class="p1">— Список есть?

Я достал блокнот и отдал его Бердышеву. Он бегло проглядел фамилии.

— Да, пока ты здесь — расскажи подробно, что случилось в санчасти. Говоришь, историк Мерлин зашёл узнать о здоровье Обжорина? Это странно для преподавателя.

— Максим Владимирович такой человек, — объяснил я. — Внимательный. И к Грише очень хорошо относится.

— Ты проверил его матрицу?

— Первым делом, — заверил я Бердышева. — ничего.

— Ну, ладно. Иди, животновод!

Я свистнул лиса и вылез из машины.

На занятии по биологии магических тварей Рыжий стал настоящей сенсацией. Даже профессор Звягинцев, увидев лиса, попытался улыбнуться. Правда, из-за шрама это больше было похоже на гримасу.

— Курсант Смирнов соизволил доставить тварь к месту дислокации! — иронично сказал он и хлопнул в ладоши. — Все идём к вольеру! Сейчас Константин продемонстрирует нам, насколько он сумел приручить тварь!

Курсанты радостно высыпали на улицу. Понятное дело — это куда веселее, чем сидеть в душной аудитории. А тут ещё и развлечение намечалось.

Я впустил лиса в загон и запер за нами дверь. Курсанты облепили сетку.

Держа Рыжего на поводке, я провёл его вдоль всей группы курсантов, чтобы продемонстрировать, что он не проявляет агрессии. Лис настороженно дёргал ушами и вертел головой, но шёл спокойно.

После этого я отстегнул поводок и пару раз бросил лису палку. Приносить её он не учился, но Рыжий и тут не подвёл. Он не только не испугался, когда увидел палку у меня в руках, но и быстро сообразил, что от него требуется.

— Полина, хочешь попробовать? — предложил я княжне Соловьёвой.

— Конечно! Можно, Семён Васильевич?

Княжна нетерпеливо посмотрела на Звягинцева.

Звягинцев нахмурился. Фокусы с лисом ему явно не нравились. Старый вояка не верил, что магическая тварь может быть не опасной.

Я его понимал. Заработаешь такой шрам — тоже перестанешь быть слишком доверчивым.

— Семён Васильевич, Рыжий знает Полину, — сказал я.

Княжна чуть заметно покраснела и исподтишка показала мне кулак.

— Ну, попробуйте, — решился Звягинцев. — Только осторожно.

Полина вошла в вольер.

Увидев это, Рыжий решил, что пробил его звёздный час. Он сразу же завалился на спину и выставил белое брюхо.

Под смех курсантов Полина присела на корточки и принялась почёсывать лиса.

Хитрая лисья морда расплылась в блаженной улыбке.

— Ну и дела, — озадаченно протянул Звягинцев. — Что ж, Константин! Признаю, что вы добились ошеломляющего успеха! Не хотите поработать ещё с каким-нибудь зверем?

— Нет, Семён Васильевич, — ответил я. — Мне хватит Рыжего. Пусть остальные упражняются.

Я дружески подмигнул Серёге Стоцкому, который стоял у вольера с мрачным видом.

Его только сегодня утром отпустили из санчасти.

— Хочешь попробовать, Серёжа?

— Спасибо, — ответил Стоцкий. — Настроения нет.

— И всё же расхаживать с лисом по училищу я вам не разрешаю, — сказал Звягинцев. — Будьте добры, отведите его в клетку! Заберёте после занятий.

Как ни крути, а он был прав. Всё же, в военном училище должна быть дисциплина.

Обедали мы втроём — Стоцкий, Полина и я. Гришино место пустовало.

— Мальчишки, давайте сегодня съездим к Грише! — решительно заявила княжна.

— Конечно! — поддержал её Стоцкий.

Он с унылым видом ковырял вилкой рыбную котлету.

— Что случилось Серёга? — улыбнулся я. — Тебя вылечили, жизнь прекрасна! Или безответно влюбился в какую-нибудь девчонку? Так это мы мигом поправим.

Стоцкий без улыбки посмотрел на меня. Помедлил и сказал:

— Меня отчисляют, Костя.

— За что? — нахмурился я.

— За хреновую магическую матрицу!

Сергей бросил вилку в тарелку.

— А ещё за то, что мой папаша что-то учудил против Императора. А я даже не знаю — что!

Зато я очень хорошо знал, что именно натворил старший Стоцкий.

На мгновение меня кольнуло острое чувство сожаления и вины.

Хотя, я точно не был виноват в преступлениях графа Стоцкого.

— Тебя точно отчисляют? — спросил я. — Ты уже видел приказ?

— Пока нет, — неохотно ответил Стоцкий. — Но и так всё понятно. Со дня на день меня вызовут к Императору. Я должен буду подтвердить свою верность Империи и способность управлять графством. Думаешь, я смогу?

— Конечно, сможешь, — убеждённо сказал я.

— Не всё так просто, Костя! Знаешь, сколько народу зарится на наше имущество? Всё это родовитые люди с настоящими заслугами перед Империей. А я? Малолетний сын государственного преступника! Да ещё и с никудышной матрицей.

— Ну, это-то мы запросто можем поправить, — сказал я. — Вот что! Поехали к Грише, а оттуда — ко мне домой. Обсудим всё и решим, что делать.

— Да не надо, — попытался отмахнуться Сергей.

Но я стоял на своём.

— Если тебя из училища отчислят — где ты жить будешь?

— Найду что-нибудь.

— Знаешь, что, — разозлился я. — Ты это брось! Мы друзья, а друзей не надо обижать отказом. Это не гордость, Серёжа. Это — глупость. А ты парень умный. Решено, сегодня ночуешь у меня. А сейчас бегом на занятия, а потом — к Грише!

Гриша по-прежнему был без сознания. Мы смотрели сквозь стеклянную перегородку на бледное лицо друга и молчали. О чём тут говорить?

К правой руке Гриши тянулась прозрачная трубка капельницы. В углу бесшумно вспыхивал кардиомонитор, чертя ломаную кривую.

— Что скажете, доктор? — спросил я Александра Михайловича.

— Не волнуйтесь. Матрица потихоньку восстанавливается. Это процесс небыстрый. Но пока дело продвигается неплохо.

— А почему он не приходит в себя? — тихо спросила Полина.

— Похоже, ваш друг пережил сильный стресс, — ответил Лунин. — Вот сознание и отгораживается от боли, защищает психику.

Эх, Гриша! Знать бы, что именно сделал с тобой Тёмный Проводник! Как он заманил тебя в ловушку.

Ничего, я этого гада наизнанку выверну, как только доберусь до него!

— А как себя чувствует барон Симагин? — неожиданно спросил Стоцкий.

Лунин пожал плечами.

— Пока без изменений. Бредит, неадекватно реагирует на окружающих. Константин, вы не откажетесь провести с ним процедуры?

Я кивнул.

— Конечно, Александр Михайлович.

Полина и Сергей остались возле Гриши, а мы с доктором пошли в палату к Симагину.

Его поместили отдельно от других больных. У двери круглосуточно дежурили санитары.

— Как он? — спросил доктор.

— Опять буянил, — ответил добродушный санитар в светло-зелёном комбинезоне. — Пришлось укол сделать и к кровати пристегнуть.

Доктор Лунин кивнул и открыл дверь.

— Входите, Константин!

Симагин спал. В отличие от Гриши, на щеках барона горел лёгкий румянец. Он даже улыбался во сне — злой, торжествующей улыбкой. Кисти пристёгнутых рук были крепко сжаты в кулаки.

Я проверил его матрицу. Магический канал по-прежнему тянулся к голове Симагина. По нему медленно струилась энергия.

Матрица Симагина работала. Но Тёмный Проводник отбирал у него все излишки, оставляя барона на голодном пайке.

А какого чёрта мы этому потакаем?

Тёмный Проводник уже понял, что мы напали на его след. Какой смысл оставлять ему Симагина?

Не успев додумать, я понял, что это правильное решение. И не позволил себе сомневаться. Потянулся и резко разорвал магический канал.

Симагин выгнулся в кровати