— Итан.

— Да, папа? — спросил он, подходя ко мне.

Я протянул ему свой пистолет, и он взял его без вопросов, направив на человека, которого теперь держали мои охранники. Бравада, которую этот человек демонстрировал всего несколько минут назад, исчезла, сменившись слезами.

— Пожалуйста. Пожалуйста! Нет! Все, что ты захочешь…Я дам тебе все, что ты захочешь, — сказал он, всхлипывая, слюна текла с его губ, — Прости меня. Yuánliàng wǒ! Yuánliàng wǒ!1

— Итан. — Когда я позвал его по имени, он выстрелил, но его руки так сильно дрожали, что он промахнулся. — Поздравляю, ты разбил лампу.

— Я…

Выхватив у него пистолет, я выстрелил не один, а два раза, обе пули попали ему в промежность, он съежился, наклонился вперед, зовя своего отца. Не обращая на него внимания, я повернулся к своему сыну, глядя ему прямо в глаза.

— Такие люди, как он, — я кивнул дураку позади меня, — причина, по которой ты никогда не должен гордиться тем, что тебя зовут Лиам-младший. Ты можешь стоять за моей спиной, прежде чем тебе придется постоять за себя. Будет лучше, если ты узнаешь это сейчас, прежде чем закончишь, как он, истекая кровью на полу чужого отеля, умоляя кого-нибудь спасти свою жалкую жизнь. Ты понимаешь меня?

Его нос немного раздулся, глаза посуровели, кулаки сжались, но он кивнул.

— Я никогда не буду таким, как он.

Я видел это.

То же самое, что мой отец видел во мне, а теперь я увидел в нем и не мог не гордиться этим.

— Тайян Ру Цзянь, когда твой отец спросит, кто это с тобой сделал, скажи ему, что я, Лиам Каллахан, заранее принимаю его извинения. Скажи ему, что если мне снова придется иметь дело с семьей Тайян, я не проявлю милосердия, и ты потеряешь свою вторую голову, — сказал я, наблюдая, как из него льется кровь. Он всхлипнул и свернулся в клубок на полу.

— Сэр, пора, — напомнил мне Федель.

Вздохнув, я кивнул и направился к дверям с Итаном. Он взглянул на него в ответ, нахмурившись, подмял губы, но ничего не сказал, пока мы снова не оказались в холле.

— Дядя Деклан? — Сказал Итан с усмешкой. Он подбежал к мужчине, который был одет в облегающий темный костюм, рубашку и черный галстук. Его темно-каштановые волосы были подстрижены короче по бокам и длиннее на макушке, и их уложила, как я догадаваюсь, Коралина. Он ни за что на свете не стал бы прилагать усилия, чтобы приехать сюда, если бы наша семья не была в этом вынуждена. — Дядя, почему ты без галстука-бабочки?

— Потому что, очевидно, он и мрачный жнец делят один гардероб, — ответил я за него.

Он засмеялся и взъерошил волосы Итана.

— К сожалению, не все из нас могут выглядеть как Джеймс Бонд так же хорошо, как твой отец, Итан.

Уголки моих губ приподнялись.

— Ну, по крайней мере, ты это понимаешь.

Он закатил глаза, улыбка на его лице исчезла, когда он сосредоточился на двери позади меня.

— Все хорошо?

Я не ответил и вошел в лифт, когда он прибыл. Когда Итан двинулся, чтобы войти, я протянул руку и покачал головой.

— Теперь твоя задача — пойти со своим дядей и ввести его в курс дела до начала ужина. Я могу на тебя положиться, не так ли?

— ДА! — Он выпрямился и кивнул с такой серьезностью, что мне захотелось рассмеяться. На губах Деклана появилась усмешка, и его глаза встретились с моими. Я точно знал, что происходит в его голове, и был уверен, что он тоже знает, что у меня на уме.

Поездка до пентхауса была короткой. Двое мужчин, уже стоявших у входа, не сказали ни слова, только открыли для меня номер люкс. Мне было наплевать на то, как красиво выглядела комната или какой хороший был вид. В тот момент, когда я увидел ее, одетую в греховно обтягивающее длинное кремовое платье, которое облегало все ее изгибы и обнажало верхнюю часть спины, все остальное не имело значения. Она стояла на террасе, глядя на город. Прежде чем я даже осознал это, я был позади нее, одной рукой отводя ее волосы в сторону, а другой обнимая за талию, целуя ее в затылок.

— Осторожно, — сказала она, — мой муж скоро будет здесь.

Покрывая поцелуями ее шею, я прикусил ее ушко и прошептал:

— Не дави на меня, Мелоди. Я не прочь задрать это платье и трахнуть тебя на глазах у всего Чикаго.

— Ааа… — Она застонала, когда я схватил ее за груди, мы оба были разочарованы количеством ткани между моей ладонью и ее кожей. Я уже был тверд для нее, и то, как она прижималась ко мне, я уверен, она тоже возбудилась.

— Лиам, мы…не можем…сейчас.

Черт бы тебя побрал.

Сделав глубокий вдох, я отпустил ее, и она ухватилась за поручень спереди и откинула голову назад.

— 14 дней, 3 часа, 20 с чем-то минут, я думаю, мы побили наш рекорд. — Она повернулась ко мне лицом, прислонившись к перилам, и на ее лице появилась растущая улыбка.

— Отсутствие секса — это не тот рекорд, который я хочу побить. — Я нахмурился и положил руки по обе стороны от нее. Две недели. Две богом забытые недели — вот сколько времени прошло с тех пор, как у меня в последний раз был секс, и я начал сходить с ума. Между обеими нашими «работами» и нашими детьми у нас не было времени. Раньше у нас всегда находилось время… Не имело значения, что происходит. — Вести себя как взрослый и быть разумным — не дает мне ничего, кроме синих яиц. Я слишком сексуален, чтобы страдать от синих яиц.

Она громко рассмеялась. смехом, предназначенным для наших детей и меня.

— Я бы ничего из этого не сказала. Из того, что я слышала, Безумный Шляпник ужасен, как всегда. Тем временем Кровавая Мелоди погрязла в бюрократии и медленно сходит с ума.

— Честно, детка, мне действительно сейчас все