Я прикрыла глаза, с ужасом сползая по стенке на пол иуткнувшись пылающим лицом в колени. "Расслабилась, блин, студентка?! Все.Сейчас он меня прибьет и по-тихому прикопает под ближайшим кустиком! И никакихсвидетелей… — обреченно поняла я, услышав над головой змеиное шипениеблондина. — Тарнум, наверное, от счастья на моей могиле канкан спляшет,радуясь, что избавился от такой занозы-ученицы".

— Тарнум дер Корентс? — услышала я мысленныйвопрос нависшей надо мной Немезиды в мужском обличье, оставивший за собойстранное послевкусие далекого свежего бриза и свободы, почти полностьюперекрываемое ало-черными волнами ярости.

— Да, Вайрин дер кто-то там… в общем, ваш директорподложил Тарнуму недетских размеров свинью, определив меня в его группу, —признала я, задирая голову, чтобы взглянуть в глаза собеседнику.

Парень резким и, похоже, привычным движением руки отбросилпрядь серебристых волос, рассматривая меня со странной смесью ярости исожаления. "Кажется, ура… — мысленно хмыкнула я, — по крайнеймере, скоропостижная кончина временно откладывается!"

По лицу собеседника ходили желваки, и он, прикрыв глаза,явно пытался взять себя в руки. "Не понимаю, чего он так взбесился? —рассеянно размышляла я, пытаясь принять вертикальное положение. — Угадала,что ли?"

— Еще одна мысль на эту тему и я действительно прикопаютебя под ближайшим кустом! — яростно прошипел блондин, снова впиваясь вменя бешеным взглядом.

— Чего ты злишься? Не видишь, что ли, не умею я вашичертовы мысленные щиты ставить! Что увидела, то и сказала. Лучше помогивыбраться к выходу, точнее в холл лечебного крыла, тогда отстану и дажепространно извинюсь, если тебе от этого станет легче! — раздраженноотозвалась я, пытаясь отлепиться от стены.

— Ну ты и нахалка… — потрясенно выдал блондин,рассматривая меня сверху вниз, но, как ни странно, его бешенства я больше неощущала.

Парень был выше на целую голову. Кстати, он действительнооказался очень красивым, внешне чем-то напоминал племянника светлоэльфийскогоПравителя. Чур меня, чур… Интересно, он такой же псих?… Блондин толькоизумленно покачал головой, реагируя на мои мысли. Кажется, ему таки удалосьокончательно взять себя в руки.

— Какая есть. Может, скажешь наконец, куда мнеидти? — недовольно ответила я.

— А с чего ты решила, что я стану тебе помогать,смесок? — усмехнулся парень, презрительно скривив губы и рассматриваяменя, как вельможа, которого вынуждают пожать руку золотарю.

— Кто? — прибалдела я. Судя по всему, меняпопытались оскорбить… понять бы еще как.

— Полукро-овка, — процедил блондин.

Ну, хоть какая-то ясность появилась. Правда, с чего этот типвзял, что я полуэльф, непонятно… Странный какой-то. И нервный. Я вздохнула иснова прислонилась к стене. Похоже, придется извиниться и прояснить ситуацию.

— Послушай, мне действительно жаль, если я чем-то тебяобидела. Всегда была несдержанна на язык, но мысли контролировать еще сложнее,а как их закрыть, пока не знаю. Давай сделаем так: ты забываешь о моемнахальстве, а я буду должна небольшую услугу. Согласен? И с этого момента мыбудем взаимно вежливы! А теперь подскажи мне, пожалуйста, как пройти к боковомувыходу из больнич… лечебного центра.

— Мне совершенно наплевать на извинения и услуги,полукровка. Я не собираюсь тебе ни в чем помогать. Сейчас я тебя не трону — итак чуть жива, но не надейся, что забуду это оскорбление. Даже интересно, ктотебя так отделал…

— Тарнум. Какой-то "Огненной Сетью"ударил, — равнодушно отозвалась я, попутно решая, куда топать: вперед иливернуться. "Наверное, не стоит останавливаться на полпути, пойду дальше поэтому коридору…"

— "Огненная Сеть"? — изумилсяблондин. — Неудивительно, что у тебя все щиты сгорели…

— Да не было у меня никаких щитов, — усталовздохнула я, отталкиваясь от стены, — говорила же, что не знаю, как ихставить…

Злости или обиды на блондина я не испытывала — он вовсе небыл обязан мне помогать. К тому же, раз здесь кто-то время от временипоявляется, возможно, дорогу подскажет следующий абориген. Успокоив себя этоймыслью и выбросив из головы странного красавчика, я сконцентрировала все своиусилия на попытке связаться с демонами или хотя бы определить ихместоположение… пусто. Черт!

Равнодушно повернувшись спиной к собеседнику, продолжиласвой путь, придерживаясь рукой за стену… на всякий пожарный случай. Я уже невидела, как парень изогнул губы в глумливой улыбке, прикрыл глаза, запоминаямою ауру, и замер потрясённой белокурой статуей, растерянно глядя вслед:

— Танис. Верт-Ринна-те! Дарше-не… (Женщина.Творец-без-Границ! Невозможно…)

Но, будучи занята своими насущными проблемами, я просто необратила внимания на странное восклицание за спиной. В данный момент менябольше интересовал вопрос о том, как скоро удастся добраться до выхода и стоитли сворачивать в боковые коридоры.

До искомого места я каким-то чудом дошла сама. Больше мненикто не встретился, так что дорогу спросить можно было только у мозаичныхпортретов… но те молчали как партизаны на допросе. В общем, элементарно повезло— выбирая самые широкие коридоры, я вывалилась к выходу из здания примерночерез четверть часа после нашей с блондином встречи. Слабость к тому временипочти прошла, так что для недавнего полутрупа передвигалась я довольнободренько.

Аллилуйя!!! Мысленно исполнив победный танец с элементамихип-хопа, я рванула к широким двустворчатым дверям и выкатилась на террасу,выложенную песочного оттенка плиткой. Справа, рядом с небольшой цветочнойклумбой, странными статуями застыли мои демоны. Казалось, что их естественныецвета поблекли, словно присыпанные пеплом. Мне стало страшно. Они совсем невыглядели живыми — и это действительно пугало. Осторожно приблизившись, я,прикрыв глаза, коснулась морды Малыша, стараясь мысленно связаться с болеевосприимчивым к телепатии сэльфингом. Тишина. Темнота. Никакого движения.Ледяной волной накатило одиночество. Это было так неправильно…

— Ох, Малыш, отстань, ради демиурга!… - пробормотала я,пытаясь спрятать лицо от радостно повизгивающего демона, вылизывающего его ужене по первому кругу… судя по ощущениям. — МАЛЫШ?!

Я подскочила, застонав от дикой головной боли, и крепкообняла сэльфинга, зарывшись лицом в пушистую шубку. Сверху на мое плечо положилморду гарр'краши и нежно фыркнул в ухо. Боль стала совсем неважной — она простоушла.

А я сидела на прогретой солнцем плитке террасы и чувствоваласебя счастливой. По настоящему счастливой — как в детстве, когда мир кажетсяогромным и полным чудес.