отодвинуть, но наверняка среди них остались и другие доброхоты. И вы, Евгений Николаевич, должны организовать наблюдение за определенными лицами. Сейчас это приоритетное направление.

Только теперь до Урусова наконец дошло, зачем хитрый Тялин пригласил его на разговор в этот подмосковный санаторий, не пожелав, как раньше, вести переговоры по телефону. Вот оно что — Тялин хочет натравить генерал-полковника МВД на своих ближайших соседей по офису! «Определенные люди» — это же сотрудники президентской администрации, а то и сам ее глава, господин Мартынов, на которого несколько дней назад было совершено таинственное покушение!

Урусов повеселел: внезапно туман рассеялся, и все прояснилось. Вовсе не Варяг организовал покушение на Мартынова, да и вообще никакого покушения не было. Была самая обычная хладнокровная подстава. Двойная подстава — и жертвой этой хитроумной подставы стали — или должны были стать — Мартынов и Игнатов! И весь сыр-бор разгорелся из-за денег, из-за наследства смотрящего России — из-за общака!

— Возможно, для начала стоит поискать в более безопасном месте, — после некоторой паузы осторожно начал Евгений Николаевич. — Там, где хозяин ничего не заметит и не хватится пропажи…

Тялин сдвинул очки на кончик носа и впился в Урусова острым взглядом.

— Вы правильно рассуждаете, товарищ генерал-полковник. Именно поэтому я и обратился к вам лично. Эту очень тонкую игру нельзя доверять никому постороннему. Даже проверенному, опытному сотруднику. Вы же видите, я говорю с вами вполне откровенно, не таясь. Начните поиски с… бывшего хозяина моего рабочего кабинета — Александра Ивановича Сапрыкина. После бегства Сапрыкина я, скажу вам прямо, внимательно просмотрел оставшиеся после него бумаги. Там обнаружилось немало интересного. Но, как вы понимаете, я смог ограничиться только кремлевским кабинетом… Неплохо бы пошмонать у него… м-м… дома. Сапрыкин постоянно жил в дачном поселке Жуковка-пять…

— Извините, Сергей Гурьевич, я тоже буду с вами откровенен, — посерьезнел Урусов. — Вы не опасаетесь, что наш с вами разговор…

— Не опасаюсь! — Тялин быстро понял, к чему клонит высокопоставленный милиционер. — В этом помещении режим безопасности контролирую я лично. Если же вы намекаете на то, что источником утечки информации можете стать вы, то не забывайте о бухгалтерии Чеченнефтекомбината, дорогой Евгений Николаевич. Там дело пахнет не просто выговором и даже не тюремной парашей…

Урусов при этих словах нервно рассмеялся.

— Ладно, тогда позвольте замечание по существу. Вы хотите, чтобы я тайно произвел нелегальный обыск на даче гражданина Сапрыкина, в подмосковном поселке, находящемся в зоне действия особого государственного режима безопасности?

Собеседник Урусова лишь слегка кивнул в ответ.

— Отлично. Но вы должны понимать, Сергей Гурьевич, что просто туда на «жигульке» не въедешь и замок на виду у всех не вскроешь. Подготовка и осуществление этой операции займет массу времени…

На это Сергей Гурьевич не среагировал никак. Он поднялся, важно кивнул Урусову и уже в дверях обронил:

— Трансфер мы вам обеспечим.

Желтый «жигуленок» дорожно-постовой службы неспешно трусил по глухому проселку неподалеку от Сколковского шоссе. Сидящий за рулем заспанный старшина вполуха слушал бубнеж соседа — плечистого лейтенанта с широкоскулым мясистым лицом, который со знанием дела обсуждал достоинства Зидана и Рауля и шансы «Реала» на выход в финал Евролиги. Два инспектора возвращались после патрулирования дальних подъездов к столице в пункт своей постоянной дислокации на пост ДПС около МКАД.

— Что это там такое? — Мордатый лейтенант вдруг прервал свой увлеченный рассказ о потрясающих данных французского футболиста и махнул рукой туда, где темной стеной высилась лесополоса.

В сгущающейся ночной мгле на фоне закатного неба был едва различим черный курящийся из кювета дымок. Патрульный «жигуль» свернул вправо и встал к обочине. Оба гиэдэдэшника устало вышли из машины и пошли к лесополосе. Приблизившись к краю глубокого обрыва, они с удивлением обнаружили в нем уткнувшуюся в кривую старую осину покореженную иномарку. Молча переглянувшись, оба инспектора сбежали вниз по склону и вплотную приблизились к темнеющему в сумерках остову обгоревшей машины. Дымок все еще шел из-под сплющенного в гармошку капота, выгоревший салон обуглился, и краска на корпусе тоже вся обгорела. Включив фонари, они стали осматривать место происшествия. Их внимание сразу привлекло сильно обгоревшее, местами обуглившееся тело, ничком лежавшее на земле со стороны распахнутой водительской двери.

Бросив беглый взгляд на труп, лейтенант глухо выматерился и отстегнул от портупеи рацию.

— «Сокол-пять», «Сокол-пять», я «Кречет-восемь», — вполголоса забубнил он в микрофон. — У нас чэпэ на участке… Сколковское шоссе, второй километр… — И, запнувшись, точно не зная, что сказать дальше, брякнул: — Труповозку высылайте. Прием…

В это время старшина склонился над обгорелым трупом и, подсвечивая фонариком, с любопытством, смешанным с отвращением, стал его разглядывать. Вроде мужик… Рост метр восемьдесят или что-то около того… Обувка явно мужская. Обгорел, как головешка в костре… Похоже, не повезло бедняге. Но как же он мог так лихо загореться? Неужто так здесь все полыхало? А это что? Старшина заметил в свете фонаря блеснувший в траве прямоугольник. Мобильник! Он присел на корточки и уже было схватил телефон, да вовремя спохватился и, вынув из кармана мятый носовой платок, обернул им ладонь и только тогда осторожно поднял важную улику с земли. Странно: и тачка, и мужик, можно сказать, дотла сгорели, а телефончик этот уцелел, даже по краям не оплавился. Он нажал на кнопочку — вспыхнула синеватая подсветка дисплея. Еще и работает! «Нокия» — похоже, не из дешевых…

За спиной раздалось громкое сопение командира.

— Ну, что скажешь, старшина Бережной? Как тебе все это зрелище?