– Да я что? Я ничего…

А потом как ни в чём не бывало сказала, что сама справится: поговорит с дворничихой, а когда будет уходить, стащит ключ. Дворничиха ничего не заметит, потому что плохо видит, а очки надевает только для чтения.

– Ладно, – пробормотал Эберхард, почёсывая в затылке. Он всегда так делает, когда напряжённо думает.

Подумав, он спросил:

– А как мы узнаем, когда он уходит? И на сколько? А вдруг он просто пойдёт в булочную и, когда вернётся, застукает нас в квартире? Ух, что тогда будет!

– В том-то и загвоздка, к сожалению, – вздохнула Габи и принялась кусать нижнюю губу. Она всегда так делает, когда напряжённо думает.

Франц начал кашлять. Обычно это помогает против писклявого голоса. Откашлявшись, он сказал:

– А может, его нет только до обеда, когда мы в школе. Или он уходит только по ночам. А мы тогда спим.

– Верно! – поддержал его Эберхард.

Они замолчали. Эберхард чесал в затылке, Габи покусывала нижнюю губу. А Франц думал: «Самое умное – рассказать обо всём моей маме или Габиной маме. Они-то уж сообразят, что делать!»

Но сказать это вслух он не решился. Так они и сидели втроём в гамаке, пока в дверь не постучала Габина мама. Она сказала, что ей нужно быстро сбегать за продуктами и в аптеку, и ушла.

Тут Габи проворчала:

– Вот вы двое, вы только критиковать горазды…

– Кажется, у меня есть идея, – сказал Эберхард нерешительно.

– Какая? – Габи удивлённо посмотрела на Эберхарда. Ей не верилось, что этот скучный толстяк может предложить что-нибудь сто́ящее.

– Давайте просто зайдём к нему, когда он дома, – предложил Эберхард. – Вроде как в гости. И потихоньку посмотрим, где там что. Где деньги, где маска, и пистолет, и сумка. Если квартира и вправду такая крошечная, как вы говорите, может, удастся что-нибудь найти, даже случайно.

– А если он нас не впустит? – спросил Франц. – И вообще дверь не откроет?

– Если, если, если! – возмутилась Габи. – Попробовать-то можно. Или ты опять против?

Франц покачал головой. В том, чтобы зайти к кому-то в гости, сказал он себе, точно нет ничего плохого.

– Ладно, тогда идём к нему! – сказала Габи и решительно выпрыгнула из гамака.

– Вот так, прямо сейчас? – Францу казалось, что всё происходит слишком быстро.

– А чего ждать?

Эберхард тоже вылез из гамака. Франц остался сидеть.

– Чтобы прийти к нему в гости, нужен хороший предлог. Такой, чтобы нас впустили в квартиру. Надо подумать!

Эберхард и Габи стояли перед Францем и ждали, когда же он придумает этот «хороший предлог». Габи нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Эберхард тихо вздыхал.

Наконец Франц сказал:

– Давайте притворимся, что мы вышли из квартиры, а входная дверь захлопнулась, и теперь мы не можем войти. И хотим подождать у него, пока Габина мама не вернётся из магазина.

– Суперски! – восторженно крикнула Габи.

– Просто класс! – крикнул Эберхард с не меньшим энтузиазмом.

Франц был ужасно горд этой двойной похвалой!

Не прошло и минуты, как Габи, Франц и Эберхард уже бежали вниз по лестнице. Ключ от квартиры Габи был, конечно, в кармане её джинсов.

Габи позвонила в дверь нового соседа. Сначала три коротких звонка, потом один длинный. Очень длинный.

– Его нету дома, – прошептал Франц.

– Или он дома и думает, что за ним пришла полиция, – прошептал Эберхард.

Но тут дверь приоткрылась, и в щели показался большой нос злодея.

– Что вы хотите?

Франц толкнул Габи в бок, и та заверещала:

– Извините, мы ненадолго вышли из моей квартиры, а дверь захлопнулась, и мы теперь не можем войти, а на лестнице очень холодно. Можно у вас подождать, пока мама не придёт домой из магазина?

Злодей медленно открыл дверь и сказал:

– Ну ладно, заходите, рассеянная троица!

Квартира действительно оказалась крошечной. Таких Франц никогда ещё не видел. Прямо за входной дверью была всего одна комната. А в ней – ещё одна открытая дверь, за которой виднелись мини-душ и туалет.

Вместо мебели в комнате стояло много-много картонных коробок: некоторые уже открытые, а большинство крест-накрест заклеенные липкой лентой. Между коробками – надувной матрас, на нём – маленькая подушка и одеяло. В углу – открытая дорожная сумка. На одной из заклеенных коробок примостилась электроплитка с чайником, рядом – чашка и банка с чаем. Из чайника поднимался пар.

– Да вы садитесь! Вот сюда, – жилец махнул рукой на заклеенные коробки. – Мебель привезут только завтра.

Франц и Эберхард уселись на коробку, рядом с которой стояла сумка. Она была набита грязным бельём. Франц и Эберхард разочарованно смотрели на кучу футболок, носков и трусов.

Габи прислонилась к стене рядом с дверью в душ. Там стояли открытые коробки. Она с любопытством на них косилась, но там не было ничего, кроме простыней и полотенец, свитеров и рубашек, книг и кастрюль.

Франц шепнул на ухо Эберхарду:

– Может, в ванной?

Эберхард кивнул и встал.

– Можно помыть руки?– спросил он злодея.

– Пожалуйста! – злодей указал на открытую дверь. Эберхард зашёл в малюсенький душ, и сердце у Франца сильно забилось. Он подумал: «А вдруг там спрятаны и деньги, и маска, и пистолет? Эберхард всё это найдёт, а злодей поймёт, что Эберхард это нашёл. И что тогда? Он пристукнет Эберхарда? Или набросится на него и свяжет?»

Взяв из банки пакетик чая, злодей положил его в чашку, налил в неё воды из чайника и выключил плитку.

– Я вам даже чая предложить не могу, – сказал он. – Просто не знаю, в какой коробке у меня чашки и тарелки.

– Да нам пить не хочется, – пискнул Франц.

– И сахарницу тоже не могу найти, – сказал злодей. – А горький чай я терпеть не могу!

– А вдруг она где-то здесь? – Габи показала на открытые коробки. – Можно я посмотрю? Я очень хорошо умею искать!

– Ну, вперёд! – злодей рассмеялся. – В награду получишь кусочек сахара.

Эберхард вышел из душа с мокрыми руками и шепнул Францу:

– Там ничего нет, даже полотенца.